Святой афанасий афонский молитва. Молитвенное обращение к преподобному афанасию афонскому Преставление преподобного Афанасия

Преподобный Афанасий Афонский, в святом Крещении Авраамий, родился в городе Трапезунде и, рано осиротев, воспитывался у одной доброй благочестивой монахини, подражая своей приемной матери в навыках иноческой жизни, в посте и молитве. Учение он постигал легко и вскоре обогнал в науках своих сверстников.

После смерти приемной матери Авраамий был взят в Константинополь, ко двору тогдашнего византийского императора Романа Старшего, и определен учеником к знаменитому ритору Афанасию. В скором времени ученик достиг совершенства учителя и сам стал наставником юношества. Считая истинной жизнью пост и бодрствование, Авраамий вел жизнь строгую и воздержанную, спал мало и то сидя на стуле, а пищей ему служили ячменный хлеб и вода. Когда учитель его Афанасий по слабости человеческой стал завидовать своему ученику, блаженный Авраамий оставил наставничество и удалился.

В те дни в Константинополь прибыл , игумен Киминского монастыря. Авраамий рассказал игумену свою жизнь, открыл ему сокровенное желание стать иноком. Божественный старец, прозирая в Авраамии избранный сосуд Святого Духа, полюбил его и много поучал в вопросах спасения. Однажды во время их духовной беседы святого Михаила посетил его племянник Никифор Фока, известный полководец, будущий император. Высокий дух, глубокий ум Авраамия поразили Никифора и на всю жизнь внушили благоговейное почитание и любовь к святому. Ревность по иноческой жизни снедала Авраамия. Бросив все, он прибыл в Киминский монастырь и, пав в ноги Преподобному игумену, просил облечь его в иноческий образ. Игумен с радостью исполнил его просьбу и постриг его с именем Афанасий.

Длительными постами, бдениями, коленопреклонениями, трудами нощными и денными Афанасий уже вскоре достиг такого совершенства, что святой игумен благословил его на подвиг безмолвия в уединенном месте недалеко от монастыря. Позже, покинув Кимин, он обошел много пустынных и уединенных мест и, наставляемый Богом, пришел на место, называемое Мелана, на самом краю Афона, далеко отстоящее от других иноческих жилищ. Здесь Преподобный построил себе келлию и стал подвизаться в трудах и молитве, восходя от подвига к подвигу к высшему иноческому совершенству.

Враг старался возбудить в святом Афанасии ненависть к избранному им месту, борол его непрестанными помыслами. Подвижник решил потерпеть год, а там, как Господь устроит, так и поступить. В последний день срока, когда святой Афанасий стал на молитву, внезапно осиял его Небесный Свет, исполнив неизреченной радости, все помыслы развеялись, а из глаз потекли благодатные слезы. С тех пор получил святой Афанасий дар умиления, а место своего уединения возлюбил с той же силой, как раньше ненавидел. В то время Никифор Фока, пресытившись воинскими подвигами, вспомнил свой обет стать иноком и просил преподобного Афанасия на его средства устроить монастырь, т. е. построить для него и братий келлии для безмолвия и храм, где бы братия приобщалась по воскресеньям Божественных Христовых Таин.

Избегая забот и попечений, блаженный Афанасий сначала не соглашался принять ненавистное золото, но, видя горячее желание и доброе намерение Никифора и узрев в этом волю Божию, приступил к устройству монастыря. Он воздвиг большой храм в честь святого Пророка и Предтечи Христова Иоанна и другой храм, у подножия горы, во имя Пресвятой Девы Богородицы. Вокруг храма появились келлии, возникла на Святой Горе чудная обитель. В ней были сооружены трапезная, больница и странноприимница и другие необходимые постройки.

В монастырь отовсюду стекалась братия не только из Греции, но и из других стран: простые люди и знатные вельможи, пустынники, подвизавшиеся долгие годы в пустыне, игумены многих монастырей и архиереи желали быть простыми иноками в Афонской Лавре святого Афанасия.

Святой игумен установил в обители общежительный устав по подобию древних палестинских обителей. Богослужения совершались со всей строгостью, никто не дерзал разговаривать во время службы, опаздывать или выходить без нужды из храма.

Сама Пречистая Богородица, Небесная Владычица Афона, благоволила к святому. Много раз он удостаивался видеть Ее чувственными очами. Попущением Божиим, случился в монастыре такой голод, что иноки один за другим стали покидать Лавру. Преподобный остался один и в минутной слабости тоже помыслил уйти. Вдруг он увидел Женщину под воздушным покрывалом, идущую ему навстречу. «Кто ты и куда идешь?» – тихо спросила Она. Святой Афанасий с невольной почтительностью остановился. «Я здешний инок», – отвечал святой Афанасий и рассказал о себе и своих заботах. «И ради куска хлеба насущного ты бросаешь обитель, которой предстоит прославиться в роды и роды? Где твоя вера? Воротись, и Я помогу тебе». «Кто ты?», – спросил Афанасий. «Я Матерь Господа твоего», – отвечала Она и повелела Афанасию ударить жезлом в камень, так что из трещины пробился источник, который существует и ныне, напоминая о чудном посещении.

Число братии росло, в Лавре шли строительные работы. Преподобный Афанасий, провидя время своего отхода ко Господу, пророчествовал о своей близкой кончине и просил братию не соблазниться о том, что произойдет. «Ибо иначе судят люди, иначе устрояет Премудрый». Братия недоумевала и размышляла над словами Преподобного. Преподав братии свои последние наставления и утешив всех, святой Афанасий зашел в свою келлию, надел мантию и священный куколь, который надевал только по великим праздникам, после продолжительной молитвы вышел. Бодрый и радостный, святой игумен поднялся с шестью братиями на верх храма осмотреть строительство. Вдруг, неведомыми судьбами Божиими, верх храма обрушился. Пятеро братий тотчас предали свой дух Богу. Преподобный же Афанасий и зодчий Даниил, заваленные камнями, остались живы. Все слышали, как Преподобный призывал Господа: «Слава Тебе, Боже! Господи, Иисусе Христе, помоги мне!» Братия с великим плачем начали откапывать своего отца из-под развалин, но нашли его уже скончавшимся.

Преподобного Афанасия 1 , достойного бессмертных похвал к смертной человеческой жизни произвел город Трапезунт 2 . В обучении книгам его возрастила Византия (Константинополь 3), а обитель Кименская 4 и гора Афонская 5 принесли его как плод, угодный Богу. Родители Афанасия были люди благородные и благочестивые. Его отец происходил из Антиохии 6 , а мать из Колхиды 7 .

Проживали же они в Трапезунде. Отец Афанасия умер еще до появления последнего на свет, а мать, родивши Афанасия и возродивши его святым крещением, отошла к Богу вслед за мужем. Отроку во святом крещении дано было имя Аврамия. Ребенка, уже в пеленах, по смерти родителей, оставшегося круглою сиротою, взяла на воспитание одна благородная черноризица. Еще в отроческом возрасте Аврамия проявлялись признаки, предуказывавшие на образ его жизни в будущем, когда он станет совершеннолетним. Малым ребенком он вел себя наподобие разумного и добронравного мужа, так что даже когда у него происходили со сверстниками детские игры, то последние не назначали Аврамия царем или воеводой, но – игуменом. И действительно, уже с детства он привыкал к иноческой жизни; видя воспитывавшую его черноризицу, непрестанно пребывающую в молитвах и посте, и он насколько возможно для отрока, старался подражать ей, постясь и совершая молитвы. Больше своих сверстников преуспевал он и проходя начальную по тому времени школу.

Так возрастая телом и разумом, Аврамий вышел из отроческого возраста. – В то время скончалась черноризица, заменявшая ему мать. Вторично осиротевший отрок Аврамий оплакал ее кончину, как кончину действительной матери своей. Затем он пожелал побывать в Византии для приобретения дальнейшего образования. Бог, заботящийся о сиротах, следующим образом привел в исполнение его желание. В то время в Греции царствовал благочестивый император Роман 8 . Им был послан в Трапезунд для собирания торговых податей один из дворцовых евнухов 9 . Последний, познакомившись с благовидным и разумным отроком Аврамием, взял его с собою в Византию и здесь поручил одному выдающемуся учителю, по имени Афанасию, заботу о его философском образовании. Ученик в скором времени по познаниям сравнялся с учителем. В те годы в Византии проживал один воевода по имени Зефиназер, который сосватал родственницу Аврамия своему сыну; познакомившись с Аврамием, он взял его в свой дом. Юноша Аврамий, хотя и пребывал в богатом доме, изобилующем изысканными яствами, тем не менее не оставлял постнического воздержания, к которому привык у воспитавшей его черноризицы. Избегая удовольствия от брашен, Аврамий не соглашался есть за трапезою воеводы, но удовлетворял свой голод, – и то по необходимости, – невареным зелием и овощами. Он всегда старался быть бодрым; поэтому, желая победить естественный сон и уничтожить дремоту, он наполнял лохань водою, в которую и погружал свое лицо; всячески изнуряя себя, Аврамий умерщвлял свою плоть и порабощал ее духу. За такую добродетельную жизнь, а также и за выдающийся разум, Аврамий был любим всеми и стал известен людям и даже самому императору. Последним Аврамий назначен был учителем в государственном училище на одинаковых правах с бывшим наставником его Афанасием. А так как учение Аврамия больше нравилось, чем Афанасия, отчего к нему собиралось больше учеников, чем к Афанасию, то последний, завидуя своему прежнему ученику, начал ненавидеть его. Узнавши о сем, блаженный Аврамий в скором времени оставил учительскую должность, не желая опечаливать своего учителя; он проживал в доме вышеозначенного воеводы, предаваясь своим обычным подвигам. После сего от императора последовал воеводе приказ – отправиться, по требованиям государственной необходимости, в Эгейское 10 море. Воевода, сильно любивший Арамия, взял и его с собой, когда удалился в плавание по приказанию царя. Они доплыли до Авида, а отсюда достигли Лименя. Здесь Аврамий, заметивши Афонскую гору, весьма полюбил ее и помышлял о том, чтобы поселиться на ней. Когда они, исполнив поручение императора, вернулись домой, то, по Божественному усмотрению, в Константинополь из находящегося близ Афона Кименского монастыря прибыл преподобный Михаил по прозванию Малеин 11 . Когда Аврамий, слышавший о богоугодной жизни преподобного отца, узнал об этом, то чрезвычайно обрадовался и отправился к нему. Он получил высокое наслаждение от беседы со старцем; и после его боговдохновенных наставлений Аврамия охватило еще более горячее желание отвергнуться мира, чтобы служить Богу в иноческом чине. Он открыл свое намерение и желание преподобному Михаилу, сообщив при этом о себе, – откуда он, кто его родители, какое он получил воспитание, и почему он проживает в доме военачальника. Прозирая, что Аврамий явится сосудом Святого Духа, преподобный весьма полюбил его и долго поучал о спасении, сея в его сердце, как на удобренной почве, семена словес Божиих, дабы он принес сторичный плод добродетелей. В то время, как они вели духовную беседу, пришел навестить преподобного Михаила его племянник Никифор, военачальник Востока, который впоследствии был греческим императором 12 . Во время беседы со своим преподобным дядей, он заметил юношу Аврамия и спросил о нем старца, кто он такой. Святой сообщил ему всё касающееся Аврамия, а равно и о том, что последний желает быть иноком; с этого времени Аврамий стал известен Никифору. Спустя несколько дней преподобный Михаил возвратился из Константинополя в свою обитель; Аврамий же был не в состоянии пребывать более среди житейской суеты, но презирая всё мирское, увлекаемы стремлением к иночеству и любовию к преподобному, поспешно отправился к нему. Дойдя до Кименской обители, он упал в ноги святому старцу Михаилу, со слезами умоляя облечь его в иноческий образ и тем присоединить к избранному стаду словесных овец Христовых. Преподобный Михаил приветливо встретил Аврамия: не откладывая исполнение его просьбы и не посылая его в разряд испытуемых, преподобный Михаил немедленно постриг Аврамия с именем Афанасия, как уже опытного подвижника, ибо он замечал в нем горячую любовь к Богу. Хотя в той обители и не существовало обычая одеваться инокам после пострижения во власяницу, блаженный Михаил облек, однако, ею Афанасия, – как бы вооружая доблестного воина Христова в броню против супостатов; Афанасий умолял святого старца положить на него послушание – во всю неделю вкушать пищу только однажды. Но премудрый наставник отсекая волю своего ученика, приказал ему принимать пищу на третий день. Афанасий с усердием проходил все назначавшиеся ему монастырские и церковные послушания, пребывая неутомимым и в иноческих подвигах. Свободное же от монастырских работ время, он посвящал, по приказанию своего духовного отца, на переписку священных книг. За такое трудолюбие Афанасия любили вся братия; так, в течении четырех лет он показал себя совершенным в иноческой жизни. – Затем преподобный отец повелел ему проводить жизнь в безмолвии, в келлии, находившейся в пустыне и отстоявшей от обители на одно поприще 13 ; при сем старец дал ему следующую заповедь относительно поста: не на третий день вкушать пищу, как доселе он имел обыкновение, – но на второй, – есть сухой хлеб и пить немного воды; во все же Господские и Богородичные праздники и в дни воскресные он повелел ему, начиная с вечера и до третьего часа дня, пребывать без сна в молитвах и славословии Божием.

По прошествии некоторого времени вышеупомянутый военачальник Востока Никифор – племянник преподобного Михаила, исполняя царскую службу и проходя мимо обители, зашел к своему преподобному дяде Михаилу; во время беседы с ним он вспомнил об Аврамии и спросил:

– Отче, где находится отрок Аврамий, которого я видел у тебя в царствующем граде?

– Он молит Бога о спасении вашем, – отвечал старец. – В настоящее время он уже монах и переименован из Аврамия Афанасием.

Случилось, что с Никифором находился брат его – патриций 14 Лев. Они оба, выслушавши о добродетельной жизни Афанасия, просили позволения увидеться с ним, и так как старец не противился этому, то они отправились к месту Афанасиева безмолвия. Встретивши их, Афанасий вел с ними беседы, исполненные духовной премудрости, ибо уста его были насыщены благодатию Духа Святого. Они так усладились его речами, что выразили желание навсегда остаться с ним, если бы только им было возможно освободиться от своих должностей и мирских забот. Возвратившись за тем к преподобному Михаилу, они сказали ему:

– Благодарим тебя, отче, за то, что ты показал нам сокровище, которое ты имеешь утаенным на поле твоей паствы.

Между тем старец, призвавши Афанасия, приказал ему снова предложить пришедшим учительное слово о спасении души. И устами святого действовала благодать Господня так, что слушающие речи его умилялись, сокрушались сердцем и плакали. Да и сам старец изумлялся благодати поучения, исходящей из уст Афанасиевых. С этого времени военачальник Никифор и патриций Лев весьма полюбили блаженного Афанасия. И, уединившись с ним, Никифор открыл ему свое намерение, говоря:

– Отче, я желаю устраниться от мирской бури и, избегнувши житейских забот, служить Богу в иноческом безмолвии. Это желание и намерение окрепли у меня главным образом под влиянием твоих боговдохновенных речей, и я питаю надежду с помощью твоих святых молитв получить желаемое.

Блаженный Афанасий отвечал ему на это:

– Господин! На Бога возложи твою надежду – и Он устроит относительно тебя, как желаешь.

Таким образом после продолжительных бесед Никифор и Лев с большою пользою для своих душ возвратились в свой путь.

Преподобный Михаил имел намерение поставить Афанасия после себя игуменом, ибо сам он уже состарился и приближался к кончине. Узнавши об этом, Афанасий, хотя и не желал расстаться с любезным отцом своим, тем не менее убежал оттуда, боясь бремени начальствования и считая себя недостойным пастырского сана; он странствовал по Афонской горе, посещая пустынных отцов, и примером их добродетельной жизни возбуждался к высшим подвигам. Найдя в расселинах скал несколько братий, проживающих неподалеку друг от друга, он поселился среди них и стал подражать их суровому образу жизни. У них не было никакой заботы о теле, не было ни крова, ни пищи, ни имущества, но ради Бога они охотно и с радостью переносили и мороз, и жар, и голод. Последний они удовлетворяли дикими овощами, произраставшими в той пустыне, и то немного вкушая их в положенный час. В то время скончался преподобный Михаил Малеин. Узнавши о его кончине, Афанасий плакал о нем как сын об отце. Он узнал также и о том, что военачальник Никифор с братом патрицием Львом снова должны будут проходить мимо того места, и побоялся, чтобы они опять не стали разыскивать его. Поэтому он покинул пустынников, ибо они были известны прочей братии и их часто посещали; опасаясь, что его узнают приходящие к ним, Афанасий отправился в дальнюю обитель, прозывавшуюся по-гречески: "Тузига". Найдя здесь некоего старца, в безмолвии жительствующего вне обители, он просил последнего принять его, а дабы не быть опознанным по имени, он переименовал себя вместо Афанасия – Варнавою. Между тем старец расспрашивал его, говоря:

– Кто ты, брат, откуда и по какой причине пришел сюда?

– Я был корабельщик, отвечал Афанасий, – и, попавши в беду, дал обещание Богу отвергнуться мира и сокрушаться о грехах моих. По этой причине я облекся во святой иноческий образ и, наставляемый Богом, пришел сюда к твоей святости, желая пребывать с тобою и получать от тебя руководство на пути спасения. Имя же мое Варнава.

Поверивши рассказу Афанасия, старец принял его, и остальное время Варнава проживал со старцем, во всем повинуясь ему как отцу. По прошествии же некоторого времени, он сказал старцу:

– Отче, начни обучать меня грамоте, чтобы я мог хотя немного уметь читать псалтирь. Когда я жил в миру, я ничего другого не знал кроме плавания на корабле.

Блаженный Афанасий затем притворялся неграмотным, чтобы не быть узнанным и опознанным теми, кто стал бы искать его. Тогда старец написал для него азбуку и учил его, как никогда не учившегося простеца. Варнава между тем притворялся, будто не может понять и уразуметь азбуки. Так он поступал в течение долгого времени, а старец печалился за него, а иногда разобидевшись, с гневом прогонял его от себя. Названный же Варнава смиренно говорил:

– Отче, не отгоняй меня неразумного и дурного, но Бога ради потерпи и помоги мне твоими молитвами, да подаст мне Господь разумение.

После сего ученик как бы понемногу стал уразумевать письменные слоги и вселял надежду в старце относительно усвоения учеником в будущем книжного знания. В то время знаменитейший восточный военачальник Никифор, узнавши, что Афанасий убежал из Кименского монастыря, был весьма опечален и размышлял, как бы найти его. Он писал к судье Солунскому 15 , чтобы тот, дойдя до Афонской горы, точно разузнал об Афанасии. Прочитавши письмо, судья немедленно с поспешностью отправился во святую гору и, призвавши прота, начальника над всеми игуменами Афонских монастырей, расспрашивал его об иноке Афанасии, описывая ему признаки его лица и возраста и книжное искусство, как сообщил ему Никифор. Прот с уверенностью утверждал:

– Такой муж, какого вы ищете, не приходил на сию гору, а впрочем, – добавил он, – точно сего я не знаю. В скором времени у нас соберется собор, на котором должны присутствовать проживающие на сей горе. И вот, если отыскиваемый вами инок находится где-нибудь на этой горе, то он, конечно, явится в числе других на собор, и в то время мы узнаем его.

Судья вернулся в Солунь.

Тогда на Афоне существовал обычай, чтобы братия трижды в год собиралась в так называемый Карийской Лавре в три нарочитых праздника: Рождества Христова, Пасхи и Успения Пресвятой Богородицы. Собираясь в сие время, иноки праздновали вместе, причащаясь божественных Таин Тела и Крови Христовых и вкушая общую трапезу. Когда наступил праздник Рождества Христова и собрались из монастырей и пустынножительных келлий отцы и братия, то явился и тот старец – учитель назвавшегося Варнавою с своим учеником. Прот пристально всматривался в братию, отыскивая в числе ее такого инока, который бы подходил к признакам, описанным Никифором. Заметивши такого, он спросил его имя и так как услыхал, что его зовут Варнавою, то усомнился, – отыскиваемому иноку было имя Афанасий. Но впрочем прот решил определить личность инока по его книжному искусству. И вот, когда наступило время чтению и была предложена книга, прот приказал именовавшемуся Варнавою иноку прочесть пред собором установленное чтение. Но Варнава отказывался, утверждая, что он несведущий и неграмотный. Старец же его, замечая это, улыбнулся и, тихо засмеявшись, сказал приказывающему:

– Авво 16 , оставь, – брат неумелый и в настоящее время он учится лишь соединять буквы и слоги первого псалма.

Но прот настаивал на своем, приказывая читать под угрозою. Тогда блаженный Афанасий, замечая, что не может далее скрываться, к тому же и вынуждаемый угрозою, повиновался власти, установленной Богом, и стал читать как умел, – обнаруживая звучный голос и необычную выразительность, так что все слушавшие удивлялись. Удивился, а вместе ужаснулся и старец, замечая и слыша то, чего он не ожидал и стыдился за свое учительство, но вместе с тем и радовался, воздавая с слезами благодарность Богу за то, что сподобился быть учителем столь учительного мужа. Тогда Афанасий был узнан, и все относились к нему с уважением, а один из почтеннейших отцов, по имени Павел, из Ксиропотамской области, пророчески говорил братии об Афанасии:

– Сей, после нас пришедший на сию гору брат, упредил нас в добродетели и будет по славе первейшим нас в царстве небесном. Он будет для многих отцом и наставником на пути спасения.

Прот после сего сообщил Афанасию, что его ищут Никифор с братом своим Львом. Афанасий умолял прота не сообщать о нем, дабы ему не лишиться святой горы. Тогда и прот, понявши, что потерять такого мужа будет лишением для Афона, обещался не открывать его отыскивавшим. Афанасию же он приказал безмолвствовать в уединении в пустынной келлии, отстоящей от лавры 17 на три поприща. Здесь, трудясь для Бога наедине, преподобный Афанасий имел пропитание от рук своих. Он переписывал книги, так как был каллиграф и скорописец, и течение шести дней, не оставляя при том обычного монашеского правила, переписывал всю псалтирь; за переписку книг отцы снабжали его хлебом.

Когда преподобный Афанасий проживал в безмолвии, в то время вышеупомянутый Лев, брат Никифора, бывший уже военачальником на Западе, возвращаясь с войны после победы над дикими скифами, одержанной с помощью Божией и Пречистой Богоматери, зашел на Афонскую гору воздать благодарение за победу над врагами Христу Богу и Его Пречистой Матери. После благодарственного моления, Лев прилежно расспрашивал об Афанасии и, узнавши об его местопребывании, отправился к нему в безмолвную келлию. Увидавши Афанасия, Лев сильно обрадовался, приветливо обнимая его, и от радости даже плакал. Он день и ночь проводил в беседах с Афанасием, наслаждаясь его богомудрыми речами. Замечая сильную любовь военачальника к Афанасию, иноки просили последнего, чтобы он попросил Льва устроить для иноков в Карейской Лавре новую обширную церковь, так как старая была мала и не могла вместить всей братии. Афанасий сообщил об этом военачальнику. Христолюбивый воевода немедленно с радостью дал им множество серебра и золота на постройку церкви. Простившись затем с Афанасием и прочими отцами, лев пошел своим путем к Константинополю, где и сообщил об Афанасии брату своему Никифору. С этого времени Афонские отцы стали относиться с особенным уважением к Афанасию, восхваляя его; многие стали приходить к нему и для душевной пользы.

Между тем преподобный, любя безмолвие и отовсюду избегая человеческой славы, удалился из места своего поселения и обходил внутренние места горной пустыни; наставляемый Богом, он пришел на самый край Афона, в местность прозывавшуюся Мелана, имевшую обширнейшую пустыню и далеко отстоявшую от остальных жилищ постников. Устроивши на одном холме, с площадкой на верху, шалаш, Афанасий начал здесь подвизаться, стремясь к высшим подвигам. Первоначально коварный враг диавол, желая изгнать преподобного, делать это новое место поселения для него ненавистным, возбуждая в нем настойчивую, с трудом побораемую, мысль удалиться. Но добрый подвижник побеждал свои сомнения таким размышлением:

– Перетерплю здесь весь этот год, а по окончании года поступлю так, как Бог устроить.

Когда же прошло означенное время, то в последний день года подвижником с особенною силою овладели помыслы, влекущие его оттуда, так что он сам себе сказал:

– Утром уйду и возвращусь в Карейскую Лавру.

Затем он встал на молитву, совершая пение третьего часа, и внезапно появившийся свет небесный облистал его, и облако помышлений тотчас рассеялось. С чувством несказанного веселия и восторга святой изливал от переполненного божественной любовью сердца радостные слезы. С того времени преподобный Афанасий получил дар умиления и плакал, когда желал. Место же то он настолько возлюбил, насколько раньше оно было ненавистно для него, и он жил в нем, прославляя Бога. В это время военачальник Никифор был отправлен императором с войском на остров Крит 18 , которым завладели тогда мусульмане. Не надеясь на силу греческого войска, но ища молитвенной помощи у святых отцов, Никифор послал одного из доверенных ему лиц на корабле на Афон, написавши ко всему собору афонских отцов просьбу о молитве их к Богу, чтобы подана была ему свыше помощь против мусульман. Он просил еще прислать к нему Афанасия, который, как он слышал от брата своего Льва, проживает на Афоне. Прочитавши письмо военачальника, афонские отцы совершали неленостные молитвы о нем, затем, отыскавши Афанасия в пустыне и призвавши его на собор, приказывали ему идти к военачальнику. Первоначально Афанасий совсем было не хотел идти и едва повиновался, будучи побуждаем угрозами старцев. Вместе с ним отправили и одного из уважаемых старцев, которого Афанасий почитал своим учителем, следуя за ним как ученик. Севши на корабль, они отплыли в Крит. Когда они явились к благочестивому военачальнику Никифору, то последний, лишь только увидел Афанасия, подбежал, бросился ему на шею, облобызал его и плакал от радости, почитая его как своего духовного отца. Заметивши же, что Афанасий относится к своему спутнику – старцу как ученик к учителю, Никифор удивлялся его смирению и, оставивши всё управление внешними делами, проводил время в духовной беседе с преподобным Афанасием. Он вспоминал при этом свое давнишнее обещание отречься от мира и сделаться иноком; и умолял преподобного первоначально устроить в той пустыне, в которой он сам проживает, келлии для молчальников. Никифор давал Афанасию серебра и золота на устройство этих келлий, но Афанасий, любя беспечальную и безмолвную жизнь, отказался от хлопот о келлиях, не принял серебра и золота, чем весьма опечалил военачальника. Пробывши вместе лишь несколько дне и насладившись взаимным лицезрением и дружелюбными беседами, они расстались. Афанасий возвратился на Афон, а военачальник отправился на войну и, по молитвам святых отцов, победил мусульман и снова присоединил Крит к Греции. Вскоре затем военачальник Никифор опять отправил на Афон одного из своих приближенных по имени Мефодия (который потом был игуменом Кименской обители) с золотом к преподобному Афанасию, на устройство келлий. Золота послано было литр 19 шесть.

Блаженный Афанасий, увидавши теплую любовь к Богу Никифора и его доброе намерение и сознавши, что оно дело Божия изволения, принял золото и начал заботиться о стройке. Очистивши помянутое место, он прежде всего поставил келлии для безмолвия Никифору, устроил храм во имя святого Иоанна Предтечи, а потом у подножия горы воздвиг прекраснейшую церковь во имя Пречистой Девы Богородицы. Когда приступили к постройке церквей, то завистливый враг начал ей препятствовать: у созидавших церковь людей цепенели руки и делались совсем неподвижными, так что их нельзя было приблизить к устам. Уразумевши, что это дело бесов, преподобный горячо помолился Богу, отогнал козни лукавого и тем освободил от оцепенения руки рабочих. Таково было начало чудес великого отца. Окончив церковь в честь Пресвятой Богородицы, преподобный стал устраивать кругом нее келлии, – словом, созидать прекрасную обитель; он выстроил трапезу и больницу, странноприимный дом, затем для больных и странников баню, мудро устроивши и все прочие необходимые для обители здания; затем он собрал множество братии, дав ей в руководство строго общежительный устав, составленный по образу древнейших палестинских обителей; для вновь собранного словесного стада преподобный Афанасий явился игуменом, который был угоден Богу и к которому благоволила Пресвята Богородица: ибо один из иноков видел Ее посещающей созданную преподобным обитель и церковь Свою; сподобившийся сего видения инок Матфей был подвижник, безукоризненно проходивший путь иноческой жизни и потому имевший чистые и просвещенные сердечные очи. Стоя в церковном собрании с благоговейным вниманием и страхом на утреннем пении, он узрел Пресветлейшую Деву, вошедшую в церковь с двумя пресветлыми ангелами. Один из них шел впереди Ее со свечою, – а другой позади; Сама же Она, обходя братию, раздавала подарки. Братиям, поющим на клиросах, Она давала по одной золотой монете, а тем, которые стояли внутри церкви по прочим местам, давала по двенадцати цат, стоявшим же на паперти – по шести. Видевший сие Матфей и сам сподобился от Пречистых рук Ее принять шесть цат. После этого явления Матфей пришел к преподобному отцу и упрашивал его дать ему место в числе поющих, причем он рассказал святому, что он видел. Уразумевши, что то было посещение Пречистой Девы Богородицы, преподобный отец исполнился великой духовной радости. Относительно же раздаяния братии золотых монет, он заключил, что это были даруемые Ею каждому по достоинству различные благословения: стоявшим во время пения с горячейшею молитвой и вниманием давалось большее воздаяние, а которые менее внимали – те менее и получили. Зревший же то видение потому был сравнен в меньшими, чтобы, с одной стороны, будучи опечален лишением большего, рассказал о видении, а с другой для того, чтобы не возгордился равенством своим с достойнейшими, но в смиренномудрии пребывал с меньшими. Чрез это явление с очевидностью обнаружилось, – каково было благоволение Пречистой Девы Богородицы к преподобному Афанасию и его обители. Каково же было устройство обители преподобного, каков в ней был порядок, уставы и законоположения, о всём том подробно описано в отдельной книге его жития 20 , – желающий пусть там и читает. Мы же, повествуя сокращенно, собираем особенные деяния (хотя они и все необыкновенны).

Преподобный Афанасий, услышавши, что военачальник Никифор по смерти царя Романа 21 был поставлен царем в Греции за неоднократные победы над мусульманами, весьма опечалился, потому что в виду его обещания быть иноком, он принял на себя заботы об обители. (Да будет же известно, что этот император Никифор прозывался также Фокою. Но это не тот Фока, который убил императора Маврикия и не тот Никифор, который воцарился после императрицы Ирины и был убит в войне с болгарами, но иной Никифор Фока – позднейший по годам). Преподобный, скорбя о неисполнении Никифором обета, предполагал оставить всё и бежать. Приготовляясь к побегу, он сообщил братии, что желает идти к императору для устройства монастырских дел. Захвативши с собою некоторых из братии, он действительно отправился в путь и, дойдя до Авиды, оставил при себе троих братьев, а прочих возвратил в монастырь, говоря:

– Мне достаточно с сими троими уйти в Константинополь.

Когда они удалились, Афанасий написал письма к императору, напоминая ему о его обещаниях Богу и укоряя за суетное изменение прекраснейшего намерения и сообщая о своей скорби, – именно, что из-за него он возложил на себя столько забот. В конце письма он приписал следующее:

– Я не повинен пред Христом Господом в твоем обмане. Оставляю тебе новособранное Божие стадо; его ты вручи, кому желаешь. Я с своей стороны думаю, что быть начальником достоин Евфимий, – инок выдающийся по жизни и учительству. Написавши так, Афанасий не сообщил своим ученикам о том, что написал, но запечатавши письмо, выбрал одного из троих братий и вручив ему письмо, отправил его к императору. По прошествии же немногого времени, он отослал от себя в монастырь и другого ученика по имени Феодота, под предлогом навестить братию и поглядеть за порядком в монастыре. Сам он остался с одним учеником по имени Антонием; с ним Афанасий отправился в Кипр, где побывавши в некоторой обители, именовавшейся обителью "Священных" упросил игумена дозволить им жить в ближайшей к тому монастырю пустыне. Получивши просимое, он стал жить в безмолвии для Бога, приобретая себе пищу трудами рук своих, именно переписывая, как и раньше, книги. Когда же тот брат, который был отправлен с письмом в Константинополь, передал последнее в руки императору, то император, взявши его, обрадовался. Но распечатавши и прочитавши письмо, он весьма сильно опечалился с одной стороны по причине своей неправды пред Богом, а с другой по тому, что преподобный Афанасий оставил обитель и неизвестно куда скрылся. И брат, узнавши о содержании письма, стал плакать и рыдать, что потерял отца своего. Император немедленно отписал в обитель, дабы начальствование над нею до времени принял Евфимий. Вместе с тем царь во все страны своих владений разослал приказ о розыске преподобного Афанасия. Это повеление императора достигло и острова Кипра и было близко к своему исполнению. Но преподобный, прознавши о том, немедленно, взявши ученика, удалился на морской берег и, встретивши здесь по Божественному усмотрению корабль, сел в него и при помощи попутного ветра скоро пристал к другому берегу. Преподобный старец недоумевал, – в какую сторону ему обратиться. Он имел в виду направиться к святым местам в Иерусалим, но путь туда был неудобен по причине мусульманского нашествия. Не желал он уклоняться к сторонам Греции, по причине поисков его со стороны императора. Таким образом он не знал, куда держать ему путь. С наступлением ночи преподобный стал на молитву, испрашивая у Бога совета и наставления. И вот ему было Божественное откровение и повеление, чтобы он возвратился на Афон в свою обитель, потому что его трудами она имеет быть приведена к окончательному внешнему и внутреннему завершению, причем многие чрез его наставления спасутся. Получивши от Бога такое откровение, преподобный сообщил его Антонию, и они немедленно пустились в путь, по суше возвращаясь на прежнее место. От продолжительного многодневного пути у Антония заболели и отекли ноги. Они сильно горели, и он совсем не мог идти. Тогда преподобный, собравши немного растущей кругом травы и растерши ее в горсти, приложил к ногам ученика и, обложивши древесными листьями, перевязал своею головною повязкою, а затем взял больного за руку, поднял его, и Антоний немедленно воззвал:

– Слава Тебе, Христе Боже за то, что Ты облегчил мне болезнь!

Дальше он шел как и раньше, имея ноги здоровыми. Вышеупомянутый брат Феодот, которого преподобный отец отослал навестить братию, придя в обитель, застал в ней всех колеблющимися вследствие удаления отца и сокрушался об этом сердцем. Не перенося же потери своего отца, он отправился в Кипр, повсюду его отыскивая. Будучи в Атталии 22 , по Божественному усмотрению он встретил его на дороге; увидавши друг друга, они весьма обрадовались. Отец, услыхавши о смутах среди братии в обители, изменил радость на печаль. Феодота он немедленно отпустил в Лавру, дабы он сообщил братьям о его приходе, а сам отправился для молитвы в монастырь, находившийся в Лампидии. Здесь увидавши одного брата, потерявшего рассудок и неистовствовавшего, Афанасий возложил на него руку и исцелил его. Поучивши здесь немногое время, он отправился к Афону и достиг своей обители. Братия, когда увидали его, то подумали, что видят солнце и от радости восклицали:

– Слава Тебе Боже!

Все, подходя, целовали кто руки, кто ноги, кто рубище его. После сего преподобный по прежнему снова стал всем управлять в обители, на ее созидание.

С течением времен явилась необходимость преподобному отцу самолично отправиться к императору с хлопотами по делам монастыря. Итак он отправился и прибыл в Константинополь Узнав об этом, император радовался и вместе с тем стыдился: радовался, так как желал видеть преподобного и стыдился, потому что должен был показаться ему в императорском сане; поэтому он встретил его не как император, ко как один из обыкновенных, простых людей. Взявши его за правую руку и облобызав ее, он привел его во внутреннюю палату своего дворца и, сидя наедине, они со слезами радости любезно вели взаимную беседу.

– Я знаю, отче, – говорил император, – что я виновник всех твоих трудов и скорбей, презрев страх Божий и не исполнивши моего обещания. Но умоляю тебя, – потерпи на мне, ожидая моего покаяния, когда Бог дарует мне возможность "воздать ему мои обещания".

Межу тем преподобный увещевал его быть боголюбивым, благочестивым, не гордым, милосердным, щедроподательным и, напоминая будущее воздаяние в жизни вечной, поучал его всем хорошим делам, приличествующим императору христианину. Преподобный пробыл в Константинополе много дней, часто дружески беседуя с императором. Отпуская его, император дал монастырю всё необходимое. Затем он утвердил указом, чтобы обители ежегодно давалось с острова Лимнос двести сорок четыре златника. Преподобный возвратился к братии с щедрою царскою милостью.

В то время как преподобный успешно подвизался и руководил на пути спасения множеством братий, – на него восстал со всею своею силою ненавистник добра диавол и вооружился на войну против храброго Христова воина. О сем открыто было одному из старцев-подвижников, который, придя в исступление, видел бесовский полк, подходящий к горе Афонской; в полке этом находился один начальник, как бы тысячник – страшный и грозный, показывавший большую власть. Он разделил помянутый полк: сто бесов отправил обходить всю гору и уловлять иноков, а сам с девятьюстами отправился с страшной ненавистью в Афанасиеву лавру. Прежде чем сообщено было это видение преподобному, его постигла следующая болезнь. Когда по своему обыкновению он трудился с другими работниками на морской пристани, случайно упало ему на ноги огромное дерево и переломило суставы и голени, так что святой лежал на одре болезни в течение трех лет. Впрочем он и во время болезни не желал оставаться в бездействии, но писал книги, в сорок дней оканчивая патерик. И лежа, он вооружался против невидимого супостата и, одерживая победу, отражал его козни. Тогда враг, не имея успеха в Лавре, отправился и возбудил старых простецов иноков, проживавших по прочим святогорским монастырям и проводивших жизнь отшельническую; он внушал им следующие неодобрительные мысли о действиях преподобного:

– Зачем Афанасий причиняет насилие святой горе и разоряет древние законы? Он воздвигнул многоценные здания, устроил новые пристани, выкопал новые водоемы, накупил волов, засеял поля, развел виноградники, словом – сделал гору мирским поселком.

Посоветовавшись между собою, эти старцы отправились в Константинополь к императору Иоанну, преемнику умершего Никифора 23 ; наговаривая на Афанасия, они упрашивали императора прогнать его с Афонской горы. Император чрез посланного призвал к себе Афанасия, уже выздоровевшего после болезни; увидав его и уразумев пребывающую на нем благодать Божию, император вместо того, чтобы разгневаться на подвижника, почувствовал к нему расположение; он весьма полюбил богодохновенного отца, оказал ему почет и осыпал его царскими благодеяниями. Он подтвердил и прежний указ, данный императором Никифором, чтобы в обитель давалась дань с острова Лимнос в размере двухсот сорока четырех златников и с почетом отпустил Афанасия обратно. Тогда те древние старцы-простецы, исполнившись стыда, раскаивались в своих замыслах и, приходя к преподобному, просили у него прощения. Устыдился и супостат диавол и, сильнее воспылавши гневом, снова во своим легионом напал на Лавру святого отца. Это нашествие видел честный старец Фома, имевший чистые душевные очи. Он после совершения молитвословий третьего часа пришел в исступление и видел все горы и холмы, деревья и хворост переполненными небольшими эфиопами, которые, сердясь и пылая враждою, друг друга призывали к войне и битве, злобно и свирепо восклицая:

– До каких пор мы будем терпеть, друзья? почему мы не растерзаем зубами здесь поселившихся? Почему не истребим их немедленно отсюда? Да и до каких пор будем терпеть их начальника врага нашего? Разве вы не видите, как он выгнал нас отсюда и завладел нашими местами?!

Когда они так говорили, вышел из келлии преподобный Афанасий. Увидавши его, эфиопы содрогнулись и смутились. Он же, напавши на них, бил их, ранил и отгонял; он не переставал наносить им побои, пока не отогнал всех далеко от Лавры. Когда старец Фома сообщил о видении преподобному, последний немедленно встал на молитву и со слезами умолял Бога сохранить свое стадо от зубов вражеских. И поистине преподобный молитвою как бы железным жезлом побивал и прогонял невидимых зверей. Последние же, хотя и убегали, но всё же, понемногу возвращаясь снова, не переставали своими кознями возбуждать вражду. В одном иноке они поселили такую ненависть к преподобному, что он не желал даже глядеть на него, и по действию бесов в нем так возросла злоба, что он покушался даже на убийство. Приготовивши и отточивши меч, он изыскивал подходящего случая, чтобы убить преподобного отца. Как-то раз ночью, когда все спали, а преподобный пребывал в своей келлии в бодрствовании на молитве, убийца подошел к келлии святого, под предлогом, – будто имеет весьма нужное к нему слово; в то же время он держал под рукою обнаженный меч; он стукнул бесстрашно в дверь, говоря:

– Кто ты?

И немного приотворил дверь.

Убийца же, испугавшись отеческого голоса, с трепетом упал на землю. Бог, охраняющий верного Своего раба, внезапным ужасом поразил убийцу: его руки ослабли, меч упал на землю, и он сам лежал пред ногами отца распростертым на земле как мертвец. Видя это, преподобный удивился и ужаснулся, и поднимал лежащего с земли. Едва придя в себя последний растроганным голосом сказал отцу:

– Помилуй меня, отче, твоего заклателя! Прости мою злобу, которую я замышлял против тебя и прости нечестие моего сердца!

Зажегши свечу и увидавши на земле меч, оточенный как бритва, Афанасий уразумел замысел инока:

– Чадо, – сказал он, – как на разбойника вышел ты на меня с сим мечом?! Но перестань рыдать, зажми рот, спрячь эту вещь, никому не говори о случившемся и подойди ко мне – я облобызаю тебя; Бог же да простит тебе твое согрешение!

Таково было незлобие преподобного отца! С того времени он обнаруживал большую любовь к тому брату. Последний же, всегда воспоминая о своем грехе и наблюдая незлобие и любовь к себе отца, непрестанно рыдал и не мог утаить случившегося происшествия, обличая свой грех и прославляя добродетель преподобного. Он умер с искреннейшим раскаянием и преподобный так плакал о нем, как ни о ком другом. И еще один брат, подобно первому ненавидя отца, изыскивал случай истребить его из среды живущих на земле. Не зная же, как это устроить, он предался бесовским волхвованиям и чарованиям; причинивши отцу много смертельных волшебств и чарований, он не имел к своему удивлению никакого успеха. Случайно он спросил некоего брата:

– Причиняют ли человеку смерть чародейства?

Брат отвечал, что благочестивому и по-божески живущему человеку не может причинять вреда никакое чарование или волхвование. Выслушавши это, волшебник проклинал себя в своей совести. Узнавши же затем, как отец простил намеревавшегося убить его брата, он изумился его незлобию, умилился, пришел в страх Божий и, отправившись к отцу, упал ему в ноги, с большим рыданием исповедуя свой грех и испрашивая прощения, которое он получил от незлобивого отца. Таким был преподобный Афанасий относительно согрешающих пред ним. За это Бог и прославил его повсюду. В его паству собралось множество братий из различных стран, не только из Греции, но и из Италии, из самого древнего Рима, из Клабрии 26 , Амалфии 27 , Иверии 28 , и – не из числа только простолюдинов, но из числа богатых и благородных. Даже игумены многих монастырей, бросивши свое начальствование, приходили под начальство к преподобному. Не только игумены, но и архиереи, оставляя свои кафедры и паствы, приходили в паству святого отца и желали быть его пасомыми. Из числа таковых были – великий между патриархами Николай, он же и Харитон, Андрей Хризополит и Акакий, просиявший в течение многих лет в постничестве. Точно также и состарившиеся в непроходимых пустынях подвижники, придя, по Божественному строению, к отцу, водворялись в его лавре, желая назидаться примером его добродетельной жизни. Из числа последних был: преподобный Никифор, подвизавшийся вместе с святым Фантином в горах Калабрии. Им было божественное видение, приказывавшее Фантину идти в Солунь, а Никифору на Афон к преподобному Афанасию, у которого он, проживши долгое время, преставился и был похоронен. По прошествии же некоторого времени, когда мощи его, по случаю вынутые из земли, переносилась в другое место, из сухих костей проистек источник благоуханнейшего, несравнимого ни с какими ароматами мира. Таковые-то святые отцы посылаемы были Богом под управление преподобного отца Афанасия, из чего ясно познается богоугоднейшая по сравнению с другими жизнь его. Подобно тому как от ветвей познается корень и от плодов дерево, так точно по успешным ученикам познается опытный учитель и по добрым овцам их добрый пастырь. Но уже пора, вкратце припомнивши о чудесах Афанасия, привести речь о нем к концу.

Бог, прославляющий Своих святых чудесами, не лишил и сего великого угодника Своего дара чудотворения. Прежде всего скажем об его прозорливости.

Однажды наступил жестокий мороз. Преподобный позвал к себе одного из послушников по имени Феодора и сказал ему:

– Брат, взявши пищу, поспеши в Кесарийское (так именовалась на Афоне одна местность). Когда, идя по направлению к морю, будешь напротив Трохал, – встретишь трех, изнемогающих от мороза и голода и находящихся при смерти, мужей, один из которых инок. Подкрепи их хлебом, чтобы к ним возвратилась сила, и они согрелись, и приведи их сюда.

Отправившись, Феодор нашел всё действительно так, как пророчески сказал отец, и все дивились прозорливости святого. Некогда преподобному явилась необходимость по монастырским делам отплыть на корабле к острову с некоторым из братии. По попущению же Божию невидимый враг, желая потопить отца с братиею, поднял страшный ветер, бурю и волнение, опрокинул корабль среди пучины, так что всех немедленно затопила вода. Но десница Божия поспешно избавляющая от бед своего угодника в ту же минуту привела корабль в прежнее положение, укротила бурю и святой очутился сидящим при корме и призывающим к себе братию. Вода подносила их к кораблю как бы на руках. Преподобный же отец, вытаскивая их по одному из воды, всех собрал живыми. Не находился один лишь Петр Кипрянин; не видя его, отец взволновался сердцем и громко воззвал:

– Чадо Петр! Где ты?

И вместе с восклицанием отца Петр поднимался из глубины и подносился водой к кораблю, где и был принят руками преподобного. Таким образом сам преподобный и братия его спасены были от потопления; и злобный враг не только не порадовался, но еще более был постыжен. Блаженный отец всюду посрамлял врага, одерживая над ним победу и прогоняя его. Он изгнал беса из инока Матфея, жестоко мучимого нечистым духом. По молитвам святого прогонялись также невидимые мучители и от прочих, подвергавшихся пагубным страданиям. Преподобный владел также и силой исцелений и, прислуживая больным, многим оказывал чудесную помощь своими руками. Он исцелил прокаженного брата; другого страдавшего язвою также сделал здоровым. Третьего, имевшего раковую язву, уврачевал, сотворивши рукою на язве троекратное знамение креста. Своею молитвою он отогнал саранчу, налетевшую на остров и пожиравшую всю без исключения зелень. Однажды, когда он с братией плыл на корабле по морю, почувствовался недостаток в питьевой воде, так что братия изнемогали от жажды; святой Афанасий приказал почерпнуть морской воды и, благословивши ее, превратил в пресную, ею братия и утолили жажду. Один брат по имени Герасим, обрабатывая в винограднике одну крепкую и высокую лозу, пожелал, так как он владел большой телесной силой, вытащить ее руками из земли. Пошатнувши лозу руками два и три раза, он тем не менее не смог ее вытащить, себе же повредил ужасно. У него надорвался живот, вышли внутренности, и он сильно страдал от боли. По молитве же и знамении святым крестом со стороны преподобного отца получил уврачевание. Тот же самый Герасим, приводя во свидетели Бога, повествовал и о следующем чуде:

– Когда я, – говорил Герасим, – проходил послушание разрезывания хлебов, – у меня явилась надобность сходить к отцу и спросить о каком-то деле. Случилось, что тогда он находился один на молитве в храме святых Апостолов. Я пошел к храму и, посмотревши в окно, увидал, что преподобный отец молился, причем лицо его было как пламень огненный. Я ужаснулся и немного отступил. Обождавши, я снова посмотрел и заметил, что лицо его, окруженное подобием огня, блестит как лицо ангела. От страха я крикнул и произнес:

– О, отче!

Он же, заметивши, что я испугался и понявши от чего, запретил мне кому-либо рассказывать о виденном.

О сем Герасим сообщил братии после преставления преподобного. Некий брат, будучи отправлен отцом на послушание в мирское селение, прельстился по искушению врага плотским грехом и совершил блуд. Сознавши затем тяжесть греха, он отчаивался в своих помыслах и, возвратившись в монастырь, припал к ногам святого со слезами и рыданием и исповедал ему свой грех и отчаяние. Преподобный, изучив его многими полезными наставлениями и убедив не отчаиваться в человеколюбии Божием, приказал ему оставаться среди братии в своем первоначальном послушании. Между тем один из старцев, по имени Павел, узнавши о падении брата и соболезновательном милосердии отца, роптал и на первого и на второго: брата он укорял за то, что он осмелился совершить столь скверный поступок, нарушивши обет чистоты, а отцу говорил в лицо, что несправедливо прощать такого грешника, но ему необходимо понести многочисленные и тяжелые наказания. Тогда кроткий отец, сурово посмотревши на ропщущего, сказал:

– Павел! смотри, что ты делаешь! За собой наблюдай, а не братии грехи рассматривай, ибо написано: "кто думает, что он стоит, берегись, чтобы не упасть" (1Кор.10:12).

С того времени, по Божию попущению, невидимый искуситель стал уязвлять сердце Павла стрелами скверных помыслов и разжег огнем сладострастия плоть его, и Павел не имел покоя в течение трех дней и трех ночей, весь возгоревшись похотью плотского греха, так что даже стал отчаиваться в своем спасении. А что было хуже всего, так это то, что он стыдился даже открыть отцу свою борьбу. Зная духом об этом, преподобный, призвавши Павла к себе, наедине беседовал с ним о некоторых монастырских делах. Путем беседы он понемногу привлекал Павла к исповеданию плотской его страсти. Тогда Павел, упавши в ноги отцу, рассказал ему свою беду и просил у него облегчения. Преподобный преподав Павлу наставление не осуждать согрешающего брата, отослал его в послушание его. Он был келарем. Сам же, ставши на молитву, усердно со слезами помолился о нем Богу, и в тот же час Павел освободился от страсти. Он ощутил какой-то холод, излившийся на его голову и прошедший по всему телу до самых ног, и от того погасло в нем похотливое раздражение плоти. Другой брат, по имени Марк, уроженец Лампсакии, жестоко обуревался такою же греховною плотскою похотью; придя к отцу, он исповедал пред ним свою страсть и испрашивал у него молитвенной помощи. По прошествии же нескольких дней, он увидел отца в сновидении, спрашивавшего его:

– Как ты чувствуешь себя, брат?

– Весьма жестоко страдаю, отче, – отвечал тот.

– Растянись ничком по земле, – сказал отец.

Когда же он распростерся по земле, отец наступил своею ногою на его лядвия. Он же поднявшись от давления ноги, почувствовал, что исцелен от страсти и с того часа имел спокойствие, не испытывая более плотского волнения. Изложивши вкратце сии немногие из многих чудеса преподобного отца нашего, совершенные им при жизни, станем повествовать о его преставлении.

Так как, – о чем уже упоминалось раньше, – к преподобному отовсюду собиралось множество братии, то, для помещения всего собора братии явилась нужда распространить церковь; поэтому к церковным стенам подстраивались паперти и приделы. Когда было не окончено строение одного придельного алтаря, прилучилась необходимость самому отцу взойти туда и посмотреть на производившуюся работу, – раньше чем отправиться в предстоящий ему тогда путь в Константинополь; он собирался идти к императору по делам монастырским. Итак прежде всего призвавши братию, он предложил ей поучение блаженного Феодора Студита 29 , присоединив полезные увещания и от своих благоглаголивых уст. Затем, затворившись в келлии, он молился в течение долгого времени. После сего он вышел из келлии одетый в мантию, имея на голове священный куколь (клобук) блаженного отца своего Михаила Малеина, который он имел обыкновение надевать на себя только лишь по большим праздникам и во время причащения Божественных Христовых Таин: и в этот день он точно совершал праздник и был светел лицом как ангел Божий. Захвативши за тем с собою шестерых братий, он отправился с ними на работы. Когда они были уже на верху здания, то по недоведомым судьбам Божиим провалился верх последнего и всех уронил вниз, засыпал землею и камнями. Пятеро немедленно предали Богу свои души, а отец и с ним один строитель, по имени Даниил, остались живыми между каменьями. Все тогда слышали голос преподобного отца, взывавшего в течение трех часов или даже больше:

– Господи Иисусе Христе, помоги мне! Слава Тебе Боже!

Сбежавшая братия с рыданием и говором разрывали каменья и землю какими случилось орудиями, а то руками и ногами. Они откопали отца уже скончавшимся о Господе, не поврежденного телом; только лишь правая нога его была поранена. Около же него откопали живым строителя Даниила, всего разбитого, и вынесли их оттуда. Такова была кончина преподобного отца нашего Афанасия, которая, быть может, кому-било покажется и бесчестной, ибо он скончался не на одре болезни, но дорога в очах Господних смерть святых Его! (Пс.115:6) Для угодника Божия его кончина, о которой ему было не неизвестно, явилась виновницею мученического венца. Провидя оную духом, он предсказал ее за некоторое время своему ближайшему ученику Антонию:

– Прошу тебя, – говорил он, – совершить тот путь, который предстоит нам по монастырским надобностям в Константинополь. Мне, как то угодно Богу, более не увидать царя земного.

После своей кончины 30 преподобный лежал не погребенным три дня, пока не собрались отцы из всех святогорских обителей и не устроили ему почетных похорон. Честное тело его не изменилось, не отекло, не потемнело и лицо его было как бы лицо живого спящего человека; не ощущалось и обычного от мертвеца запаха. О нем у всех был большой плач. А когда совершали над ним похоронные песнопения, то из его раны, которая была на ноге, вопреки природе вытекала кровь. Кто когда замечал, чтобы из раны трехдневного мертвеца истекала кровь? Заметивши это, некоторые из почтенных старцев собирали сию кровь в полотенца и помазывались ею, как великою святынею на благословение. Так погребли честное тело преподобного отца. Телеса же пяти братий, найденные между обрушившимися каменьями, честно погребли раньше. Разбитый Даниил оставался живым в течение нескольких дней и со вздохом поведал о видении, которое было ему в ночь пред кончиною преподобного:

– Я видел, – передавал Даниил, – будто, вот, от императора явился некий светлый посол, который звал к нему отца. И действительно отец, вышедши из лавры, с шестью братьями, – в числе которых находился и я, – последовал за послом. И вот, когда мы пришли к прекраснейшему царскому дворцу и приблизились к дверям, то преподобный отец с пятью братьями вошел в царскую палату, а я оставлен был наружи и весьма плакал. Изнутри я услыхал тогда кого-то, говорящего мне:

– Ты напрасно рыдаешь, человек, – ты не можешь войти внутрь, если тебе не позволит отец, с которым ты пришел.

Я же, услышавши это, начал сильнее рыдать и призывал отца умилительным голосом. По прошествии немногого времени, отец, выйдя, взял меня за правую руку и ввел во дворец, и я сподобился видеть царя и поклонился ему.

С сими словами Даниил предал душу свою в руки Божии.

Воспомянем и еще о некоторых чудесах преподобного Афанасия, случившихся уже после его преставления. Вышеуказанному Антонию, постоянному ученику преподобного, привелось с некоторыми из братии по монастырским нуждам быть в Гагрской области. Путешествуя здесь, они к вечеру встретили стерегшего овец пастуха, который имел единственного сына, укушенного зверем и находившегося уже при смерти. Отец сильно рыдал о сыне. Увидавши проходящих мимо странствующих иноков, он упрашивал их завернуть к нему и, оказывая им гостеприимство, предложил им что имел в пищу – хлеб и молоко. Иноки удивились его добродетели, что он не оставлял страннолюбия даже и тогда, когда находился в такой печали, и соболезновали ему в его горе. Серди иноков был один брат, по имени Симеон, который имел при себе полотенце, омоченное кровью преподобного отца. Этим полотенцем Симеон обвязал рану ребенка, и последний немедленно заснул крепким сном и проспал до утра. Там же заночевали и иноки. Поутру ребенок встал здоровый, исцеленный от раны, и попросил есть. Тогда все прославили Бога. В другой раз, когда один из братий был опять послан на монастырское послушание, ему случилось войти в дом некоего христолюбца, где лежала на одре болезни женщина, в течение долгого времени страдавшая кровотечением. Мужи все домашние скорбели о ней. Узнав о причине их скорби, инок сказал:

– Я имею на полотенце кровь святого Афанасия и если желаете, то омочим окровавленное полотенце в воде, выжмем его, а воду ту пусть выпьет больная, и она будет здорова.

Больная женщина, услышавши речи инока, стала слезно упрашивать его, дабы он поскорее исполнил свое предложение. Тогда инок, приготовивши такую воду с кровью святого, подал ей. Женщина, принявши воду, сказала:

– Святой Афанасий, помоги мне!

И выпила всю. Немедленно после сего остановилось у ней кровотечение, и она стала здоровой. Опять, в другой раз, как-то инок Симеон и инок Георгий отправлены были на корабле для некоторых монастырских послушаний. Они доплыли до Певкийской пристани, где нашли некоего корабельщика умирающим, уже не говорящего в течение восьми дней, оплаканного друзьями и отчаявшегося в своем выздоровлении – они возложили на него обагренное кровью святого полотенце. Больной корабельщик немедленно, как бы воспрянув от сна, встал здоровым. Совершались также различные чудеса и при гробе святого. А именно: изгонялись из людей нечистые духи, у приходящих с верою и помазывавшихся елеем из горящей при его гробе лампады исцелялись различные недуги. Припомним также и следующее, что случилось с добродетельным иноком Евстратием. У последнего каким-то образом повредились внутренности, так что естественная необходимая моча вытекала у него не в виде воды, но виде крови. Этой болезнью он страдал в течение семи лет и несмотря на то, что прибегал ко многим врачам, последние были не в состоянии ему помочь. Отказавшись от врачей, он положился на Бога, молясь о ходатайстве пред Ним преподобному отцу Афанасию. Как только он прибегнул к сему подающему исцеления врачу, то и получил от него исцеление следующим образом. – В сновидении ему казалось, будто он находится за трапезой и видит: на обычном игуменском месте сидел преподобный отец, а пред ним полная склянка воды и блюдо винограда. Преподобный, взявши несколько виноградин, положил их в воду, которую давал Евстратию выпить. Евстратий же, предполагая, что это обыкновенное врачебное средство (от которого он отрекся), не пожелал принять. Тогда отец сказал ему:

– Не бойся, выпей, и тебе это будет во здравие.

Тогда Евстратий, принявши и выпив, пробудился от сновидения и с того часа почувствовал себя совершенно исцелевшим от сего недуга.

Но уже благовременно закончить теперь слово о жизни, подвигах и чудесах преподобного, изложено с сокращениями на основании книги, подробно повествующей о святом муже.

Да будет дивному во святых Своих Богу, проявившему Свою чудесную милость и силу на преподобном Афанасии, бесконечная слава и честь, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Тропарь, глас 3:

Еже во плоти житию твоему удивишася ангельстии чини, како с телом к невидимым сплетением изшел еси, приснославне, и уязвил еси демонския полки; отонудуже, Афанасие, Христос тебе воздаде богатыми дарованьми: сего ради, отче, моли спастися душам нашым.

Кондак, глас 8:

Яко невещественных существ зрителя изрядна, и деятельна сказателя всеистинна, взывает тя стадо твое богоглагольниче: не оскудей моля о рабех твоих, избавитися напастей и обхождений, вопиющым ти: радуйся, отче Афанасие.

________________________________________________

1 Афанасий – в переводе с греческого значит "бессмертие".

2 Находился в северо-восточной области Малой Азии Понте, на морском берегу, на запад от реки Гисса.

3 Византия – мегарская колония, основанная в 658 г. до Р. Хр. на европейской стороне Босфора; замечательная по своим удобствам бухта золотого рога и господствующее положение на узком проливе, соединяющем Черное море с Мраморным, обеспечивали за ней важное торговое и промышленное значение. Император Константин Великий, оценив выгоды положения Византии, перенес сюда (в 330 г.) столицу Римской империи, благодаря чему Византия приобрела всемирно-историческое значение; она прервала связь с прошлым и стала называться Константинополем, Новым Римом.

4 См ниже, житие преп. Михаила Малеина, под 12 числом.

5 Афонская гора (Афон) по греч. Агион Орос – Святая гора, – узкий гористый полуостров, вдающийся в Архипелаг (Эгейское море), известен как центр иноческой жизни для греческого Востока. Иночество здесь возникло в древнее время, хотя несколько позже чем в Сирии и Палестине. Для русской церкви почти с самого появления на Руси христианства и по XVII век Афон имел большее значение: здесь постригся отец русского монашества, прп. Антоний; здесь в больших монастырских библиотеках получили наиболее широкое по тому времени религиозное образование наши иноки, ходившие на Афон (напр. прп. Нил Сорский +1508 г.). Здесь находились специальные переводчики и переписчики, снабжавшие отсюда православную Русь переводными рукописными произведениями церковно-назидательного характера. – Как одно из наиболее чтимых святых мест православного востока, Афон ежегодно посещается тысячами богомольцев исключительно мужского пола (женщинам вход в монастырь возбранен) из России, Балканского полуострова и азиатских владений Турции. Почти вся гора, за исключением глубоких ущелий и скал, покрыта богатою растительностью: здесь растут лимонные, апельсиновые и грушевые деревья вперемежку с ореховыми, масличными и каштанами; целые поля усажены многоразличными породами винограда, расположено до двадцати богатых монастырей, несколько скитов и множество (сотни) отдельных келий, – греческих, русских, молдавских, болгарских и др.

6 Вероятно из Антиохии Писидийской, названной так от области Малой Азии Писидии, где находился этот город.

7 Колхида – страна, находившаяся к югу от Понта Евксинского (Черного моря) между Кавказом, Иберией и Арменией.

8 Роман II 957-963 гг.

9 Евнухами назывались в древности лица, которые служили при царских дворах в качестве хранителей сокровищ, царской казны и в особенности в качестве стражи при опочивальнях царя, цариц и царевен. ПО большей части евнухи были скопцами. При византийском дворе должность евнухов была весьма почетная.

10 Или Архипелаг.

11 Память его 12 числа настоящего месяца.

12 Никифор II Фока – император 963-969 гг.

13 Поприще – мера расстояния приблизительно в 690 сажен.

14 До времени императора Константина Великого наименование патриций усвоялось только лицам благородного происхождения, главным образом потомкам сенаторов; патриции в виду своего происхождения пользовались различного рода привилегиями в пользовании общественной землей и в частноправовых отношениях; император же Константин сделал патрициат личным достоинством, даруемым высшим чиновникам и не переходившим по наследству.

15 Солунь или Фессалоники – город Македонии.

16 Авва – отец.

17 Лавра – с греч часть города, переулок – собственно ряд келлий, расположенных вокруг жилища настоятеля в виде переулков в городе, обнесенный оградою или стеной. Иноки в лаврах вели отшельнический образ жизни и подвизались каждый в своей келье, собираясь вместе для богослужения в первый и последний день недели, а в остальные дни сохраняли строгое безмолвие; жизнь в лаврах была много труднее, чем в других обителях. С глубокой древности название лавры применяется к многолюдным и важным по своему значению монастырям. Впервые появилось оно в Египте и потом в Палестине. В настоящее время имя лавры употребляется у нас исключительно в смысле почетного названия.

18 Крит или Кандия – наибольший из греческих островов в восточной части Средиземного моря, к югу от Эгейского моря.

19 Литра – мера веса, равняющаяся 72 золотникам.

20 На греческом языке известно пространное жизнеописание св. Афанасия; пространно излагают его житие и великие Минеи-Четьи.

21 Роман II 957-963 гг.

22 Атталия – город Памфилии, узкой береговой полосы малой Азии между Ликией и Киликией.

23 Иоанн Цимисхий 969-976 гг.

24 Т.е. этот инок действовал лицемерно. Ср. Быт.27:21-23.

25 Ср. Быт.4:8.

26 Калабрия – низменный полуостров, простиравшийся от Тарента до Япигского мыса. В средние века византийскими писателями название Калабрии было перенесено на западный полуостров Нижней Италии, прежней Бруттии.

27 Амалфия – приморский город у Салернского залива в итальянской провинции Салерно; основан вероятно в IV в. Константином Великим.

28 Иберия – Испания.

29 Прп. Феодор Студит еще в юных летах вступил на путь иноческой жизни, подвизаясь в начале под руководством своего дяди, прп. Платона (память его 5 апреля), защитника иконопочитания на VII вселенском соборе. Впоследствии прп. Феодор сделался настоятелем Студийского монастыря в Константинополе; монастырь этот под его управлением достиг небывалой высоты. Прп. Феодора дважды высылали из Константинополя за обличение императора Константина Багрянородного, незаконно разведшегося со своею супругою Мариею и увеличившего тяжесть своего преступления незаконным браком с Феодотою. По возвращении из ссылки в Студийский монастырь, когда вспыхнуло гонение на святые иконы, прп. Феодор, не обращая внимания на угрозы иконоборцев, открыто совершал крестные ходы. Тогда император Лев Армянин послал его в заточение, где он содержался в сырых и душных темницах, неоднократно подвергаясь жестоким побоям. При Михаиле Косноязычном св. Феодор был возвращен из заточения, но жил недолго, изнуренный заключением. Умер 67 лет в 826 году 11 ноября (когда и совершается его память). В минуту кончины святого Феодора прп. Иларион Далматский видел сонм ангелов, нисходящих с неба и слышал голос: "се душа Феодора, игумена Студийского, в торжестве восходит горе и ее встречают небесные силы". – Св. Феодор оставил после себя многочисленные сочинения в виде слов, оглашений, писем, канонов, стихир, эпиграмм и жизнеописаний. Наиболее полное издание сочинений прп. Феодора на русском языке предпринято редакцией журнала "Христианское чтение" в качестве приложения к этому журналу за 1907 и следующие годы.

30 Последовавшей в 1000-1001 г.

Дополнительно см.:

18 июля – день памяти прп. Афанасия Афонского.
Предлагаем вниманию читателей выдержки из книги А. Трофимова «Восхождение на Афон», в которых рассказано о жизни и подвигах прп. Афанасия.

«ВОСХОЖДЕНИЕ НА АФОН»

ИЗ ЗАПИСОК ПАЛОМНИКА СВЯТОЙ ГОРЫ

Свет Евангельской проповеди принесла на Афон Сама Матерь Господа. Церковное предание повествует о том, что существуют особые места попечения Царицы Небесной, названные Ее Вселенскими жребиями (уделами). Первый из них Божия Матерь получила после дня Пятидесятницы, когда апостолы решали вопрос, в какую страну идти каждому из них для проповеди Евангелия. Пресвятая Богородица пожелала принять участие в благовестии: «И Я хочу бросить с вами жребий, чтобы не оставаться без части, но пусть будет и у Меня страна, которую Мне Бог укажет». Ученики благоговейно бросили жребий по словам Пречистой, и по жребию Ей досталась Иверская земля. Божия Матерь с радостью приняла Свой апостольский жребий, желая немедленно туда отправиться. Однако Ангел Божий явился Ей и сказал: «Не отлучайся теперь из Иерусалима, но оставайся здесь некоторое время; страна же, выпавшая Тебе по жребию, просветится впоследствии и владычество Твое водворится там».

Предание Церковное повествует далее, что и Сам Господь Иисус Христос сказал Пречистой: «О Матерь Моя, не отвергну жребия Твоего и не оставлю народа Твоего без участия в небесных благах ходатайством Твоим. Но пошли вместо Себя Первозванного Андрея в Удел Твой, а с ним – изображение, которое получится от приложения приготовленной на то доски к Твоему лицу. Образ этот… послужит хранителем людей Твоих вовеки».

После этого явления Пресвятая призвала к Себе апостола Андрея и сказала ему: «Чадо Мое Андрее! Очень сокрушаюсь о том, что страна, доставшаяся Мне в Удел для проповеди, не просвещена еще учением Сына Моего. Но вот что: когда намеревалась Я идти в Иверию, явился Мне Сам Благий Сын Мой и Бог и велел, чтобы Я вместо Себя отправила туда с Моим образом тебя. Я буду Хранительницей жизни людей той страны и, воздевая о них руки к Сыну Моему, буду испрашивать им от Него помощи во всем». На это апостол сказал: «Пресвятая воля Благого Сына Твоего и Твоя да будет во веки».

Тогда Пресвятая Богородица взяла доску, умыла лик Свой и приложила его к этой доске, после чего появился на ней образ Владычицы с Предвечным Ее Сыном на руках*. С этим образом святой Андрей отправился на проповедь слова Божия. В древней Иверской земле проповедовал Евангелие и другой апостол от двенадцати – Симон Кананит.
* Эта икона была принесена из г. Ацкура Палестинским воителем иверским царем Багратом Великим, и еще в прошлом веке ее можно было увидеть на правой стороне иконостаса Гаенатского кафедрального собора близ г. Кутаиси.

В апостольский век Иверия не стала христианской страной, однако семена веры были посеяны на Иверской земле, поэтому Грузия просветилась Светом Христовым необычайно быстро, но произошло это уже в иное время…

Когда в 48 году Ирод воздвиг в Иудее гонения на последователей Христа, Матерь Божия с апостолом Иоанном Богословом отправилась на Кипр к святому Лазарю Четверодневному. Во время плавания корабль прибыл к горе Афонской*. Божия Матерь попросила Афон у Сына Своего в дар, и тогда раздался глас: «Пусть это место станет Твоим Уделом, и садом, и раем, а еще и спасительной пристанью для тех, кто желает спастись». Просвещенные Ее проповедью, местные жители приняли святое Крещение. Божия Матерь сказала: «Сие место будет Мне от Сына и Бога Моего. Да пребудет же благодать Божия на месте сем и на живущих здесь с верою и исполняющих заповеди Сына Моего. Все нужное для земной жизни будут иметь они, и не оскудеет к ним милость Сына Моего и Бога до скончания века. Сему месту Я буду Заступница и Ходатаица о нем Богу».

* По Афонскому преданию, Иверский монастырь построен на том самом месте, где пристал к берегу корабль, на борту которого находилась Пресвятая Дева с Евангелистом Иоанном.
С тех пор Афонская гора всегда находилась под покровом Божией Матери. Сколько здесь было чудесных Ее посещений, явлений и обетовании, сколько знамений от чудотворных икон! Афон стал местом, где человек может научиться равноангельной жизни.

Спустя три столетия после утверждения Афонского Жребия, Божия Матерь направила проповедовать Евангелие в Иверскую землю – Свой Второй Жребий – святую Нину († 335), явившись ей во сне и вручив крест, сделанный из виноградной лозы: «Прими этот крест, он будет тебе щитом и ограждением против всех видимых и невидимых врагов, силою его ты утвердишь там спасительное знамя веры возлюбленного Сына Моего и Господа, Который хочет, чтобы все люди спаслись и пришли к уразумению истины».

Пробудившись, Нина обнаружила в руках чудесный крест. Перевязав его своими волосами, она обратилась к Иерусалимскому Патриарху, который благословил святую в путь. Нина достигла древнего города Иверской земли – Урбнисы и изучила там язык, обычаи и нравы нового народа.

В праздник Преображения Господня Нина пришла в столицу Картлинского царства – город Мцхету, где в этот день совершалось жертвоприношение языческим богам. По молитве святой поднялся ураган, уничтоживший изображения идолов. С этого момента Нина начала открыто проповедовать Евангелие. После чудесного исцеления, по ее молитвам, грузинской царицы Наны царь Мириан (IV в.) согласился креститься сам и крестить свой народ.

По просьбе Нины византийский император Константин Великий (285–337) послал к ней епископа Иоанна, который прибыл в Мцхету и крестил царя и народ Иверской земли. Здесь же был заложен каменный храм во имя Преображения Господня, в память того, что этот праздник знаменовал утверждение христианства в Грузии. Так в IV веке Иверия стала христианской страной, а впоследствии иверские иноки поселились на горе Афонской, основав свой монастырь, который принял чудотворную икону Иверскую, духовно соединившую Первый и Второй Жребии Божией Матери.

Однако до этого на горе Афонской произошло немало дивных и чудесных событий. По преданию первым христианским храмом на Афоне стала церковь в Аполлонии, воздвигнутая еще в начале III века. А в IV столетии император Феодосий Великий с сыновьями Гонорием и Аркадием построили монастырь Ватопед. В 422 году Плакидия, дочь императора Феодосия пожелала увидеть и посетить Ватопед. На монастырской пристани ее встретили и с почетом ввели в обитель. В главный собор Плакидия пожелала войти боковой дверью и только хотела вступить из притвора в главный храм, как услышала голос Богоматери, исходящий от Ее иконы:
– Зачем ты сюда пришла, здесь иноки, а ты женщина; для чего же даешь врагу случай ратовать их преступными помыслами? Ни шагу далее! Удались, если хочешь себе добра!
Пораженная запретом, царевна возвратилась на корабль, и тогда игумен, желая утешить царственную особу, отслужил молебен на судне. В тот же день в монастыре сгорела церковь. Иноки увидели в этом знак Божий и с того времени установили «не пускать на Святую Гору женщин, что и поныне строго соблюдается»*. В память этого события в монастыре был воздвигнут храм во имя св. великомученика Димитрия.
* Письма Святогорца. Т. 2. с. 266.

МОНАШЕСТВО НА АФОНЕ

Монашество дало миру великих святых и учителей Церкви, которые просвещали мир и поддерживали Церковь, когда ей угрожали опасности. Подобное соединение святости жизни и богомыслия имело величайшие последствия для будущей судьбы монашества и всей духовной жизни мира. Именно в это время – с IV по VII века были созданы аскетические и мистические сочинения отцов монашества, которые легли в основание учения о внутреннем делании православного Востока. Труды отцов монашества, созданные до VIII века, и до наших дней являются драгоценнейшим наследием, помогающим верующим людям проходить подвиг жизни.

Святой Никодим Святогорец в «Великом синаксаре» говорит об 11 миллионах мучеников, которых чтит Православная Церковь. Но и по окончании эпохи гонений на христиан любовь к Богу и переживание Его страданий продолжали гореть в сердцах верующих людей. И тогда взамен «мученичества крови» явилось «мученичество совести», олицетворением которого стало монашество. Один монах просил авву Пахомия благословить его на подвиг мученичества. «Брат, – ответил преподобный, – мужественно проходи монашеские подвиги и будешь на небе вместе с мучениками».

Однако, как это бывало в истории отдельных стран, цивилизаций и великих духовных движений, постепенно упадок пришел и в монашескую пустыню. Монастыри и лавры пустели, на многие века перестали возноситься молитвы в этих местах. Оставались лишь предания и святыни, связанные с подвигами отцов монашества. Причиной тому во многом стало нашествие мусульманских народов. Но все же пустынножительство и киновии в Египте и Палестине выполнили свою задачу и передали духовную эстафету новым духовным центрам Православия. Тогда-то и засияла ярким духовным огнем Святая Гора Афонская.

Монахи жили на Афоне и раньше. Исторические свидетельства о заселении Афона монахами относятся к VII веку. После разорения арабами в VII веке Афон почти обезлюдел, и на VI Вселенском Соборе 680 года полуостров отдали монахам, бежавшим из разоренных арабами же обителей Палестины и Египта. На Святую Гору пришли отшельники, знаменитые подвижники сирийских, палестинских, египетских монастырей и скитов, которые покинули свои обители, спасаясь от нашествия арабов. Именно на Афоне спасено было наибольшее количество священных книг и древних икон во времена иконоборчества.

Но подлинный расцвет монашества начался здесь в VIII веке. Сама Пречистая привела сюда отшельников. Первым из них стал преподобный Петр Афонский († 734). В VII веке Божия Матерь явилась преподобному вместе со святителем Николаем и на просьбу Святителя указать Петру место для подвигов сказала: «Для свободного служения Богу нет более удобного места, чем гора Афонская, которую Я приняла от Сына Моего и Бога в наследие Себе, дабы те, которые хотят удалиться мирских забот и смущений, приходили сюда и служили там Богу беспрепятственно и спокойно. Отныне гора эта будет называться Моим Вертоградом. Много люблю Я место сие, и придет время, когда оно от края, на север и на юг, наполнится множеством иноков. И если те от всей души будут работать Богу и верно сохранять заповеди Его, то Я сподоблю их, в великий день Сына Моего, великих дарований: еще здесь, на земле, будут они получать от Меня помощь; Я стану облегчать болезни и труды их и дам им возможность, при малых средствах, иметь довольство в жизни, даже ослаблю вражеские против них брани и плод их сделаю славным во всей подсолнечной».

Петр поселился на Афоне в 681 году. Это был поистине Ангел во плоти, и его жизнь более принадлежит небу, чем земле. Он наедине беседовал с Богом и только дивная природа Афона, море и звезды были свидетелями его пламенной молитвы за мир. Пятьдесят три года провел преподобный Петр на Афоне в молитвенном подвиге. Он отрекся от мира, чтобы с духовных высот молиться за мир. И потому именно святой Петр стал первым в многовековой чреде пустынников, подвижников, отшельников, старцев и созерцателей Святой Горы, которые поистине были и остаются «светом миру», освещающим путь к Богу и к жизни вечной. Когда он испытывал соблазны и трудности, желая даже покинуть место своих подвигов, ему явилась Божия Матерь и дала «великие и радостные обещания», о которых в Житии его, составленном святителем Григорием Паламой, говорится так: «Эта огромная гора, прекраснейшая во всей Европе и обращенная к Ливии, окруженная морем, явилась убежищем преследуемых монахов. Святой призван сюда; и подвизавшийся в мире подвизается здесь за жизнь всех,– воин в своем миролюбии, наставник в должном, исправитель недолжного; заступник, подающий исцеление и пищу желающим исцелиться и напитаться пищей телесной и духовной, воин, не уступающий злу. И я молю Иисуса Христа и Бога моего, да даст мне окончить здесь жизнь, с нашими защитниками и ходатаями за отпущение наших грехов».

Вслед за ним потянулись на Афон другие подвижники. Местные предания относят основание первой монашеской обители и храма в Карее еще ко времени Константина Великого*. А после царствования императора Константина Погоната (668–685), отдавшего полуостров во владение инокам, здесь один за другим стали возникать монастыри (пока еще небольшие).
* Есть предание, что император Константин Великий воздвиг на Афоне три храма, которые и до сего дня являются наиболее значимыми и чтимыми в духовной истории Святой Горы: в Карее, а также Ватопедский и Иверский монастыри.

Император Василий Македонянин (867–886 гг.) отдал Афон в собственность монахам. В его «Золотой грамоте» есть такие слова: «Те, кто предпочитают вести отшельническую жизнь на горе Афон, могут самостоятельно строить себе келии и в тишине угождать Богу… Никто не вправе их беспокоить и отвлекать от молитвы о своем спасении и спасении всего мира».

В IX веке на Афоне жили знаменитые подвижники – преподобные Евфимий, Иосиф, Иоанн Колов. Отшельники жили тогда в месте Афона, впоследствии названном Карея (Кариес), где учредили управление по древнему уставу с распорядительной властью прота, то есть первого между ними монаха. Они воздвигли небольшую церковь в честь Пресвятой Богородицы и получили грамоту от императора Льва Мудрого (886–912 гг.), по которой отшельники имели право на владение всем Афоном.

ПРЕПОДОБНЫЙ АФАНАСИЙ АФОНСКИЙ

К середине X века на Святой Горе было несколько маленьких монастырей, в которых обитало по 4–6 монахов. Никаких владений они не имели и существовали трудом иноков, продававших предметы рукоделия по субботам в Карее. К X веку Афон славился на весь Восток святостью жизни иноков, став центром православного монашества. В это же время появился здесь прп. Афанасий, который стал впоследствии основателем общежительных монастырей на Святой Горе и самым известным из афонских святых.

Значение его в судьбах Афона столь велико, что практически любое описание Святой Горы начинается с изложения его жития и подвигов. Вспомним и мы основные вехи жизни великого подвижника. Родился прп. Афанасий (в миру – Авраамий) в 920 году в малоазиатском городе Трапезунте. С детства осиротел, воспитывался у благочестивой монахини, затем окончил в Константинополе школу, после чего устроился преподавателем в училище.

В 953 году Авраамий ушел в монастырь, где находился под руководством святого старца Михаила Малеина († 962 г.). Здесь и принял Авраамий монашеский постриг с именем Афанасий. Прп. Михаил назначил Афанасия духовником приходивших в обитель мирян, а также поручил исповедовать своих племянников: Никифора Фоку (командующего восточной армии Империи, впоследствии императора) и Льва Патриция.

Никифор Фока полюбил святого Афанасия, между ними возникла дружба, перешедшая в глубокую духовную привязанность. Никифор еще при жизни дяди назначил Афанасия его приемником по игуменству. Однако вскоре Афанасий почувствовал, что теряет спокойствие духа из-за привязанности к другу. Началась внутренняя борьба. Тогда Афанасий тайно покинул монастырь и ушел на Афон, где представился моряком, спасшимся с корабля, потерпевшего кораблекрушение.

Чтобы оградить себя от розысков могущественного друга, он объявил себя неграмотным. Здесь он поселился в местечке Метана и жил в безмолвии, претерпевая множество искушений и находясь в тяжелейшем борении духа. Об этом борении говорится в чине пострижения: «Весть же, не имать бо престати враг, предлагая тебе память жития мирскаго и ненависть к добродетельному жительству».

И в этот момент, когда Афанасию казалось, что исчезла последняя надежда выстоять в это тяжком борении, Господь помог ему. Афанасия опознали, и он получил письмо Никифора, в котором тот умолял его прибыть на Крит, где находилось греческое войско и флот.

Получив благословение от прота, Афанасий направился на Крит. Никифор ни в чем не упрекнул друга, но просил его и убеждал устроить на Афоне общежительный монастырь с тем, чтобы и сам Никифор смог впоследствии поселиться в нем. Так началось строительство будущей Великой Лавры.

В это время умер император Роман (947–903 гг.) и Никифор, женившись на его вдове, был провозглашен императором. Афанасий отправил Никифору обличительное письмо и хотел покинуть Афон, но получил откровение Божие о том, что должен завершить строительство Лавры, ибо многие спасутся в ее стенах.

Через шесть лет, в 969 году, начальник императорских войск Иоанн Цимисхий (любовник императрицы) прокрался во дворец и убил Никифора. Иоанн Цимисхий обул красные императорские сапоги, и стража тут же присягнула новому императору (кстати, товарищу Никифора по оружию). Наутро столица приветствовала и воздавала почести новому императору.

Прп. Афанасий оплакал друга как мученика. Все оставшиеся силы он отдал на постройку Лавры, не давая себе покоя ни днем, ни ночью. Во время работы огромное дерево разбило ему ногу. Три года лежал он в постели тяжко страдая. Афанасий обладал огромной физической силой, это был настоящий богатырь – и физически и духовно. По мере его были и труды и искушения и нападения темных. Кроме тяжких трудов и болезни прибавилась вражда людская – большинство безмолвствующих отшельников Святой Горы возненавидели Афанасия. Они считали, что устройство общежительного монастыря с больницей, водопроводом, баней, садами и виноградниками нарушают молитвенный дух Афона.

Пока был жив покровитель Афанасия, недоброжелатели молчали. Но после воцарения Иоанна Цимисхия на него направили жалобу императору. Выслушав посланцев Святой Горы, император поручил игумену Студийского монастыря Евфимию расследовать дело на месте. Прибыв на Афон, Евфимий в присутствии всех собравшихся монахов выслушал обе стороны. Ведь до появления Афанасия почти 300 лет монахи Святой Горы жили как безмолвники: в их келиях не было ничего, кроме священных книг, икон, рабочих инструментов, черствого хлеба и овощей. Однако Евфимий опытно знал, как трудно нести этот подвиг. Вспоминаются слова преп. Серафима Саровского, сказанные тем из братий, которые хотели уйти в затвор:
– Радость моя, оставайся жить в монастыре, ибо здесь, среди братии, ты будешь отгонять от себя искушения, как голубей, а там, в затворе тебе пришлось бы бороться с леопардами.
Преподобный игумен Евфимий ведал, что не так много среди людей великанов духа, способных понести подвиг отшельничества. Поэтому, вразумленный свыше, он дал такое заключение: «Обе стороны найдены правыми буквально во всем. А завязавшийся между ними спор произошел от наваждения врага рода человеческого. Это ясно, как Божий день. И странным это решение покажется тому, кто не может глубоко и духовно вникнуть в дело».

Чтобы не повторялось случившегося, по общему согласию были составлены монашеские правила – первый Афонский устав (Типик). Типик признал равноправие пустынножительства и общежительного монашества.

Дело жизни преподобного Афанасия было исполнено. Кончина его таинственна. Он сам предсказал свою смерть и просил братию не смущаться ею. 5 мая 1000 года он взошел на купол строящегося храма – и тот рухнул, накрыв всех находящихся вместе с преподобным.

Значение прп. Афанасия в том, что он принес новое духовное измерение в жизнь Святой Горы. Он не святой безмолвник – он деятельный святой, мудрый устроитель общежительной монашеской жизни, опытный духовный руководитель, соединяющий дарованные ему от Бога ведение с широтой взглядов на жизнь мира, его Лавра дала тип и облик всему афонскому монашеству. Его пример, его святость, дело рук его – Великая Лавра – первый общежительный монастырь Святой Горы – привлекли на Афон монахов из разных стран и земель всего христианского мира.

Примеру Лавры последовали и другие монастыри Святой Горы. Всего монастырей было построено двадцать – и число это до сего дня остается неизменным и не должно ни увеличиваться, ни уменьшаться. Очередность создания монастырей такова: Ксиропотам, Иверон, Зограф, Великая Лавра, Ватопед, Ксенофонт, Костамонит, Дохиар, Есфигмен, Каракалл, Филофей, Кутлумуш, Свято-Пантелеимонов, Хиландар, Григориат, Симонопетра, Пантократор, Святого Павла, Дионисиат, Ставроникиты.

В конце XII века Афон был окончательно освобожден от податей и налогов и подчинялся непосредственно греческому императору.

Под благодатным покровом Божией Матери Святая Гора Афон собрала и подвигом молитвенным объединила в братство многих верных сынов Православной Церкви из разных народов.

Высочайшее значение определил Господь Афону, находящемуся на границе миров греческого и славянского,– стать главным центром внутреннего делания Православия. В IX и X веках на Афоне собрались подвижники и духовные учителя всего Православного Востока. Египетская и палестинская пустыни находились тогда уже под властью магометан, и потому именно с Афона распространялось монашество в страны Востока и особенно – в славянские земли. Знаменательно, что и после завоевания турками Византии Афон не утратил ни чистоты веры, ни духа подвижнической жизни, ни церковного благолепия. В XVI веке здесь подвизалось более восемнадцати тысяч монахов. Иноки Святой Горы веруют в особое попечение о них Божией Матери. В течение столетий неизменно возносят они молитвы к Ней, как к своей Игуменье.

Для новообращенных славянских народов необходимы были примеры истинного монашества – на Афоне они получали эти примеры. Святая Гора стала приютом для множества иноков-славян. В первой трети XI века на Афон пришел первоначальник русского монашества прп. Антоний Печерский († 1073). Здесь он принял постриг, прожил много лет, стяжав великие духовные дары, и по повелению Божией Матери возвратился в свое Отечество. Провожавший его игумен произнес пророчество о том, что преподобный станет духовным отцом русского иночества.

Матерь Божия через прп. Антония благословила Третий Свой Вселенский Жребий – Киевскую Русь, ставшую после Крещения могучей христианской державой. По благословению и с благодатной помощью Пречистой была построена и освящена в Киеве Великая Лаврская Успенская Церковь. Сама Божия Матерь призвала во Влахернский храм Константинополя зодчих-греков, вручила им мощи мучеников, повелела построить в Киеве церковь и даровала икону Успения Своего – святыню будущего храма. С того времени главные соборы сменяющих друг друга русских столиц – Киева, Владимира, Москвы – освящались в честь Успения Божией Матери*.

* В Киеве возвестила Божия Матерь о начале созидания Четвертого Ее Жребия во Вселенной, явившись схимонахине Александре (в миру Агафии Семеновне Мельгуновой, † 1789) со словами: «Это Я, Госпожа и Владычица твоя, Которой ты всегда молишься. Я пришла возвестить тебе волю Мою. Хочу Я, чтобы не здесь окончила ты жизнь свою, но, как раба Моего Антония вывела Я из Афонского Жребия Моего, Святой Горы Моей, чтобы он здесь, в Киеве, основал новый Жребий Мой, так тебе глаголю: изыди отсюда и иди в землю, которую Я укажу тебе. Я воздвигну там великую Мою обитель, на которую низведу все благословения Божии и Мои со всех трех Жребиев Моих на земле – Афона, Иверии и Киева. Иди же в путь, и благодать Божия и сила Моя, благодать Моя и щедроты Мои, и дарования всех святых Жребиев Моих да будут с тобою».

Так Четвертым Жребием Божией Матери во Вселенной стало Дивеево, то есть Новая Россия – Держава Божией Матери, страна, которой управляет Сама Пресвятая Богородица.

Наших российских паломников особенно привлекает греческий монастырь Есфигмен, ибо здесь можно помолиться в пещере преп. Антония Киево-Печерского. Пещера расположена на крутом утесе над морем. Поднявшись к месту подвигов святого, увидишь небольшая дверь, ведущую в храм, устроенный русскими иноками, икону преподобного, от которой ощущается тонкое благоухание…

1204 год принес Афону великую беду: латиняне, участники четвертого крестового похода захватили Константинополь и разграбили его. Византийская империя была поделена между начальниками крестоносцев. Афон также не избежал печальной участи – грабежей, убийств иноков, пожаров.

Лишь в 1261 году новый император Михаил Палеолог освободил Афон. Однако он опасался новых нападений латинян и завоевания турок и принял унию с Римом. Афон ответил отказом, тогда император направил войска для приведения иноков в повиновение. Латинские «миссионеры» утопили в море православных иноков Иверского монастыря, в Ватопеде всех иноков повесили, а 26 иноков Зографа сожгли. В Карее были изрублены все старцы – члены Совета.

Афон собрал все виды подвижничества христианского: постничество, затвор, молитвенное делание – исихия. Сюда, под покров Пресвятой Девы собирались иноки из многих стран Востока и Запада. Тогда православные назвали Афон «садом Панагии (т. е. Всесвятой)».
На Афоне установились три образа иноческого жития:
– Первое: большие монастыри, где введен общежительный устав.
– Второе: скитское житие, где братий немного. Они живут группами по 5–6 иногда и более – но это уже переходная стадия к большим монастырям.
Обитателей небольших уединенных скитов называют келиотами. Скит и келия (по афонским понятиям) – это небольшой уединенный монастырь, управляемый старцем.
– Третье: уединенное, отшельническое житие, когда иноки живут в пещерах, отдельных помещениях, как их называют на Афоне – «каливах» (что означает в переводе «шатер» или «хижина»).

Со времен преп. Афанасия и до настоящего времени Афон является символом духовного единства всего православного мира. Здесь подвизались православные монахи разных национальностей: греки, русские, сербы, болгары, грузины основавшие здесь свои обители.

Это единственное на земле место – страна монахов, которая на внешний взгляд выпадает из общего хода развития мировой цивилизации. Здесь время как будто остановилось, уступая место вечности. Вся жизнь на Афоне подчинена иным законам: бдение, покаяние, молитва, служение Богу – ныне очень немногими исполняемые в миру. Господь по молитвам Божией Матери даровал людям эту святыню, которая не подчиняется напору темных сил.

Когда побываешь на Святой Земле, поражаешься контрасту бытия Афона в сравнении с тем миром, в котором живем мы. Снова и снова притягивает к себе Афон как духовный магнит, тех, кто прикоснулся к этому дивному острову благодати.

Само существование Афона – явное свидетельство любви Божией к людям и Его всемогущества. Только силой благодати Господа можно объяснить то, что Святая Гора сохранила почти неизменной свои духовные традиции, быт, ритм жизни – в течение почти полутора тысяч лет…

ВЕЛИКАЯ ЛАВРА (ИЗ ЗАПИСОК ПАЛОМНИКА)

Наконец, мы в монашеском сердце Святой Горы – Великой Лавре преподобного Афанасия. Она напоминает средневековую крепость: высокие башни, бойницы, мощеный двор. Два огромных кипариса осеняют величественный главный храм. По преданию их посадили сами преподобные отцы Афанасий и Евфимий Иверский. Во всем здесь чувствуется порядок, благоустроенность.
Соборный храм посвящен Благовещению Пресвятой Богородицы. К притвору примыкают два небольших храма, в одном из которых (в честь 40 мучеников Севастийских) находится гробница основателя Лавры с изображением на верхней плите его лика. Чтобы приложиться к гробнице, нужно встать на колени, так как рака совсем немного возвышается над уровнем пола. В соборе хранятся части орудий Страстей Христовых: губки, трости и копия; части Животворящего Древа Креста Господня. В Лавре святых мощей больше чем в любой из обителей Афона. В соборе один раз в год на малом входе литургии выносят Евангелие – вклад императрицы Елизаветы Петровны. Вес его составляет несколько пудов, и его с трудом держат два иеродиакона.

Рядом с соборным находится храм Введения во Храм Богородицы с чудотворной Ее иконой «Кукузелисса», названной так оттого, что пред ней молился св. Иоанн Кукузель, которому явилась Божия Матерь и вручила ему золотую монету.

Главный праздник в Лавре (Панигир) совершается в день памяти прп. Афанасия, а не в день Благовещения, которому посвящен главный собор. Монастырское предание говорит, что Пресвятая Богородица явилась во сне одному из игуменов и сказала:
– Отныне не творите праздника первого и главного Меня ради, ибо Меня ублажают все роды и празднуют все христиане, но торжествуйте праздник великий в память друга Моего Афанасия, который много Мне послужил и потрудился в обители сей.

Из основанной им Лавры прп. Афанасий любил восходить на вершину Афона для уединенной молитвы, с неизменным своим жезлом, который до наших дней благоговейно хранится в обители. В житии святого описан замечательный случай: В один год настал такой голод, что все монахи разошлись из Лавры, так что остался в ней один прп. Афанасий. Хлеб кончился, надеяться было не на что, и Афанасий решил уйти в другое место. Утром он со своим жезлом направился в Карею. Через два часа, утомившись, он сел отдохнуть. В этот момент пред ним предстала дивная Незнакомка, Которая укорила его в том, что он покинул свою обитель:
– Где твоя вера? Вернись – и Я помогу тебе; всё будет с избытком даровано, только не оставляй своего уединения, которое прославится и займет первое место среди возникших здесь обителей.
Святой Афанасий усомнился, не наваждение ли это, ведь на Афон не должна ступать женская нога. Тогда Незнакомка сказала:
– Видишь этот камень: ударь в него твоим жезлом, и тогда узнаешь, Кто с тобой говорит. Только знай, что с этой поры Я навсегда остаюсь Домостроительницей (Экономиссой) твоей Лавры.

Афанасий ударил в камень, и в нем образовалась трещина, из которой забил ключ. С той поры и до сего дня струится этот ключ на расстоянии двух часов хода от Лавры. Вернувшись, прп. Афанасий обнаружил сосуды и кладовые наполненные всем необходимым для пропитания братии. С тех пор по воле Царицы Небесной в Лавре не бывает эконома, ибо Сама Пречистая заботится о пропитании ее иноков, а теперь – и многочисленных паломников. Впоследствии в Лавре появилась икона Божией Матери «Экономисса» – одна из главных святынь обители. И до сего дня подает Экономисса все потребное для монастыря. Да и все обители Афона питает Божия Матерь, как сегодня, так и во все времена – это убеждение святогорцев.

Около 969 года в Лавре принял монашеский постриг с именем Иоанна прославленный грузинский Полководец Торнике Эристави († 987). В 979 году греческий император Василий II (957–1025) призвал ставшего монахом полководца, чтобы дать отпор мятежным войскам Варды Склира, пытавшегося захватить власть. Тогда по просьбе императорского дома прп. Афанасий благословил инока Иоанна возглавить греческое войско. В присутствии самых уважаемых старцев он напутствовал воина-инока такими словами:
– Мы все дети одного Отечества, и для того все должны защищать его. Неизменная обязанность пустынножителя буйству врагов противопоставить к сокрушающему брани Богу свои молитвы; но если предержащая власть считает необходимым употребить руку нашу и грудь, беспрекословно да повинуемся и облечемся в оружие. Возлюбленный во Христе брат! Кто думает и поступает иначе, тот раздражает Бога. И ты, при всех подвигах твоего иночества, подвернешься сей же срамной участи, если не послушаешь Царя, его же устами вещает Сам Господь. Ты будешь отвечать за кровь избиенных, как соотечественик, который мог, но не захотел спасти их; ты будешь отвечать за разорение храмов Божиих. Иди с миром, и, защищая Отечество, защити Святую Церковь. Не бойся чрез сие утратить сладостные для нас часы богомыслия. Моисей предводительствовал воинством и беседовал с Богом. В любви к ближнему заключается и любовь к Богу. Дерзну сказать, что любовь к ближнему приятнее Богу, нежели крепкое тщание о спасении только твоей души: «ибо никто из нас не живет для себя и никто не умирает для себя» (Рим. 14, 7).

Иоанн-Торнике повиновался прп. Афанасию и, сложив на время монашеское одеяние, надел воинские доспехи, приняв командование царским войском. Поход его был успешным. 24 мая 979 года неподалеку от Ефеса произошло решающее сражение. Воинская доблесть и опыт Иоанна, ставшего во главе греческого войска, помогли императорским войскам одержать победу. Вернувшись в Константинополь, Иоанн-Торнике сдал командование армией. Вместо наград, предлагаемых ему за участие в сражениях, он лишь попросил средства для устройства на Афоне новой обители – Иверского монастыря. На эти средства и был построен Иверон стараниями двух других иверских святогорцев – преподобных Евфимия и Иоанна. И до сего дня в ризнице Иверского монастыря в память своего основателя хранятся тяжелые, украшенные драгоценностями военные доспехи инока-воина.

Неподалеку от стен монастыря находится место, где прп. Афанасий воздвиг первую небольшую церковь рядом с будущей Лаврой. Церковь эту он построил на месте разрушенного языческого храма – остатки его сохранились до наших дней. Мы вошли в маленькую церковь, приложились к иконам и помолились преподобному Афанасию, попросив у него благословения. Ведь недаром есть на Святой Горе такое присловие: «Кто не был в Великой Лавре преподобного Афанасия, тот еще не видел Афона».

Подошли мы к костнице-усыпальнице, хранящей останки многих поколений живших в Лавре монахов. Внутри обители нам показали икону Божией Матери, сохранившей следы от пуль: турецкий солдат решил поиздеваться над образом Богоматери и сделал несколько выстрелов в него из ружья. Одна из пуль срикошетила и сразила святотатца.

Замечательна древняя каменная водосвятная чаша* на монастырском дворе. В ней мы увидели глубокую, ныне заделанную трещину. Когда турки входили в афонские монастыри, особое удовольствие доставляло им осквернять водосвятные чаши, используя их под отхожее место. Чтобы не допустить этого, трое монахов Лавры сделали эту трещину. Турки поймали их и тотчас же повесили на ближайшем кипарисе.
* На Святой Горе водосвятные чаши – оно из замечательных сооружений по красоте и разнообразию форм.

РУМЫНСКИЙ СКИТ ПРОДРОМ. КАВСОКАЛИВИЯ

В часе пути от Великой Лавры находится румынский скит, основанный в 1852 г. Красивый соборный храм его освящен в честь Богоявления Господня…

После угощения в архондарике – традиционная ракия, холодная вода и лукум, мы направляемся к пещере прп. Афанасия – тому самому месту, где он начинал свой подвиг на Афоне. По пути зашли в скитскую костницу – усыпальницу иноков, стоящую на огороженном каменной оградой кладбище. На кладбище была лишь одна свежая могила почившего схимника. Остальная усопшая братия покоилась в костнице. Вдоль стен её стояли рядами черепа братий, подвизавшихся здесь. Очень своевременное напоминание о том, что ожидает всех нас.

Тропа ведет нас к морю. Подошли к скале, у которой видим указатель – вниз к пещере устроена лесенка из камней. Спускаемся довольно долго, и вот перед нами пещера, где подвизался основатель Великой Лавры и отец афонского общежительного монашества. Преподобный Афанасий и после основания монастыря уединялся здесь после тяжких трудов в обители, отдыхал в тишине и беседе с Богом.

Здесь всё устроено с любовью. Келия, два маленьких храма во имя Богоявления и святителя Николая, много икон. В одной из церквей мы увидели незнакомый по иконографии образ Божией Матери, называемой «Пещерная». Вместе с нами в церкви была группа молодых греков со священником: они зажигали лампады, свечи и готовились служить молебен. Из пещеры преподобного Афанасия возвращаемся в скит, прощаемся с гостеприимными хозяевами, находим стрелку, указывающую нам путь к еще одной святыне – пещере и гробу св. Нила Мироточивого Афонского…

ПРЕПОДОБНОМУ АФАНАСИЮ АФОНСКОМУ

Тропарь, глас 3:

Еже во плоти житию твоему/ удивишася ангельстии чини:/ како с телом к невидимым сплетением изшел еси, приснославне,/ и уязвил еси демонские полки./ Отонудуже, Афанасие,/ Христос тебе воздаде богатыми дарованьми,/ сего ради, отче, моли/ спастися душам нашим

Кондак, глас 8:

Яко невещественных существ зрителя изрядна/ и деятельна сказателя всеистинна,/ взывает тя стадо твое, Богоглагольниче:/ не оскудей, моля о рабех твоих,/ избавитися напастей и обхождений, вопиющим ти:/ радуйся, отче Афанасие.

МОЛИТВА

Преподобне отче Афанасие, изрядный угодниче Христов и великий Афонский чудотворче! Во дни земнаго жития твоего многия на путь правый наставивый и в Царствие Небесное мудре руководивый, скорбныя утешивый, падающим подавый руку помощи и всем любезен, милостив и сострадателен отец бывый, ты ныне, в Небесней пребывая светлости, наипаче умножавши любовь твою к нам, немощным, в мори житейстем различие бедствующим, искушаемым духом злобы и страстьми своими, воюющими на дух. Сего ради смиренно молим тя, святый отче: по данней тебе от Бога благодати помози нам творити волю Господню в простоте сердца и смирении, искушения же вражия победити и свирепое страстей море изсушити, да тако немокренно прейдем житейскую пучину и предстательством твоим ко Господу сподобимся достигнути обетованнаго нам Царствия Небеснаго, славяще Безначальную Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.

Александр Трофимов

Одним из самых ярких и лучезарных светил был преподобный Афанасий Афонский. Он родился примерно в 930 году. Его крестили с именем Авраамий. И был он родом из благороднейшей семьи, жившей тогда в Трапезунде (совр. Турция, еще раньше - греческая колония). Родители рано умерли, и мальчик остался круглым сиротой. Поэтому его воспитанием занялась родственница мамы, Канита, которая была супругой одного из уважаемых горожан Трапезунда.

Афанасий Афонский: житие

Когда он немного повзрослел, его заметил один императорский вельможа. Он приехал в город по делам и взял юношу с собой в Константинополь. Авраамия приняли в дом стратига Зифинизера. С ним стал заниматься известнейший учитель Афанасий, которому он вскоре стал помощником. Со временем у него появилось большое количество собственных учеников. К нему даже стали переходить подопечные Афанасия. Это случилось не потому, что он был более умным или образованным, просто он имел богоподобный облик и с каждым общался ласково и приветливо.

VII захотел перевести его в другое учебное заведение. Однако за ним везде следовали его ученики, которые не хотели отпускать своего учителя. Подопечные были очень привязаны к ему. Авраамий стыдился всяких почестей и попечений. Тогда он решил отказаться от учительства, чтобы избежать ссоры и соперничества с бывшим учителем Афанасием.

Духовник

В течение трех лет Авраамий и Зифинизер находились на берегах Эгейского моря. Затем вернулись в Константинополь, где стратиг познакомил юношу со Малеином. Тот был игуменом мужского монастыря на Киминской горе. Его уважала вся византийская знать. Все эти люди были покорены Авраамием. И тогда тот рассказал о своем желании стать иноком. После этой беседы пришел к преподобному Михаилу его племянник Никифор Фока, бывший на то время стратегом фемы Анатолик, которому тоже сразу понравился благочестивый юноша. И тут Авраамий наконец-то обрел себе духовника - святого старца Михаила. За ним он отправился на Киминскую гору. Там принял постриг с именем Афанасий.

Отшельник

Афанасий Афонский через свою великую подвижническую жизнь от Господа получил начатки созерцания и счел перейти к жизни в полном безмолвии. Отец Михаил благословил инока удалиться в отшельническую келью, расположенную в 1,5 км от монастыря, через день принимать сухари и воду, а по ночам бодрствовать. В таком уединении застал Афанасия Никифор Фока. Он тоже захотел подвизаться вместе с ним, как только сложатся благоприятные обстоятельства.

Однажды отец Михаил дал понять всем другим монахам, что собирается сделать из Афанасия своего преемника. Некоторым из братии эта идея пришлась не по нраву. Они стали докучать хвалебными и льстивыми речами молодому послушнику. Тот же, чуждаясь всяких почестей и стремясь к безмолвию, сбегает из монастыря, прихватив с собой только самое необходимое. Он держал путь на Святую Гору Афон. Ею он любовался еще во время своего путешествия на остров Лемнос по Эгейскому морю.

Побег на Афон

Афанасий стал жить на полуострове Зигос. Чтобы сохранить в тайне свое происхождение, представился моряком Варнавою, выжившим после кораблекрушения, и даже притворился безграмотным. Однако Никифор Фока, уже будучи в сане доместика схол, стал повсюду искать инока Афанасия. Судья Фессалоники получил письмо от него, где тот просил устроить розыск на Горе Афон. И спросил у (прота) Афона Стефана об иноке Афанасии, на что он ответил, что такого человека у них нет.

Но на Рождество 958 года в сочельник по традиции все афонские монахи должны были собраться в церкви Протата в Карее. Священник Стефан, приглядевшись к благородному облику Варнавы, понял, что это именно тот, кого разыскивают. Он заставил прочитать священный текст Григория Богослова. Молодой монах сначала сильно запинался, но отец Стефан попросил его читать, как он может. И тогда Афанасий Афонский больше не стал притворяться - все монахи преклонились перед ним от восхищения.

Пророчество

Почтеннейший святой отец Павел из обители Ксиропотам сказал пророческие слова: "Кто позже всех придет на Святую Гору, тот окажется впереди всех монахов в Царстве Небесном, и многие захотят быть у него под руководством". После этого прот Павел вызвал Афанасия на откровенный разговор. Узнав всю правду, он определил ему уединенную келью в 4 км от Кареи, чтобы тот мог находиться наедине с Богом. И пообещал, что не выдаст его.

Но иноки не давали ему покоя. Они постоянно ждали от него советов. Тогда он решил уйти на южный мыс Горы Афон Мелана, там было пустынно и очень ветрено. Здесь он стал подвергаться нападкам сатаны. Афанасий долго держался, но потом все же не выдержал и решил покинуть это место. Вдруг его пронзил небесный свет, наполнивший его радостью и пославший ему дар умиления.

Миланская лавра

Через своего брата Льва Никифор Фока узнал об Афанасии. Когда он принял командование византийскими войсками для освобождения Крита от арабских пиратов, отправил послание на Афон, чтобы ему прислали иноков-молитвенников. И вскоре по их усердным молитвам была одержана победа. Никифор стал умолять Афанасия приступить к созданию монастыря недалеко от их пустыни. И святой занялся этим.

Вскоре были отстроены часовни Иоанна Предтечи с двумя уединенными кельями для Афанасия и Никифора. А еще через некоторое время - храм во имя Божьей Матери и лавра, которую назвали Миланской. Она была построена именно на том месте, где отшельничал Афанасий, который вскоре принял схиму. И тут наступил жуткий голод (962-963 гг.). Строительство остановили. Но Афанасию было видение Богоматери, которая успокоила его и сказала, что теперь она сама станет Домостроительницей обители. После этого святой увидел, что все закрома забиты всем необходимым. Строительство продолжилось, число иноков росло.

Император Никифор II Фока

Однажды Афанасий Афонский узнал, что Никифор взошел на императорский престол. Тогда он свои обязанности игумена обители поручает Феодоту. И с монахом Антонием убегает из монастыря на Кипр в обитель Пресвитеров. Лавра постепенно пришла в упадок. Когда об этом узнал Афанасий, он решил вернуться обратно. Император же разыскивал их повсюду. Афанасий вернулся. После этого жизнь в монастыре опять возродилась.

Встреча Афанасия и Никифора состоялась в Константинополе. Император просил его подождать с обетом, когда позволят обстоятельства. Афанасий предрек ему смерть на троне. И призвал его быть справедливым и милосердным правителем. Лавра Афанасия получила статус царской. Правитель передавал на ее развитие значительные пособия. Но вскоре Никифора убил соперник, занявший его престол. Это был Иоанн Цимисхием (969-976 гг.). После встречи с мудрым святым он назначил пособия в два раза больше, чем прежний правитель. К концу жизни Афанасия насельников монастыря насчитывалось 120 человек. Он для всех стал наставником и духовным отцом. Все его любили. Он был очень внимательным в руководстве общиной. Преподобный исцелил многих больных. Однако, скрывая свои чудодейственные молитвенные силы, он просто раздавал им лекарственные травы.

Откровение о кончине

Лаврский храм решили расширить. Оставалось только возвести купол, как святому отцу было Божественное откровение о том, что он скоро отойдет в мир иной. Тогда Афанасий Афонский собрал всех своих учеников. Он облачился в праздничные одежды и отправился на площадку, чтобы посмотреть, как идет строительство. В это время купол рухнул и накрыл собой Афанасия и шестерых монахов. В итоге пятеро оказались мертвы. Долго оставались живыми каменщик Даниил и игумен Афанасий, которые три часа были под обломками и молились Богу. Когда их освободили, они уже были мертвы. У Афанасия была только одна рана на ноге и крестообразно сложены руки. Его тело было нетленно. А из ран точилась живая кровь. Ее собрали, и потом она исцеляла людей.

Преподобный умер в 980 году. Его память Церковь чтит 5 (18) июля. После кончины прошло уже много сотен лет, но святой Афанасий Афонский и сейчас помогает людям. У его могилы постоянно горит неугасимая лампада. 5 июля 1981 года Великая лавра отмечала празднование возвращения к общежительному уставу после многовековой идиоритмии. В это время на могиле святого на стекле киота иконы выступило благоуханное миро, которое говорило об одобрении преподобного.

Афанасий Афонский в чем помогает?

Этому святому молятся о том, чтобы он помог справиться с искушениями и делами житейскими. Ему также молятся об исцелении недугов: как душевных, так и физических. Для тяжелобольного у него просят легкой смерти. Акафист Афанасию Афонскому начинается со слов: «Избранный от града Трапезунда во Афоне постнически просиявый…» Это хвалебное при котором нельзя сидеть. Это своего рода гимн, восхваление тому или иному святому.

Необыкновенно красивая икона Афанасия Афонского знакомит нас с ликом великого святого седовласого подвижника и молитвенника, мудрого и прозорливого старца, который всю свою жизнь посвятил служению Богу и людям. Он и до сих пор является небесным воином Христовым, готовым в любую минуту помочь нуждающемуся человеку, стоит только к нему обратиться с верой и молитвой: «Преподобний отче Афанасий, изрядный угодниче Христов и великий Афонский чудотворче…»

Преподобный Афанасий Афонский

Преподобный Афанасий Афонский – основатель Великой Лавры, родился около 925 – 930 годов (точная дата неизвестна). Он был уроженцем города Трапезунда и происходил от знатных и состоятельных родителей. Его отец был уроженцем Великой Антиохии, а мать – Колхиды. Их сын в крещении был назван Авраамием.

Отец Авраамия умер еще до рождения святого. Когда же младенцу было около года, он лишился и матери. Авраамия, оставшегося круглым сиротой, взяла на воспитание подруга его матери – монахиня.

Эта благочестивая женщина имела огромное влияние на своего воспитанника: он, видя ее подвижничество, старался подражать ей в постах и молитвах. А она, заметив в нем желание благих назиданий, усердно старалась посеять как возможно более семян благочестия. Авраамий рос тихим мальчиком: скромность во всем его поведении, благочиние, понятливость, далеко не по годам разумность, великое воздержание были его отличительными чертами. Уже в раннем детстве он любил играть не в царей и полководцев, а в монашествующих.

Воспитательница Авраамия, питая сердце его благочестивыми назиданиями, не пренебрегала и образованием его ума, отдав его учиться. Обладая от природы хорошими умственными способностями, он быстро и легко усваивал уроки.

Однако вскоре Авраамий вновь осиротел – его приемная мать скончалась. Попечение о мальчике взял на себя некий таможенный чиновник – евнух. Видя желание Авраамия получить хорошее образование, он решает отвезти его в Константинополь. Едва Авраамию минуло пятнадцать, они отправились в столицу Византийской империи. Там евнух устроил юношу в училище известного ритора по имени Афанасий.

Учась у Афанасия, юный Авраамий, при счастливых умственных способностях, быстро шел вперед в своем образовании и в короткое время обладал уже многими сведениями по всем частям преподаваемых ему наук. Но при своем старании об образовании ума Авраамий не оставлял в небрежении и образования нравственного.

В столице Византии Авраамий также обрел покровителей – одна его дальняя родственница вышла замуж за сына военачальника Зефиназера. Она упросила своего мужа приютить юношу в их доме. Авраамий, опасаясь соблазнов, подстерегающих его в богатом доме, долго отказывался, но в конце концов вынужден был согласиться. Поселившись у родственников, Авраамий по-прежнему соблюдал строгое воздержание в пище и сне. Все, что давали ему родственники, он старался раздавать нищим.

Вскоре Авраамий превзошел своего наставника. Кроме того, за богатство мудрости, он пользовался любовью и уважением всех. Императору было подано прошение о назначении Авраамия на наставническую должность. Видя таланты и высокую жизнь Авраамия, император согласился исполнить просьбу и сделал его, по должности наставнической, равным учителю его, Афанасию. Но Авраамий недолго оставался на кафедре: его популярность среди учеников вызвала раздражение ритора Афанасия. Тяготясь славой и не желая служить камнем преткновения своему наставнику, Авраамий оставил должность.

В скором времени хозяин дома, где жил Авраамий, был послан императором на острова Эгейского моря. Он взял собой и Авраамия. Когда они, посетив Авиду, были на острове Лемнос, Авраамий увидел оттуда Афонскую Гору и решил со временем поселиться там.

Вернувшись в Константинополь, Авраамий познакомился с преподобным Михаилом Малеиным – игуменом Киминского монастыря в Вифинии, что в Малой Азии. Авраамий открыл подвижнику свое давнее желание – принять монашество. Как раз во время этого разговора преподобного Михаила посетил его племянник Никифор Фока – военачальник и будущий император. Когда Авраамий вышел от старца, Никифор спросил своего дядю, кто это такой и зачем он пришел; преподобный рассказал ему все, и с того времени этот военачальник запомнил его.

Авраамий, вслед за преподобным Михаилом, отправился на Кимин и принял в его монастыре постриг с именем Афанасий. Сделавшись Афанасием, Авраамий, по ревности своей к подвижнической жизни, хотел принимать пищу только раз в неделю, но старец, чтобы отсечь волю его, велел ему принимать пищу однажды в три дня и спать на рогоже, а не на стуле, как спал он прежде. Наряду с обычными послушаниями Афанасий занимался переписыванием рукописей. Так он прожил четыре года, а затем, взяв благословение, ушел в уединенное место, дабы безмолвствовать.

Когда Никифор Фока с братом Львом посетили своего дядю-подвижника, они спросили его об Авраамии. Он рассказал им, что Авраамий уже четыре года как принял постриг с именем Афанасия и ныне подвизается в безмолвии. Желая увидеть преподобного Афанасия, они отправились к нему в уединение. По возвращении в обитель Никифор и Лев, растроганные свиданием с Афанасием и пораженные мудростью духовных его бесед, говорили своему дяде: «Ты обогатился поистине великим сокровищем; благодарим тебя, что показал нам его» .

Во время этой встречи Никифор рассказал Афанасию о своем намерении – сделаться иноком. «Имей надежду на Бога, – сказал ему на то Афанасий, – и Он устроит, что тебе полезно» .

Благодаря Никифору и Льву вельможи стали искать духовного совета преподобного Афанасия. Кроме того, его наставник, преподобный Михаил, задумал сделать Афанасия своим преемником. Узнав об этом, многие иноки Киминской обители стали посещать преподобного Афанасия, восхваляя его, оказывали услуги, чего прежде не делали. Их поведение удивляло Афанасия, пока он не узнал от одного монаха о том, что преподобный Михаил назвал его своим преемником. Избегая начальствования и считая себя недостойным игуменского сана, он оставляет Кимин и уходит на Афон.

Желая лучше ознакомиться с жизнью здешних подвижников, он посетил многих отшельников. Посещая пустынных безмолвных подвижников, Афанасий узнал, что преподобный Михаил Малеин отошел ко Господу. Он скорбел о своем наставнике, как сын об отце.

Обозревая Афон, преподобный Афанасий вне обители нашел одного простого, но опытного в духовной жизни старца-безмолвника и остался у него в послушании, назвав ему себя Варнавою и сказавшись потерпевшим кораблекрушение корабельщиком – совершенным невеждою. Так поступил он, чтобы остаться неизвестным и чтобы не могли отыскать его вельможи – Никифор и Лев, почитавшие его духовным своим отцом и питавшие к нему глубокое благоговение.

Наставник преподобного Афанасия был уже стар и дряхл, так что не мог много трудиться: поэтому он, будучи молод и смиренномудр, исполнял всякое дело – высокое и низкое. При этом преподобный притворялся неграмотным, не могущим освоить даже азы чтения и письма. Поэтому его старец нередко бранил Афанасия и даже выгонял от себя. Но Афанасий все это терпел и даже радовался порицаниям своего отца.

Между тем, Никифор Фока продолжал разыскивать преподобного Афанасия, он просил солунского градоначальника отправиться на Афон и там навести справки об Афанасии. Наводя справки, он обратился за помощью к проту Афонской Горы, но об ученом и мудром Афанасии ни прот Горы, ни другой кто никогда и не слышал. Однако прот обещал на предстоящем празднике Рождества Христова, когда все афонские иноки собирались в Карее, еще раз присмотреться к незнакомым монахам.

Когда все святогорцы собрались в протат, прот в некоем иноке Варнаве действительно признал внешние приметы друга воеводы Никифора, но Варнава был простец, а друг Никифора – ученый муж. Прот решил устроить Варнаве испытание, назначив ему чтение для братии. Поначалу преподобный отказывался, притворяясь неграмотным, но прот пригрозил отлучить его за обман от Причастия. В конце концов, Афанасий вынужден был читать, как и было положено. Тогда проту стало ясно, кто был простец Варнава, и он, отведя Афанасия в сторону, объявил ему, что его ищут вельможи Никифор и Лев. Но преподобный умолял сохранить его тайну. Тогда прот назначил ему для житья одну отшельническую келью, расстоянием от Кареи в три мили.

Подвизаясь в этой келье, преподобный Афанасий добывал себе средства к существованию, занимаясь каллиграфией. Примерно за шесть дней он переписывал всю Псалтырь, и так искусно и красиво, что не было другого, подобного ему.

Как раз в это время Афон посетил брат Никифора Фоки – Лев, доместик схол Запада. После победы над славянами он прибыл на Афон, чтобы благодарить Пресвятую Богородицу. До него дошли слухи об Афанасии, и он разыскал своего наставника. Афонские отцы, решив воспользоваться этим обстоятельством, просили преподобного, чтобы он уговорил Льва сделать пожертвование на строительство нового храма в Карее (Протата), поскольку старый храм не вмещал всей святогорской братии. По просьбе Афанасия Лев сделал щедрое пожертвование, на которое и был устроен храм в Карее.

После визита доместника Льва молва об Афанасии разнеслась по всему Афону. Дабы избежать многих посетителей, он вынужден был удалиться в пустынное место, называемое Мелана. Там он устроил себе небольшую каливу. В этом месте преподобный провел около года в аскетических подвигах, постоянно испытывая искушение от дьявола. Не желая поддаваться искушению, преподобный Афанасий решил: «Буду терпеть год, и тогда уже что Господь устроит со мною, то и сделаю» . Год спустя, когда он уже собирался идти в Карею, внезапно, по прочтении им третьего часа, преподобного окружил небесный свет, и он получил дар умиления.

В 961 году Никифор Фока, назначенный главнокомандующим византийской армией, отправился на Крит, бывший в то время базой пиратов-мусульман. Направляясь на Крит, он послал на Афон письмо, где просил молитв святогорцев, а также просил прислать к нему преподобного Афанасия. Сам Афанасий поначалу отказывался, но, в конце концов, вынужден был согласиться. В спутники ему дали одного простого монаха, которому Афанасий начал повиноваться, как ученик своему учителю.

Преподобный Афанасий прибыл на Крит уже после того, как Никифор подчистую разбил пиратов. В беседах с Афанасием Никифор вновь говорил преподобному о своем желании принять монашество. Он желал, чтобы преподобный устроил на Афоне иноческую обитель, куда бы мог удалиться военачальник. Но Афанасий, не желая связывать себя житейскими попечениями, отказался принять пожертвование на построение обители.

Однако Никифор Фока не оставил своего намерения. Он пригласил к себе в Константинополь игумена Киминской обители Мефодия и просил его отправиться на Афон, и уговорить преподобного Афанасия принять пожертвование, и устроить обитель. Мефодий выполнил просьбу военачальника. Афанасий же увидел в их неотступных просьбах Божию волю и принял пожертвование.

В 963 году он устроил келью близ Меланы, а затем и храм во имя Предтечи Иоанна. Потом ниже старой своей, в Меланах, каливы начал строить церковь во имя Пресвятой Богородицы.

Построение этого храма было связано с чудом: рабочие, трудившиеся на строительстве, внезапно обессилили, и лишь молитвы преподобного вернули их в нормальное состояние. Впоследствии большая часть этих рабочих стала учениками преподобного. Кроме того, многие афонские иноки, желая быть учениками преподобного Афанасия, также собиралась в новой обители.

Когда храм во имя Пресвятой Богородицы был закончен, были устроены еще два небольших храма – во имя чудотворца Николая и во имя святых Сорока мучеников.

После того как было закончено строительство храмов, были устроены кельи для братии, трапеза, вмещавшая в себе двадцать один стол из белого мрамора, и за каждым могло сидеть по двенадцать человек, потом больница-странноприимница, и другие необходимые постройки. Кроме того, так как вблизи новой обители не было источников воды, преподобный Афанасий устроил водопровод.

Во всех строительных работах преподобный Афанасий принимал личное участие. Он был так крепок и силен, что много раз один с одной стороны волок какой-нибудь груз, тогда как с другой волокли его три человека и едва успевали за ним следовать. Всех приходящих к нему преподобный принимал с христианской любовью. К церковным службам прилагал он все свое старание и заботился, чтоб они совершались благочинно и по уставу.

В то время когда преподобный Афанасий строил Лавру, попущением Божиим, случилось, что в один год были в ней такой неурожай и голод, что во множестве стекшиеся к нему братии, не вынося строгих подвигов и постигшего Лавру искушения, один за другим разошлись. Сам преподобный также решился оставить обитель. Когда преподобный Афанасий в смутном расположении духа шел по дороге к Карее и хотел было присесть, чтобы отдохнуть, вдруг показалась некая Жена, шедшая ему навстречу, под голубым воздушным покрывалом. Святой Афанасий пришел в смущение и, не веря собственным глазам, перекрестился.

– Откуда взяться здесь женщине, – спросил он сам себя, – когда вход женщинам сюда возбранен?

Удивляясь видению, приближался он к Незнакомке.

– Куда ты, старец? – скромно спросила Та святого Афанасия, поравнявшись с ним. Святой Афанасий, окинув Спутницу взором, взглянул Ей в глаза и в невольном чувстве почтительности потупился. Скромность одежды, тихий девственный взор Ее, трогательный голос – все показывало в ней Женщину неслучайную.

– Ты кто? Как зашла сюда? – сказал старец Незнакомке, – и к чему Тебе знать, куда я? Ты видишь – я здешний инок. Чего же более?

– Если ты инок, – отвечала Встреченная, – то иначе, нежели обыкновенные люди, должен и отвечать – быть простодушным, доверчивым и скромным. Я желаю знать, куда ты идешь; знаю твое горе и все, что с тобою делается, могу тебе помочь – но прежде хочу услышать, куда ты?

Удивленный словами таинственной Собеседницы, святой Афанасий поведал ей горе свое.

– И этого-то не вынес ты? – возразила Незнакомка. – Ради насущного куска хлеба бросаешь обитель, которая должна быть славной в роды родов? В духе ли это иночества? Где же твоя вера? Воротись, – продолжала Она, – Я тебе помогу: все будет с избытком даровано, только не оставляй своего уединения, которое прославится и займет первое место между всеми возникшими здесь обителями.

– Кто же Ты? – спросил Афанасий.

– Та, имени Которой ты посвящаешь твою обитель, Которой вверяешь судьбы ее и твоего собственного спасения. Я – Матерь Господа твоего, – отвечала дивная Жена. Святой Афанасий недоверчиво посмотрел на Нее и потом начал говорить:

– Боюсь верить, потому что и враг преобразуется в ангела света. Чем Ты убедишь меня в справедливости слов Твоих? – прибавил старец.

– Видишь этот камень? – отвечала Незнакомка. – Ударь в него жезлом и тогда поймешь, Кто говорит с тобою. Знай притом, что с этой поры Я навсегда остаюсь экономиссой твоей Лавры .

Афанасий ударил в камень, и он разразился как бы молнией: из трещины его тотчас выбежал шумный ключ воды и запрыгал по скату холма, несясь вниз, до самого моря.

Пораженный таким чудом, преподобный Афанасий обернулся, чтоб броситься к ногам Божественной Незнакомки, но Ее уже не было.

Вскоре до преподобного дошел слух о том, что Никифор Фока был провозглашен императором Византии. Это известие опечалило преподобного Афанасия, поскольку он оставил безмолвие и устраивал Лавру по просьбе Никифора. Афанасий решает оставить созданную им обитель. Не объявляя об этом братии, преподобный, сказав, что отправляется в Константинополь, в сопровождении трех иноков оставил обитель.

С Лемноса преподобный Афанасий послал одного из иноков к императору с письмом, в котором замечал ему, что он презрел обещания свои Богу и предпочел царство временное небесному, всегда пребывающему; в конце же этого письма выразился так: «Царь! Ты видишь, что не другим кем, а тобою вовлечен был я во многие тщетные и бесполезные труды. Посему теперь я иду в какое-нибудь безмолвное место, чего постоянно желал и желаю; монастырь же предаю, во-первых, Богу, а потом – в твои руки. В Лавре есть добродетельный, достойный уважения инок, по имени Евфимий – он может быть игуменом» .

Императора Никифора очень огорчило это письмо. Не менее огорчило известие об уходе преподобного братию его Лавры, когда они узнали, что он, отослав двоих из своих спутников, скрылся неизвестно куда.

Сам же Афанасий, тем временем, скрылся на Кипре в монастыре Агиа-Мони (около Пафоса). Там до него дошел слух, что император приказал разыскивать его по всей империи. Из-за этого Афанасий хотел уйти в Иерусалим, но в Палестине в то время было нашествие мусульман. Не зная, что делать, преподобный обратился с молитвой к Богу. Ночью преподобный сподобился увидеть Господа, Который повелевал ему возвратиться в созданную им обитель. Афанасий повиновался воле Господней – он тотчас же отправился на Афон.

По дороге у ученика преподобного, Антония, опухла нога, и он подхватил горячку. Преподобный Афанасий молился о нем, и Господь, по молитве преподобного, исцелил его. Скрывая дар чудотворения, преподобный Афанасий делал вид, что лечит ученика травами.

После ухода преподобного Афанасия в созданной им Лавре царил хаос и безначалие. Поэтому монахи, увидев своего отца и пастыря, возрадовались великой радостью. Радовались и многие другие святогорцы, посещавшие Лавру, желая беседовать с преподобным.

Чрез некоторое время преподобному Афанасию по монастырским нуждам пришлось отправиться в Константинополь. Император Никифор Фока очень обрадовался его приезду. Он просил у преподобного прощения за нарушение обета. Преподобный радовался, видя его покаяние, и советовал императору, чтоб он прощал согрешившим против себя и был милостив к бедным.

Император Никифор убедил преподобного продолжить строительство и издал ряд хрисовулов, касавшихся Лавры, из которых сохранился только один, от 964 года. Император передал Афанасию для Лавры частицу Честного Древа, главу святителя Василия Великого и мощи других святых.

Проведя несколько дней в душеполезных беседах с императором и позаботившись обо всех монастырских нуждах, Афанасий оставил столицу. Прощаясь с преподобным Афанасием, царь дал ему хрисовул на ежегодное получение с острова Лемноса дани – двухсот сорока четырех златых монет, тогда же даровал он Лавре Афанасия и большой монастырь в Фессалониках. В другом хрисовуле Никифор назначил Афанасия игуменом Лавры с 80 монахами и постановил, что Лавра должна навсегда оставаться независимым монастырем, не подчиняясь ни светским, ни церковным лицам. Кроме того, по просьбе преподобного Афанасия, император Никифор назначил ежегодное пожертвование на нужды храма в Карее.

Вернувшись в свою обитель, преподобный Афанасий наладил хозяйство. Одним из аспектов своего служения он считал странноприимство. С целью приема паломников он решает устроить хорошую пристань близ обители. Как всегда преподобный принимал участие во всех работах. Во время строительства с преподобным Афанасием произошел несчастный случай: братья, несшие бревно, не удержали его, и оно упало прямо под ноги преподобному. В результате одна нога преподобного Афанасия была сломана в двух местах – в голени и лодыжке. После этого несчастного случая преподобный Афанасий долго не мог оправиться.

Но даже в болезненном состоянии преподобный Афанасий не желал оставаться праздным, занимаясь переписыванием книг. За шесть дней он переписывал псалтирь, а за сорок – патерик.

По-прежнему являясь настоятелем обустраивающейся и одновременно процветающей Лавры, не оставлял преподобный и активной хозяйственной деятельности. Эта деятельность преподобного Афанасия вызывала раздражение афонских отшельников. Они считали, что преподобный Афанасий, пользуясь покровительством императора, нарушает извечные правила жизни, ущемляет свободу насельников Афонской Горы.

И вот покровитель преподобного Афанасия – император Никифор был убит 10 декабря 969 года. Новым императором стал Иоанн I Цимисхий. Неприятели преподобного решили воспользоваться этими обстоятельствами. Делегация монахов-отшельников во главе с преподобным Павлом Ксиропотамским отправилась в Константинополь. Они обвинили преподобного Афанасия в том, что он наполнил Афон мирской суетой и сделал его похожим на мирские поселения.

Император Иоанн, получив жалобу, заинтересовался этим делом. Он вызвал преподобного Афанасия в Константинополь. Приехав в столицу, Афанасий встретился с императором и отчитался во всем, что было им сделано. Рачительность преподобного привела в восторг Иоанна Цимисхия. Тем не менее, разбирательство было продолжено, и на Афон был направлен настоятель Студийской обители Евфимий. Он также пришел в полный восторг от хозяйственной и богослужебной рачительности преподобного. Об этом был составлен и представлен императору доклад. Во избежание дальнейших споров между афонскими монахами был составлен афонский устав, так называемый Типикон Иоанна Цимисхия, или «Трагос» (971–972). Кроме того, император Иоанн Цимисхий не только подтвердил все хрисовулы императора Никифора, но и приказал ежегодно выдавать Лавре преподобного Афанасия по 244 золотых номисмы.

Но даже после оправдания спокойного жития на Афоне у преподобного Афанасия не было – у него было слишком много недоброжелателей. Житие относит это к козням дьявольским. На преподобного Афанасия решил совершить покушение один из его учеников – насельников Лавры. Он взял нож и пришел ночью к келье преподобного Афанасия. Но когда преподобный вышел на его стук, он не смог совершить задуманное: руки его невольно оцепенели, он пал к ногам преподобного Афанасия и с горьким плачем говорил:

– Помилуй, отче, своего убийцу! Прости беззаконие мое и оставь нечестие сердца моего!

Не понимая, что происходит, преподобный Афанасий зажег свечу, и увидел нож, и понял, зачем его ученик пришел среди ночи. Это его очень удивило, но, тем не менее, он нашел в себе силы успокоить несостоявшегося убийцу, сказав:

– Как на разбойника ли ты пришел на меня, чадо мое? Впрочем, Бог да простит тебе беззаконие твое! Оставь же свои слезы и не объявляй никому об этом несчастном своем деле .

Преподобный постарался замять это дело, но сам несостоявшийся убийца сделал этот случай известным.

Подобный же случай произошел у преподобного Афанасия и с другим учеником. На сей раз злоумышленник прибег к чародейству, но также без успеха.

Еще одной добродетелью преподобного Афанасия было сострадание к больным, будь то братия Лавры или паломники. Преподобный ухаживал за ними и молился о них. По его молитвам многие получали исцеление, но он, скрывая свои дарования, говорил, что лечит больных травами.

Помощь императора позволила Лавре возвыситься над остальными монастырями и стать крупнейшим, по-видимому, первым общежительным монастырем на Святой Горе. Молва об Афанасии распространилась по всей Византийской империи и за ее пределами, и к нему стали приходить иноки, даже из таких отдаленных земель, как Грузия, Армения, Италия и Калабрия.

Но не только благолепие и благоустроенность основанной им обители составляли славу преподобного: он был прославлен и даром чудотворений. Вот некоторые из них.

Как-то раз, во время тяжкой и суровой зимы, он вдруг призвал к себе одного брата по имени Феодор, занимавшегося рыболовством, и говорит ему:

– Возьми, брат, пищи и иди скоро, направляясь от Керасия вниз к морю: там находятся в опасности умереть от голода и холода один инок и два мирянина, выброшенные на берег бурею; укрепи их пищей, а потом приведи сюда с собой .

Брат отправился к морю и, действительно, нашел там тех, о ком предсказал ему отец его. Несчастные, укрепившись пищею, пришли в Лавру с радостью и громко благодарили Бога и святого раба Его.

В другой раз некий монах по имени Матфей, мучимый лютым демоном, был принят преподобным в Лавру и только словом его избавлен был от нападений бесовских.

Еще одного монаха, по имени Феодор, страдавшего страшной и неисцелимой болезнью – раком – преподобный Афанасий исцелил крестным знамением. Чтобы испытать терпение и послушание Феодора, святой сначала поручил его пользовать врачу Лавры – Тимофею. Врач же, хотя и знал, что рак неизлечим, но чтобы не явиться ослушником, взял больного под свое смотрение. Так часто делал преподобный.

Одного брата Лавры, по имени Герасим, жестоко страдавшего грыжей и ревматизмом, преподобный Афанасий исцелил молитвой с крестным знамением. После праведной кончины преподобного этот Герасим, свидетельствуясь Богом, исповедал следующее: «Как-то раз, когда святой находился в храме святых апостолов, мне нужно было с ним беседовать; я пошел к нему, смотрю в дверную щель и вижу – лицо его подобно пламени огня; я отступил немного, потом снова возвратился и опять вижу – лицо его блещет еще большим светом, даже сам он окружен каким-то ангельским сиянием. Тогда я затрепетал от страха и невольно возгласил:

Святой, утешая меня, сказал:

– Не бойся, чадо! Впрочем, даю тебе заповедь: не объявляй никому того, что ты теперь видел, пока я жив.

– И, сохраняя заповедь отца моего, я не сказывал вам этого даже до сего дня .

А брат Афанасий в Лавре исцелился от водяной болезни чрез одно только прикосновение Афанасия к животу его и произнесение сих слов:

– Иди, чадо – у тебя нет никакого недуга .

В конце своей жизни преподобный Афанасий написал «Завещание» («Диатипосис» преподобного Афанасия), в котором содержатся предписания о порядке поставления игумена, о преемниках Афанасия, богослужебные указания, составленные на основе студийского «Ипотипосиса». Завещание дополняет положения Устава Лавры.

К этому времени в соборе Лавры не хватало места для всех насельников, и преподобный начинает строительство нового собора. Он сам спроектировал этот храм и постоянно следил за ходом работ. Постройка была почти закончена, и только своды алтаря не были еще приведены к окончанию.

Как-то раз преподобный Афанасий, собрав всю братию, сделал им такое наставление:

– Братия и чада мои! Да блюдет каждый из вас язык свой, ибо лучше упасть с возможно большей высоты, чем испытать падение от языка: всякий из вас да ожидает себе искушения, ибо мы идем в Царство Небесное путем скорбей и искушений. Почему не печальтесь о бедствии, какое имеет произойти со мною, и не соблазняйтесь им, но полагайте, что совершающееся устроением Божиим направляется к вашей пользе, ибо иначе судят люди и иначе устрояет Премудрый .

Братия недоумевала, к чему такие речи преподобного. Но в тот же день преподобный Афанасий вместе с шестью иноками пошел осматривать постройку. Вдруг каменная кладка рухнула, и он вместе с другими шестью монахами оказался под обломками. Пятеро из них погибли сразу. Преподобный же Афанасий и зодчий Даниил, хотя и были завалены каменьями, но оставались живы. Все слышали, что преподобный, лежа под каменьями, до трех часов говорил:

– Слава Тебе, Боже! Господи Иисусе Христе, помоги мне!

Братия Лавры несколько часов разбирала завал. Преподобного Афанасия нашли уже мертвым. Его спутник Даниил получил серьезные ранения, но прожил еще несколько дней. Кончина преподобного произошла в 980 году.