Самые страшные случаи из жизни шаманов. Шаманская болезнь – тяжелый дар духов

«Прежде чем стать шаманом, человек долго болеет, и ему кажется, что души умерших шаманов, его «утха» (предки), приходят и учат.Когда приходят эти умершие шаманы, тогда делаешься бессознательным, будто и разговариваешь с ними, как с живыми. Никто из посторонних их не видит. Иногда один приходит, иногда несколько, много, почти все умершие шаманы приходят».

(свидетельство Михаила Степанова из кн. Г.В. Ксенофонтова «Легенды и рассказы у якутов, бурят и тунгусов»).

«Сто пятьдесят лет тому назад в 4-м Харанутовском роде Кудинского ведомства жил бурят по имени Алдыр-Ареев. Он в течение пятнадцати лет хворал, с ума сходил, сдурел. В зимнее время нагишом пять верст бежал. Потом уже нашел его утха — Баруунай (из Хондогор-Шошолок). (Утха говорит ему) — «Ты чего дуришь? Нас не знаешь, ты будь шаманом, зависи от нас — утха! Согласен?» — Согласился».

(свидетельство Булагата Бухашеева из кн. Г.В. Ксенофонтова).

Как видим, в болезни значительную роль играет утха, «духи умерших шаманов». В бурятской традиции утха связано также еще и со смыслами корня, кровного права стать избранником. Если в роду у человека имеются сильные шаманы, то это это значит, что у него есть утха, поэтому духи могут предложить ему нелегкую участь избранного духами. В предложенном отрывке Утха предстает как персонифицированный феномен, который обращается к посвящаемому. В большинстве случаев Утха спрашивает о согласии-несогласии избранника с новой ролью, а также с тем, что должен делать испытуемый, чтобы благополучно пройти путь Посвящения.

Современные представления о протекании шаманской болезни в основном связаны с кошмарными сновидениями. Их глубина и реалистичность поражает. В конце 90-х гг. ХХ в. был описан следующий случай. К женщине-бурятке стало являться два духа монгольских шаманок. Видения были ужасными: женщину преследовали руки, ладони. Сон мешался с явью. Однажды, после очередного кошмара женщина проснулась, открыла глаза... И к своему ужасу увидела над собой те самые ладони, которые встречались ей лишь во сне. Только после крика ужаса и зажженного родными в комнате света видение исчезло. Трагедия женщины заключалась еще и в том, что она не знала бурятского языка. А Утха беседовал с ней именно на бурятском. Избранница просто не понимала, что хотят от нее духи предков.

Словом, шаманская болезнь представляет собой сакральный феномен, который, естественно, имеет свою мифологию. Представления о том, что мир населяют духи, от которых значительно зависит жизнь рода, восходят к тем временам, когда человек был беззащитен перед силами природы. Человек особенно пристально всматривался и вслушивался в окружающий мир, развивал те качества и органы чувств, которые давали ему сведения, позволявшие выжить. Очевидно, тогда и возникло убеждение: духи обитают рядом с человеком, однако не все люди могут видеть их. Эта способность свойственна избранным, которая появляется в процессе инициации, шаманской болезни.

«Пока человек еще не стал шаманом, его душу (амiн) берет утха (те шаманские духи, от которых шаман происходит) в «Саайтани суулгандэ» (суулга — собрание сходка) на небо и там учат. Когда учение кончат, мясо его варят, чтобы он поспел. В старину всех шаманов варили, чтобы они шаманскую грамоту знали <...>

(В это время) шаман мертвый семь суток лежал. Когда он полумертвый лежит, собираются родственники, песни поют: «Наш шаман живой будет, будет нас выручать!» Бабы не приходят, только одни мужики».

Для сибирских народов место, в котором происходит обучение, достаточно произвольно. Это может быть небо, а может быть и нижний мир. Иногда говорят о том, что от этого зависит «цвет» шамана: белый или черный. Но черный шаман — это не тот шаман, который призван вредить людям, просто он общается и прибегает к помощи духов нижнего мира. Вот фрагмент видений Спиридона Герасимова, якутского шамана:

«Когда я лежал в этом положении, стали тянуть влево за переносье железным крючком. Я приподнял голову, глаза мои по-прежнему получили способность видеть. Оказалось, что я лежу в устье Кровавой реки с течением вперед и назад... Из этой реки почерпнули воды и досыта напоили меня, затем, просверлив уши, положили в глиняную посуду... и сказали: «Ты стал знаменитым шаманом, имеющим кровавое подножье». Подбросили кусок запекшийся крови величиной с подушку и, поставив меня в нем, сказали: «Ты будь знаменитым из злых шаманов с кровавым подножьем». Эти слова я повторял, сам не зная для чего. На шею (мне) накинули петлю из веревки и повели куда-то очень далеко». (В.Н. Басилов. Избранники духов. — М.: Политиздат, 1984).

Как видим, перед нами описание шаманской болезни «злого» или «черного» шамана. Обращает на себя внимание образ Кровавой реки, которая дала избраннику имя знаменитого шамана, имеющего кровавое подножье. Русло реки ветвится, создает образ дерева. В этом смысле вода как символ Хаоса становится главным проводником шамана в Нижнем мире. Таким образом, речь идет, безусловно, о Мировом Древе, соединяющим Верхний, Средний и Нижний миры. Устье — начало реки, точка, из которого растет дерево. Поэтому Спиридон стоит у подножья дерева, которое он намерен использовать для путешествий в иные миры. В якутской традиции души еще не рожденных шаманов вскармливались в гнездах или «люльках» мирового дерева. Подобные представления были присущи, очевидно, и бурятам. В частности, в материалах Жамцарано в описании посвящения шамана упоминается о трёх птичьих гнёздах на «мать-дереве» и об одном на вершине «Отца-дерева».

Не менее важным является символика страдания. Прежде чем стать избранником духов соискателя духи варили в котле, умерщвляли... Возможно, именно степень мучений, выпавших на долю посвящаемого, определяло его будущую силу:

«Теперь мясо мы твое обрежем, сварим, чтобы ты поспел. Ты мертвый будешь лежать, (а мы твое мясо) прикладем обратно и оживешь, образуешься шаманом. Не одного тебя мясо будет вариться, (поэтому нужно тебе) свое мясо узнавать. Если прикладем чужое, то дурность выйдет!»

(свидетельство Булагата Бухашеева)

По другим источникам, у будущих шаманов духи пересчитывали кости. Если их было необходимое количество, то «соискатель» мог стать шаманом, если - не хватало, человек умирал. Считалось, хорошим признаком, если у шамана больше костей, чем у обычного человека. Это являлось признаком его силы. Поэтому буряты очень почитали шестипалых шаманов, у которых существовало биологическое отклонение. Известный ольхонский шаман Валентин Хагдаев имеет на одной руке шесть пальцев.

Так или иначе, смысл шаманской болезни - смерть обычного человека и рождение шамана. В обычных условиях такое рождение - результат призыва человека духами предков. Правда, существуют свидетельства, когда шаманами становились по другому:

«В Булагатском хошуне десять лет тому назад умер больщой черный шаман (хара буо) по имени Мылыксэн Балтаевский. Когда он шаманом делался, отдал своему утха семьдесят человек (из) своих родственников. У него своего утха не было, потому не должен был быть шаманом... Он силой залез, чужое утха взял... Через это его и наказали... семьдесят человек уложил и сделался шаманом».

(свидетельство Булагата Бухашеева)

«Бурят Мылыксэн дал своему утха из своих родственников семьдесят человек, чтобы стать шаманом. Раньше у него утха не было, а из семидесяти человек образовалось новая утха. Шаман, имеющий утха, не должен давать».

(свидетельство Буина Булагатова и Багдуя Башилханова)

Остается загадкой, как этот шаман переживал шаманскую болезнь, если не имел утха, каким образом ему удалось вступить в контакт с духами, у которых он выторговал право быть избранником. И что значит 70 человек, жизнями которых он был вынужден расплатиться? Стало ли это роком, преследовавшим его всю жизнь, или он символически принес в жертву своих родичей и лишил их защиты, или что-то еще.

Эту историю рассказал один из шаманов племени Гитксан в 1920 году.

Я стал шаманом-лекарем много лет тому назад, когда мне исполнилось тридцать лет.
Однажды я пошел в лес набрать дров для костра. Вечерело, и в лесу стало темнеть. Когда я уже собирался домой, сильный шум раздался в ветвях деревьев и надо мной пролетела громадная сова. Сова бросилась на меня и схватила когтями за лицо, пытаясь оторвать меня от земли. Я потерял сознание, а когда очнулся, то оказалось, что я лежу в снегу, высоко на склоне горы. Голова моя была покрыта льдом, а изо рта текла кровь. Я с трудом поднялся и заковылял домой. Деревья вокруг меня тряслись и наклонялись, а упавшие ветки ползли за мной, словно змеи.
В конце концов, я добрался домой – и что было после этого, я с трудом могу припомнить. Помню только, что два шамана из соседних поселений пытались привести меня в чувство.
Спустя несколько дней, когда мои силы восстановились, шаманы сказали мне, что пришло мое время стать одним из них. Но я не воспринял это серьезно, так как меня вполне устраивала моя жизнь охотника.
Когда я в следующий раз отправился в лес, я опять увидел сову, сидящую на ветвях дерева. Тут же я услышал странные звуки, которые из совиного клюва попадали прямо в мою голову.
Мое сердце стало биться очень быстро, я стал дрожать, и моя кровь, казалось, разогрелась, как кипяток.
Слова песни на незнакомом языке стали сами вырываться из моего рта.
Много странных вещей пронеслось перед моими глазами. Я видел необычных рыб и зверей, и огромную птицу Мескивадер, которая звала меня с собой.
Когда я пришел домой, видения не отпускали меня, но никто в деревне не мог ни слышать, ни видеть духов, кроме меня.
Я не понимал многое из тех песен, которые сами слагались внутри меня, но я старался запомнить их, повторяя их опять и опять.
Я был очень слаб, не мог ходить на охоту и проводил все время в доме моих родителей, которые кормили меня и ухаживали за мной.
Примерно через год около моей постели собрались шаманы из всех окрестных мест. Они расказали мне, что теперь я должен использовать те силы, которые снизошли на меня, и лечить людей своего племени.
Известно, что все болезни приносят духи или предметы, заколдованные духами, или злые заклинания. Вылечить человека можно, если извлечь из него причину болезни, которая находится у него внутри. Заглянуть внутрь человека невозможно, но шаман может использовать волшебные талисманы, которые вытянут болезнь из тела.
Старые шаманы обучили меня, как добыть талисманы. Это можно сделать во сне. Через некоторое время у меня были такие невидимые талисманы «хорек», «лодка», «медвежий капкан», «луна».
Моим первым пациентом была жена вождя, чье полное имя было Нискьяв-ромралаустелгьенс, что значило «Маленькая коробка, в которую собирают ягоды». Она была больна уже давно и никто не мог ее вылечить. Я пришел в ее дом и первым делом попросил развести огонь.
Сам я сел и задремал в тепле. Тут же я увидел сон – много людей, сидящих в огромной лодке, а лодка была не простая, а живая, похожая на огромную выдру. Я спросил старых шаманов, что я должен делать, и они сказали, что я должен попытаться вытянуть лодку из женщины, так как это и есть ее болезнь.
Я велел родственникам разделить костер на две части и стал ходить взад-вперед по проходу между огнями, пока другие шаманы пели и били в барабаны. Затем я положил руку на живот женщины и попытался продвинуть болезнь повыше. В конце концов, я сдвинул болезнь к груди, под кожу, исхитрился ухватить ее и вытащил наружу.
Через два дня жена вождя встала с постели. Она была излечена.

Время на чтение: 2 мин

В наших краях есть место с которым связано много легенд. На горе, по преданиям, стоял когда-то замшелый камень, указывавший дорогу путникам. «Направо пойдешь - коня потеряешь. Налево пойдешь - сам погибнешь. Прямо пойдешь - женатым будешь», - такие слова были высечены на нем.

Понятно, что из трех вариантов мы все выбирали последний. Но попадали странники не в древний загс, а в селение, где их встречала пропавшая девушка. Дочь местного воеводы, ставшая жертвой проклятия. Как и многие после нее. Заклятие действует до сих пор! Я сам убедился...

Помоги-ите! Есть тут кто- нибудь! Ау-у! - надрывался девичий голосок.
- Что случилось? Заблудилась?
Я подскочил к девушке. Зареванная барышня сидела, прислонившись к стволу дерева. Дорога пролегала совсем близко, а незнакомка утверждала, что не может выбраться из леса. Я с рюкзаком за спиной догонял ушедшего вперед приятеля - собирались порыбачить на лесном озере, но вместо водоема заметил голубую куртку незнакомки.
- Пойдем! Чего ты? Ногу подвернула?

Ноги в порядке. Я выйти не могу, - заявила девушка - Дорогу не найду, все время в одно и то же место возвращаюсь. Словно леший водит.
- Ерунда все это, - успокоил я ее. - Никаких леших не бывает...
- И ты меня не выведешь, - бормотала она, - вместе со мной пропадешь. Это проклятие действует!
Не обращая внимания на ее болтовню, я уверенно шел вперед. Вот там - поворот тропы, увитое плющом дерево, потом мимо овражка и - спуск к озеру. Много раз тут бываю, каждое лето...

Но никаких знакомых ориентиров что-то не попадалось. Лес вокруг был чужим, он становился все темнее и гуще.
- Давай отдохнем, - подала голос моя спутница.
Присев на поваленный ствол, я перевел дух. Уже и сам понял - что-то здесь не так. Вроде бы иду прямо, а получается, забираю куда-то вбок, петляю, как заяц. Словно и вправду неведомая сила направление указывает.
- Как тебя зовут? - обратился я к девчонке.
- Женя, - шмыгнула та носом.

О каком проклятии ты говорила? Фантастики начиталась?
- Если бы... Тут реально проклятое место. Я прагматичный человек, студентка, на историка учусь, - рассказала она. - Читала об этой местности. Тут уже сотни лет девушки пропадают.
- И их не находят?
- Нет... Не веришь?
Я помотал головой.
- Слушай тогда...
Женя поведала такую историю.

Когда-то, возвращаясь из похода, стояли тут половецкие отряды. Грозный хан, обложивший местность данью, потребовал от воеводы подарить ему в наложницы собственную дочь. Тот отказался, просил забрать взамен пшеницу, скот и золото. Хан настаивал на своем, угрожая уничтожить окрестные селения. Утром к нем у должны были привезти пленницу.
- Беги скорее в лес, спрячься, - велел девушке испуганный отец.

Ночью пришел шаман.
- Вместо того чтобы отдать хану, отпусти красавицу с нами, с воинами, - предложил он. - Так для нее будет лучше, она сможет выбрать себе мужа и избежит позора. Захочет я на ней женюсь.
- Ни за что! - закричал воевода. - Никому из вас моя девочка не достанется, лучше пусть умрет.
- Так и случится, увидишь ее мертвой, - произнес шаман.
Он рассердился и сказал, что дочка местного воеводы из лесу не выберется. Отныне каждый год в этих местах будут пропадать девушки. И вообще люди, которых он наметит в жертвы, даже бывалые мужчины, попав в чащу, заблудятся и оттуда не вернутся. Через три дня дочь воеводы нашли на дне лесного оврага. Несчастная скончалась от голода и холода...

В этот лес мы совершили вылазку с другом. Порыбачить в озере, искупаться. И так случилось, что потерял я его из виду. Он ушел вперед, я замешкался, а когда оглянулся - чудеса: ни тропы, по которой мы пошли, оставив машину на просеке у въезда в лес, ни спины Олега с большим рюкзаком на ней. Тогда я и услышал жалобный плач девчонки. Она от подруг отстала. За ягодами пошла и меня встретила. Время словно остановилось. Мобильные не работали, не было видно ни жилья человеческого, ни тропинок, ни просек, ни песчаных противопожарных полос, оставляемых лесниками. Никаких следов цивилизации. Хоть бы голоса людей, костерок - ничего. И озера нет, а ведь оно должно тут быть.

Я не разу еще не сбивался с дороги! Огляделся. Попробовал кричать, звать приятеля - без ответа. Самое интересное, что простое «ау» словно повисало в воздухе, эха не слышно. Может, тут аномалия какая-то, звуки поглощаются? Думать о законах физики не было времени. Я присмотрел дерево, удобное для подъема, скинул рюкзак на землю и начал взбираться, вспомнив занятия в школьном спортзале - не зря физрук заставлял лазить по канату. Сейчас пригодилось.
- Что там? Что видно? - приплясывала внизу спутница.
- Лес, деревья, где гуще, где реже, - перечислял я. - Дороги, озера, поселения какого-нибудь нет и намека. И мобильный на высоте не заработал. Надо успокоиться и двигаться дальше, - сказал я, спустившись.

Попробовал определить стороны света - и не смог. Решил идти на восток, там по моим представлениям находился город. Преодолевая бурелом двинулся в ту сторону откуда утром встало солнце. Идти было трудно, да еще начал накрапывать дождь. Сумрачно, неуютно, под ногами хлюпает. Женька снова носом зашмыгала, что-то запричитала.
- Ой, смотри! - придушенным голосом пискнула она.
Видим - словно бы фигура какая-то меж деревьями мелькает. В длинной меховой дохе или тулупе, хотя зима давно закончилась, высокой шапке, с бородой.
- Это тот самый шаман, древний! - прошептала моя спутница.

Она вдруг кинулась на колени, прямо в жидкую грязь:
- Шаманчик, миленький, не погуби, выведи нас отсюда, - запричитала она. - Ты девушек молодых ищешь для себя и для своих воинов, я знаю. Я не выйду за тебя замуж, ты уже старенький, сотни лет назад жил, я выйду за молодого, деток ему рожу, сказки про тебя буду рассказывать...
Девчонка бормотала тоном сказительницы, словно впав в безумии. Фигура шамана исчезла и вдруг появилась в другом месте - чуть дальше от нас.
- Скорее идем за ним, он меня услышал, он выведет нас! - обрадовалась Евгения.

Вскочила, растрепанная, мокрая, и побежала за призраком. Долго мы бродили, а вышли снова к кривой березе, где впервые «шамана» увидели. И вдруг услышали зловещий смех. Я так и не смог определить происхождение звука. А Женя расплакалась. Призрак нас обманул - привел на то же место. Смеется теперь над нами. Значит, надежды нет...

Но я был настроен решительно - мы современные люди, нас не запугать древнему колдуну. Объявлять ему войну конечно, не надо, навредить себе можно, а вот схитрить, договориться или задобрить стоит попробовать...
- У тебя какие-нибудь украшения есть? - спросил я у Евгении. И сам скривился от собственной глупости: ну кто же в лес будет побрякушки надевать?
- Есть колечко, простенькое, но с бирюзой. Ты хочешь его задобрить? - догадалась она.

Чувствуя себя персонажем дьявольской пьесы, я положил колечко на пенек, повернулся лицом в тут сторону, где растаял в воздухе, призрак, и тихонько сказал:
- Шаман, ты хороший. Ты тут хозяин. Ты меня испугал и победил. Очень тебя прошу, выпусти нас, у нас еще много дел не сделано дома. Вот колечко тебе в подарок. За девушку не беспокойся. Она без жениха не останется, я сам на ней женюсь...
- Что?! - вскинулась Женя, услышав мои слова.
А мне словно что-то подсказывало, что следует говорить именно так.

Вспомнил, что рассказывал дед моего друга детства Саньки, работавший лесником. Когда я школьником гостил в селе у бабушки, мы любили приходить к нему и слушать байки. Чтобы обмануть лешего, который водит по лесу, надо правый сапог надеть на левую ногу и наоборот. И куртку наизнанку вывернуть. Так его можно с толку сбить. На нас с моей спутницей были кроссовки.
- Быстро переобувайся! - скомандовал я.
Неудобно, но идти можно! Куртки перекинули навыворот.
- Обманываем его, а он обидится и совсем нас заморочит, еще хуже будет,- завела было девушка.
- Не обидится, мы ж его попросили оба и подарок оставили.
Я бросил взгляд на пенек и глазам не поверил. Колечко исчезло!
- Наш дар принят. Пойдем, - решительно сказал ей.

Чтобы перехитрить лешего, или, в нашем случае, шамана, надо идти наугад, как говорится, куда глаза глядят. А еще - думать одно и делать другое.
- Вот сейчас до той поваленной березы дойду, - бормотал я себе под нос и, не дойдя до намеченной цели, резко менял направление - шел к другому ориентиру. Спутница еле за мной поспевала.
- Поверну налево, - говорил я вслух, а сам поворачивал вправо. Получалось, что я шел не так, как подсказывал здравый смысл, а словно все делал наоборот. Но в этом и оказалось спасение от нечистой силы. Физически ощущал, что лес не желает нас отпускать.

Не раз я падал, но все же шел и уставшую девушку за собой тянул. Так мы двигались довольно долго. В лесу начинало смеркаться, нас поедом ела мошкара. Замаячила реальная перспектива здесь заночевать... И тут я почувствовал, что с каждым шагом становится легче. Цепкие лапы отпускали меня. Впереди мелькнуло светлое пятно, мы вышли к просеке. Лес вокруг раздвинулся и стал привычным, без бурелома. А вот и тропинка, протоптанная людьми! За деревьями замаячила синяя машина приятеля, На радостях Евгения повисла у меня на шее.

Мы отвезли Женю домой, а через день я снова с ней встретился. Зареванная, уставшая, перепуганная, искусанная комарами замарашка из леса в городе превратилась в прекрасную леди.. Я невзначай намекнул - что-то там она говорила шаману, мол, замуж выйдет за молодого. Да и сам ведь договаривался с колдуном что женюсь. Ну что ж, придется выполнять свое обещание.

Время на чтение: 4 мин

Секрет омоложения

Вот еще один случай, когда люди загадочным образом возвращают себе молодость.

ГОЛОДНОЕ ВРЕМЯ

Раньше я бы постеснялась, наверное, о таком рассказывать. А сейчас мне уже 66 лет, и вокруг столько такого, о чем раньше и помыслить было грешно и страшно, так что теперь эта история не выглядит столь ужасной. В общем, дело было в 1985 году. Я с детьми получила квартиру в новом девятиэтажном доме на краю города. Радость омрачало только одно: мне никак не могли перевести мою пенсию по инвалидности из другого района, где до этого мы жили. Потом выяснилось, что при оформлении документов была неправильно написана моя фамилия. Так как я поднимала детей одна, без денег мы начали голодать.

И вот как-то мои детки - под ростки 14-15 лет - разузнали, что совсем рядом, за рекой, есть заброшенный плодо-питомник. Мне не хотелось идти воровать яблоки, да еще и в канун «женского дня». Однако дети хотели съесть хоть что-нибудь. Они и уговорили меня пойти вечером на промысел, мол, в саду наверняка уже все собрано, так хоть паданцев наберем, посушим и продержимся.

СТОРОЖ

На промысел мы отправились, когда смеркалось. Все шло хорошо. Да только на нашу беду один из сыновей неудачно залез на яблоню, и звук сломанной ветки разнесся по округе, словно выстрел. Питомник оказался не таким уж и заброшенным. На треск откуда ни возьмись вылетел охранник на запряженной лошадью телеге - пожилой татарин. Детей он не заметил, я успела им сказать, чтобы спрятались. Увидев меня, сторож закричал, чтобы я немедленно садилась в телегу и что он повезет меня оформлять задержание и штрафовать. Услышав про штраф, я и страх позабыла. «Ах, так! - думаю. - Мне государство третий месяц пенсию не платит, работать не дает, а теперь еще и деньги с меня сдирать будет?»

Я ничего не ответила, лишь, кипя от злости, села в телегу, намереваясь позже у него в конторе устроить скандал. Тут я заметила, что в телеге стоит множество самодельных тряпичных сумок и каждая доверху набита продуктами: яблоками, огурцами, картошкой, стручками гороха. Помню, меня еще удивило, что сторож огурцы везет. Они ведь уже давно должны были отойти. Я затихла, думаю: «А может, попытаться разжалобить старика? Вдруг все-таки отпустит паданцев набрать?» И стала я ему рассказывать про свою беду. Старик слушал меня и все больше волновался, поглядывал в мою сторону да торопил коня. Мне стало не по себе. Чую, не рассказ мой его волнует, а я как женщина. Мне бы соскочить, да он сумку мою забрал. Хоть и пустая сумка, тряпичная, а жалко. Другой-то у меня нет!

СПЕШКА

И вдруг сторож спрашивает у меня:
- Как ты думаешь, сколько мне лет?
- Я, - говорю, - не умею возраст угадывать.
Оглядела мельком: крепкий, коренастый, бородатый.
- Ну а все-таки? Старик я, по- твоему? Да?
- Ну да, - говорю, - пожилой. Лет не знаю сколько. Может, 62, может, 72.
Старик захохотал:
- А ведь ты почти угадала. 78 лет мне. А выгляжу на 62. Я умею молодым быть!
А мне без разницы. Я сама всегда намного моложе своих лет выглядела.

Думаю: «Мне бы сумку, причем первую попавшуюся с продуктами, схватить и бежать». Да только я почему-то даже двинуться не могла, не то что спрыгнуть с телеги. Словно заколдованная.
- Бежать надумала? - спросил татарин. - От меня еще никто не убегал.
И, довольный, засмеялся.

А от самого, прямо физически ощущаю, силищей медвежьей веет. «Вот черт, - думаю. - Мысли он мои, что ли, читает или так чует?»
- Счас, счас мы к дому моему подъедем, - заволновался старик. - Все быстро сделаем, и пойдешь себе домой.
- Что сделаем? - насторожилась я.
- Что надо сделаем. Запишем, оформим...
Сам же при этом принюхивается, как зверь. Мне вовсе не по себе стало. Старик заметил это и как стегнет лошадь! Та понеслась во весь опор, а старик меня за руку схватил и держит, боится, что соскочу и удеру. Телегу трясет, а его еще больше.

Я ТЕБЯ НЕ ТРОНУ!

Подъехали мы к Золотому Прииску (это поселок в полукилометре от города и нашего дома). Жилище сторожа оказалось крайним в поселке. Он завел лошадь во двор, быстро распряг.
- Слезай и разгружай сумки, - велел он мне. - Неси все в сарай.
Вот еще! Я даже не шелохнулась. По улице между тем в нашу сторону шла русская баба с ведрами на коромысле. Увидела нас, коромысло бросила у дороги, только ведра загремели, и помчалась обратно, оглядываясь на бегу.

Я осмотрелась. Дом у татарина оказался крепкий, тесовый. Вижу - в окне старушка-татарка лет под 90, аккуратненькая, в белом платочке, подвязанном на татарский манер. Глядит счастливо, ласково улыбается. Татарин быстро сам все сумки в сарай перенес, и тут его вновь затрясло. Схватил он меня в охапку, поволок в сарай и стал сбивчиво шептать:
- Ты не бойся, я ничего тебе не сделаю. Я тебя не трону. Я только тебя понюхаю. Я только понюхаю, - сам бряк передо мной на колени и уткнулся носом мне в брюки.

Я его отталкиваю. Стыдоба-то какая! У меня же месячные! А он полной грудью вдыхает: раз, и два, и три. Наконец, встал.
- Ну, вот и все. А ты боялась, - сказал старик. - Я же говорил, что не трону.

Вижу, сует мне в руки сумки с продуктами.
- Бери какие хочешь.
- Ты, - говорю, - видел? В окошко женщина на тебя смотрела, когда ты меня в сарай тащил. Мать твоя или кто? Ох и попадет тебе! Ругать будет! Что подумает?!
- Хорошо подумает, - смеется старик. - Это жена моя. Она рада, что я тебя притащил. Она знает, что я делал. Теперь готовится, меня ждет, счастливая будет.
Он сунул мне четыре сумки и вытолкал за ограду. Женщина в окне метнулась вглубь дома. Глаза ее радостно сияли.
- Семейка извращенцев какая- то, - буркнула я. - Психи ненормальные!

ЧТО ОН ДЕЛАЛ?

За оградой собрался народ, человек восемь-десять. Все уставились на меня веселыми пытливыми глазами. Я со стыда готова была сквозь землю провалиться.
- Ну че?! - спросил молодой мужик. - Че он с тобой делал?
- Ниче! - ответила я, и щеки мои заполыхали.
- Щас я сама ее спрошу, - вышла вперед молодая крутобедрая красавица-бабенка, та самая, что, увидев меня, ведра бросила.

Ты не переживай, - сказала она доверительно. - Мы про тебя ничего плохого не думаем. Мы же видели, что он только завел тебя в сарай и быстро выпустил. Но что-то же он успел? Понимаешь, он тебя не первую ловит, и обязательно ловит ту, у которой месячные. У тебя ведь месячные, да? Что он с женщинами делает, никто не знает, а только вскорости они с женой резко молодеют. Вот последний раз жена его по молодела с 80 лет до 45! А сейчас опять выглядит как старуха. Все наши хотят секрет узнать. Скажи, что он с тобой делал?
- Нюхал, - ответила я.

Смысл ее слов плохо доходил до меня.
- И все? - удивилась женщина. - А делал-то при этом что? - крикнул молодой голубоглазый мужик. - Слова, может, говорил какие особые, предмет какой в руках держал или махал чем?
- Нет, - говорю. - Он только носом уткнулся мне в брюки, три раза вдохнул и отпустил.
- А-а-а, - сказала женщина толпе. - Она тоже ничего не знает.
Толпа разошлась разочарованная, я же заторопилась домой.

Я не знала, что говорить детям, где я пропадала все это время. Но решилось все само собой. Я поставила сумки. В них оказались крупные крепкие огурцы, початки кукурузы, картошка, морковь, лук и яблоки.
- Пожалел дед, что мы голодаем, - сказала я детям как-то легко. - Вот, выделил. У него этими сумками весь сарай забит.
Объяснение это их вполне устроило.

МОЛОДАЯ ПАРА

Как-то через год обмолвилась я знакомой татарке, уж не помню, по какому случаю, про эту историю.
- Это правда. Некоторые наши мужчины, бывает, любят нюхать женщин, - подтвердила она и упросила меня показать, где тот татарин живет.
Я долго отнекивалась, но все же сдалась.

Подошли мы ко двору татарина. Двор у них только жердями огорожен, все видно через забор. Смотрим, девушка молодая из дома вышла, платочком подвязана на татарский манер. Сама гибкая, тоненькая, как былинка, лет 18-20 на вид. Она что- то несла в летнюю кухню.
- Саумысыз, - сказала моя знакомая, мол, здравствуй.
- Саумысыз, - ответила девушка, остановившись.
Бросив на меня озорной веселый взгляд, она крикнула мне: «Рахмат!» («Спасибо!») и метнулась вприпрыжку к летней кухне.

Тут из дома вышел стройный молодой парень лет 25: аккуратный, подтянутый. Увидев нас, подбоченился, картинно ногу в сторону отставил. Он посмотрел на мою знакомую и крикнул ей:
- Знаю, зачем сюда пришла! Только мне ты не нужна. Я сам выбираю и привожу сюда кого хочу!
Повернулся ко мне:
- Ну, а теперь ты сколько лет мне дашь? А, забыл, ты же возраст не умеешь угадывать, - и засмеялся молодым баском. Я же рванула домой не хуже той девушки, забыв про свою знакомую.
- Может, зайти к нам в гости хочешь? - крикнул мне вслед бывший старик. - Так я не против!

Лариса Шебалдова, г. Челябинск

Шаманские рассказы

ЩУЧКИ С НЕБА

Эту историю рассказал мне Иван Алексеевич Татаев. В детские годы он жил со своей семьей вдали от людей. Единственным кормильцем был отец, но однажды он куда-то уехал и долго не возвращался. Продукты почти все закончились. А тут приезжает к ним в гости знакомый якут, а им гостя и потчевать совсем нечем.
Мать извинилась, объяснив, в какое они попали положение. Напоила чаем, собрав кое-что из запасов. А к вечеру внезапно начался сильный ливень, но почти сразу же стих, словно и не было ничего.
И тут гость вдруг предложил детям выйти на улицу и поискать, что небо им дало. На улице вокруг нашего дома образовались большие лужи, а в них плавали небольшие рыбки, попадались даже щучки.
Небесный улов сварили и все наелись вдоволь. Только вот гость есть не стал, так голодным и уехал. Мать объяснила, что это был шаман и с неба посыпались рыбки по его желанию.

Кстати, в якутском народе собрано много рассказов, в которых шаманы с легкостью добывают нужные для гостей вещи. К примеру, пучок листового табака вдруг на виду у всех падал на кровать шамана, и он говорил гостям, что взял это из сундука друга, находящегося далеко-далеко.

РАССЕРДИЛСЯ

Однажды после обеда Оконешников собрался на охоту. Нужно сказать, что собачья упряжка у него была одной из лучших во всей округе. Но при подъеме на другой берег реки его нарта будто прилипла - собаки из сил выбились, но сдвинуть с места ее не смогли.

Подошли провожающие, собрались любопытные, стали помогать, но ничего не получалось. Пробовали даже топором подрубить нарту у земли, но и это не помогло. Подошел зампредседателя колхоза Жирков. Предложил Кеньке (так звали мы промеж себя охотника) не ломать нарту, а отвязать собак и идти к шаману мириться, даже бутылку спирта для этого дела ему дал.

Оказывается, за день до этого в конторе колхоза подвыпивший Кенька рассердил шамана, сказав: «Ты слабый шаман, попробуй-ка сделать со мной что-нибудь, ничего не получится».

Жирков с трудом уговорил перепуганного охотника зайти в дом к шаману Айгаа. Поговорили, выпили, а на прощание шаман сказал Кеньке:
- Больше не вздумай так говорить о шаманах. Сейчас иди спать, а завтра езжай, нарта отлипнет и заскользит.
По законам физики объяснить это вряд ли возможно, но то, что несколько здоровых мужчин с помощью лучшей упряжки собак не смогли сдвинуть с места нарту - факт. Видел это своими глазами.

Алексей Ягловский, Республика Саха

(Ил. художника Журавлевой Ольги.)

Http://www.free-lance.ru/users/abrazosrotos

История региона

Шаманские верования в долине реки Баргузин имеют древнюю историю. Это связано с тем, что на развитие региона оказали влияние культуры нескольких народов. В начале I тыс. н.э. на всей огромной территории от озера Байкал до Витимского плоскогорья обитали предки эвенков, мойогиры.

Человеческая память оставила лишь редкие, отрывочные упоминания о них в преданиях и легендах. Даже самые тщательные расспросы старожилов не дали нам ясного представления об этом почти забытом племени. Доподлинно известно, что в середине I тыс. н.э. мойогиры были вынуждены уйти с обжитых мест под натиском вооружённого и хорошо организованного эвенкийского племени киндигиров. Вытеснив мойогиров, киндигиры столкнулись с необходимостью защищать своё право остаться в Баргузинской долине, которую к тому времени заселили монгольские кочевники баргуты.

В монгольских сказаниях и летописных хрониках упоминается, что до начала Великих завоеваний Чингисхана в XIII веке земли, расположенные между Баргузинским и Икатским хребтами, считались очень далёкими, а потому именовали их Баргуджин-Токум (Баргуджин-тÿхÿм), т.е. «Край Света». Поход монголов улуса Джочи в Забайкалье включил Баргузинскую долину в Великую Монгольскую державу. Отныне вся земля вокруг Байкала стала именоваться Ара монгол дайда. В неё вошли Баргуджин-Токум с долинами рек Онон и Хэрлэн (исконная земля матери Чингисхана Оэлун-уджин, происходившей из олхунутского рода, обитавшего в Баргузинской долине) и Монголджин - левобережье реки Селенга.

Монгольское влияние длилось почти три века, хотя до XVII века обитателями долины были преимущественно эвенки. Со временем из ононских степей и Центральной Монголии в Баргуджин-Токум перекочевали бурятские племена, и уже в XVIII веке эвенки занимали лишь северную часть Баргузинской долины. В этот же период началось активное проникновение в Забайкалье ламаистской ветви буддизма.

В конечном итоге, по прошествии столетий верования и мифология региона вобрали в себя тунгусо-маньчжурские, монгольские, бурятские и тибетские традиции. Это объясняет, почему многие представления, существующие в современном бурятском шаманизме, имеют столь большое количество пересечений с религиозными культами других народов Центральной Азии, Южной Сибири и Забайкалья.

Мифология шаманизма

Непосредственным предшественником шаманизма можно считать бурханизм - культ поклонения божествам. Согласно бурятской мифологии, изначально существовала прародительница всех богов Ээхэ-Бурхан. Благодаря ней на земле появились первые люди. Она же родила двух дочерей: добрую Манзан Гурмэ от Солнца и злую Маяс Хара («Чёрная Луна») от Месяца. Дочери Ээхэ-Бурхан считаются родоначальницами десяти небесных , разделяемых, в свою очередь, на злых и добрых. Буряты полагают, что земля (Улген Эхэ) может изменяться только благодаря деятельности добрых бурханов.

Вскоре земля отделилась от неба, в результате чего возник огонь, и образовался зазор, из которого появился человеческий мир в виде маленького холма. Этот холм стал расти, и превратился в квадратную землю, углы которой точно указывают на стороны света. Центром вселенной является Полярная звезда Алтан гадас («Золотой кол») или Алтан сэргэ («Золотая коновязь»).

Так появились три части мироздания: верхний мир, населённый хорошими божествами, средний, в котором обитают люди, и нижний, где нашли пристанище тёмные силы бабушки Маяс Хара. Схожие космогонические мифы можно найти и у эвенков, в представлении которых три мира соединяет река Энгдекит, в притоках которой живут многочисленные духи.

По мере развития шаманизма весь пантеон божеств приобрёл чёткую иерархию. В верхнем мире (Дээдэ замби) вместе с семьями, детьми и внуками обитают 99 . Все они имеют человеческий облик. Выделяют 55 добрых (западных) и 44 злых (восточных) тэнгри. В числе последних одним из наиболее почитаемых считается Асарани Арбан гурбан-тэнгри - глава всех чёрных шаманов.

Тэнгри запада и востока противостоят друг другу. При этом добрые силы нередко прибегают к магическому оружию - молнии или небесному камню Зада-шулуун (метеориту), который обрушивают на головы восточных божеств и их помощников, приносящих болезни и несчастья. Поэтому Зада-шулуун считают носителем волшебного дара , связанного с посвящением человека в шаманы.

Бурятские мифы говорят, что в срединном (земном) мире (Тээли замби) расположено 90 Высоких гор - 50 западных во главе с Хаан Шаргай и 40 восточных, подвластных Дохшон нойону, а также 33 долины, вместе составляющие Ара монгол дайда. Здесь же обитают прародитель всех эвенкийских родов Тарилан Эреэн Буха и земной покровитель чёрных шаманов Боро Шарга. Более низкое положение среди божеств этого мира занимают владельцы отдельных гор - Хаан-хаты-заарины. Наименее могущественными считаются местные божества - , и .

Ярко выраженная иерархия земных божеств тесно связана с представлениями о Земле как многоярусной горе. В частности, при совершении различных ритуалов почитания эженов возводится пирамида из камней, символизирующая высокую гору. Такую пирамиду мы обнаружили у древнего обό на вершине горы Барагхан.

Последний, нижний мир (Доодо замби) населяют различные духи ( , и т.п.) под предводительством Эрлен-хана - хозяина подземного мира. Буряты приписывают ему роль главы злых восточных ханов (царей), творящего суд в мире мёртвых и питающегося кровавой пищей.

Особняком среди всех божеств стоят - змееподобные существа, охраняющие водную стихию. Они живут глубоко на дне и не показываются людям, хотя ведут сходный образ жизни. В Баргузинской долине с её обширной водной системой (Баргузин с притоками - реками Аргада и Ина, многочисленные озёра, протоки, ) у многих водоёмов есть свои лусы, день особого почитания которых называется Лусын буудал.

Весь пантеон бурятских божеств главенствует над огромной территорией Ара монгол дайда и почитается по четырём сторонам света как Зуун хаад - с востока и северо-востока, Наран тала - с юга и Баруун хаад - с запада. Для правильного совершения обряда шаман должен призвать на него всех главных и второстепенных небожителей, что требует глубоких знаний. Чаще всего призывание совершается в таком порядке: онгоны-предки, хозяева местности, владыки гор, звезды, Луна, Солнце и хозяева Высокого Неба.

Божества Баргуджин-Токум

В Бурятии насчитывается несколько местностей, которыми владеют высокие небожители. Одна из них - Баргуджин-Токум. Её хозяин, Хажар-Сагаан-нойон, входит в число тринадцати сыновей тэнгри, спустившихся в Тээли замби. По местным поверьям, он обитает на горе Барагхан, одной из многочисленных вершин Баргузинского хребта. Если через неё провести прямую линию с запада на восток, она разделит Баргузинскую долину точно пополам.

Горный хребет в районе Барагхана не имеет прямых выходов к Байкалу, поэтому здесь нет столь мощных ветров, какие дуют возле Курумкана или Аллы. Бурятские старожилы из села Барагхан верят, что сила Хажар-Сагаан-нойона не пускает в эту часть долины западные ветра, насылаемые Гурбан Халхин-тэнгри («Тремя тэнгри западного ветра»).

Несмотря на то, что Хажар-Сагаан-нойон является восточным (злым) божеством, местные жители называют его «Белым господином». Такое имя даётся как злым, так и добрым нойонам. Тем самым подчёркивается их небесное происхождение. Принадлежность Баргуджин-Токум злому божеству бурят не смущает. Они полагают, что любую недоброжелательно настроенную силу можно расположить к себе, оказывая ей знаки внимания и уважения. Ежегодно в мае у подножия Барагхана проводится ритуал почитания Хажар-Сагаан-нойона: шаманы совершают особое камлание, а буддийские ламы выполняют . В этот день объявляется большой праздник, на который съезжаются люди со всей долины.

Баргуджин-Токум условно делят на северную и южную части. Первая идёт от Джергинского заповедника, где сходятся Баргузинский и Икатский хребты, до сел Курумкан и Хонхино. Хозяева этой, в основном эвенкийской, половины - эжены Аллинского ущелья. Эвенкийские шаманы рассказывают, что в ущелье обитают три хозяина: рекой Алла владеет женский дух, а самим ущельем и другими территориями севера - мужчина и женщина-эжены. К южной части, оканчивающейся возле села Баргузин, относят Куйтунскую степь, реку Ина и многочисленные протоки реки Баргузин. Владыка этой территории - дух камня Бухэ-Шулуун. Культ бухэ («быка») широко распространён в Прибайкалье, особенно в Тункинском и Закаменском районах, и не столь характерен для Забайкалья, поэтому случай почитания быка в Баргуджин-Токум очень интересен.

Большинство наших собеседников говорило, что эжены севера и юга служат Хажар-Сагаан-нойону и признают его владычество.

Особая роль отводится местности Шэнэ Гальжин, где издревле хоронили бурятских шаманов. Она расположена на востоке Куйтунской степи, у самого подножья Аргадинского хребта. Обитающий там дух выделяется среди прочих тем, что связан с душами умерших шаманов, и может оказывать помощь (или мешать) при совершении различных ритуалов и обрядов. Это влияние настолько велико, что некоторые шаманы севера Баргуджин-Токум включают духа в число обязательных персонажей своих призываний.

Простые буряты ограничиваются почитанием наиболее известных бурханов и придорожных . Предания рассказывают, что многие в Баргуджин-Токум, особенно расположенные вдоль дороги Баргузин-Курумкан, поставлены на месте шаманских могил. Такие священные места мы видели возле сел Галгатай и Барагхан.

По Баргуджин-Токум ходят легенды о Чингисхане, который якобы специально приезжал сюда для поклонения некоторым горным вершинам. Долгое время его фигура обожествлялась, а сам культ полководца просуществовал в Бурятии до конца XVIII века, угаснув под давлением буддизма. Многие родовые предания не сохранили никаких конкретных географических названий, способных прояснить, где именно в долине он мог побывать. В монгольской исторической хронике XVII века «Алтан Тобчи» («Золотое сказание») нам удалось найти указание на то, что в 1202 году военачальник Онг-хаган по приказу Чингисхана отправился в военный поход на племя мэркитов и преследовал их вплоть до Баргуджин-Токум (свыше 700 км). Значит, монгольское войско дошло, по меньшей мере, до района современного села Баргузин. Спустя пять лет в тех же местах оказалось войско старшего сына Чингисхана Джочи, дошедшего, предположительно до Аргадинского хребта. Однако никаких исторических свидетельств пребывания в Баргузинской долине самого Чингисхана мы так и не обнаружили.

Путь шамана

Древние поверья гласят, что шаманом невозможно стать по собственному желанию. Для этого необходимо от рождения иметь особые задатки, которыми человек по волеизъявлению предков наделяется ещё в утробе матери. Эти задатки называются утхэ или шаманский корень и включают в себя способности врачевания, магии, гадания, ясновидения и т.п. Сила любого шаманского рода заключается в сохранении непрерывности при передаче утхэ. В подавляющем большинстве случаев преемник ищется среди детей, родившихся по мужской линии. На протяжении трёх последних веков в Бурятии преобладает мужской шаманизм, хотя в начале I тыс. н.э. ситуация была противоположной. Стоит отметить, что в бурятском языке для обозначения шамана используется слово «бö», а шаманки - «удаган».

В редких случаях шаман может родиться в форме человека-чёрта: выглядит он так же, как и мы, но его отцом является дух. Мать такого ребенка, как правило, засыпала под одиноким деревом или скалой. По бурятским поверьям, передвигаясь по открытой местности, духи любят останавливаться в таких местах. Если там спит девушка, дух может вступить с ней в сексуальную связь. При этом девушке снится эротический сон, в котором к ней приходит красивый мужчина и соблазняет её. Прабабушка одного из наших собеседников после связи с духом родила нечто, похожее на яйцо, которое родственники от греха подальше закопали у реки, «чтобы ничего не вылупилось».

Как бы то ни было, прежде чем стать шаманом, необходимо переболеть шаманской болезнью (Онгон даралга), во время которой переживается состояние, близкое к смерти. К избранному приходят души умерших шаманов и в течение долгого времени пытают его, режут тело на куски, вырывают кости и пересчитывают их, выпивают кровь и вновь вливают её в сосуды. В ходе этих мучительных испытаний предки передают своему преемнику сокровенный язык, используемый для общения с божествами. Во время болезни, которая может длиться от нескольких месяцев до нескольких лет, шаман ничего не ест и практически не пьёт. Один эвенкийский шаман рассказал нам, что за время испытаний потерял свыше 30 кг веса. Исцеление наступает в тот момент, когда больной понимает необходимость стать шаманом. Если же он противится воле предков, их гнев обрушивается на головы его родных и друзей: они тяжело заболевают или внезапно умирают. В случае упорного сопротивления избранника онгоны убивают его.

Если Онгон даралга заканчивается успешно, новоиспечённому необходимо найти духа-слугу, который станет помогать ему в совершении обрядов. Личность шамана во многом предопределяет то, какого духа он получит и воспитает. Исходя из этого, шаманов делят на «белую» и «чёрную» кости. Первые служат добру и тесно связаны с . Они носят белую шёлковую одежду и ездят на белых лошадях. Вторые отличаются злобным, агрессивным нравом. Если такой шаман ощущает нехватку сил, он может заняться вампиризмом, отбирая энергию у других людей.

Самый первый дух, помогающий шаману, очень слабый и маленький. Он похож на новорожденного, поэтому его кормят молоком. Кормление не стоит воспринимать буквально. Как правило, оно заключается в том, что молоко наливается в чашку и понемногу брызгается в воздух или на землю. Всё действие сопровождается обращением к ушедшим предкам. Чем усерднее кормить духа, тем быстрее растут его сила и размеры. Между шаманом и духом существует взаимная выгода: дух помогает шаману исполнять просьбы людей, получая взамен пищу и воспитание.

По мере роста, духу становится недостаточно одной молочной еды. Тогда в жертву приносится курица. Более могущественному слуге требуется ещё больше пищи, и для него закалывают барана. Дух, поедающий нескольких баранов, называется анда и может взять власть над шаманом. Следующий по силе дух - роун. Он целиком властвует над шаманом и требует крупной жертвы в виде лошади. Роуны настолько могущественны, что могут убивать людей и подчинять своей воле целый род. Их кровожадность растёт с каждым днём: нам рассказывали случаи, когда духи возвеличивались до такой степени, что требовали кровь ребёнка.

Будучи не в силах самостоятельно избавиться от роуна, шаманы обращаются за помощью к ламе. Если тот достаточно силён, то проводит специальный ритуал освобождения. Это чрезвычайно опасное занятие: в случае неудачного исхода окончательно разгневанный дух способен погубить и ламу, и шамана.

В «белом» шаманизме также нужно заручиться поддержкой духа, который будет помогать шаману в обмен на еду. Правда, воспитывая духов, «белые» шаманы не приносят им кровавых жертв: в пищу идут молоко, сладости, алкоголь и дым (благовонием служит тлеющий коровий навоз). Все жертвенные животные посвящаются божествам, а не закалываются: после специального ритуала в их шерсть вплетаются разноцветные лоскутки ткани, и до конца жизни они являются неприкосновенными. Сколько мы ни искали, найти другие отличия между «чёрным» и «белым» шаманизмом не удалось. Поговаривают, что большинство «чёрных» ритуалов проводится только ночью. На этот счёт существуют противоположные мнения (сын одного из «чёрных» шаманов передал нам слова, слышанные им от отца: «Только дети верят, будто днём зло спит»).

В течение жизни шаман проходит несколько посвящений (от 9 до 12). Шаманы, получившие 9-12 посвящения, есть только в Монголии; в Бурятии высшим пока считается 8 уровень. Самое первое посвящение даёт шаману право только для своего рода при содействии онгонов.

Второе посвящение можно получить лишь через три года. Для этого исполняется обряд Угаал: купание в воде, взятой из девяти родников (с добавлением козьей крови), вскипячённой девятью разогретыми докрасна камнями из реки той местности, где родился шаман. Теперь он может приносить белого барана в жертву эженам, заянам и другим местным божествам.

Спустя три года можно получить третье посвящение, открывающее возможности общения с онгонами рода, бурханами долины и живущих в долине соседних племён.

Имея четвёртое посвящение, можно общаться с властителями долины любого уровня.

Пятое посвящение позволяет напрямую обращаться к божествам Тээли замби, делать большинство видов жертвоприношений, входить в состояние транса онго, лизать раскалённое железо и камни.

Имея шестое посвящение, шаман может совершать жертвоприношение с быком или лошадью (до девяти голов скота одновременно), а также возглавлять крупные молебны.

Для принятия седьмого посвящения шамана выпускают из юрты через дымоход, после чего сажают на белый войлок, омывают кровью рыжего коня и аршаном, вскипячённым на раскалённых камнях из озера Байкал. На голову ему выливается девять бутылей . После этой процедуры он обретает право посвящать в шаманы начинающих и призывать тэнгри. Его атрибутом становится майбхаши - металлическая корона с рогами.

Восьмое посвящение даёт возможность вызывать дождь и снег, а также призывать божеств всех трёх миров (Дээдэ замби, Тээли замби и Доодо замби).

Девятое (высшее, по мнению некоторых) посвящение позволяет посещать в состоянии онго все три мира, летать и парить в воздухе, вызывать бурю, снег и град.

Нам не удалось узнать, каким образом проходят более высокие посвящения: все собеседники в один голос утверждали, что в Бурятии нет людей, способных проводить обряды такого уровня. Ламы, побывавшие в Монголии (например, Пунцог-лама), тоже не видели подобных таинств. С большим трудом мы всё же смогли найти человека, слышавшего от своих предков об особенностях двенадцатого посвящения. Оно, будто бы, позволяет шаману одновременно бывать в разных местах и развоплощаться из тела по желанию. Если он представляет «чёрную» кость, то становится ужасающим демоном, которого могут остановить разве что гневные божества буддийского пантеона ( , ).

Буряты верят, что истинная сила могущественного шамана проявляется сразу после смерти, которая сопровождается различными знамениями: наводнениями, обвалами, землетрясениями, сильными грозами, ураганными ветрами и гигантскими пожарами. У бурят и эвенков различаются ритуальные действия, проводимые с телом шамана после его смерти. Если буряты хоронили шамана в земле или привязывали к стволу дерева, то по эвенкийским традициям тело разрубалось на части и раздавалось соплеменникам как бесценная реликвия.

Конец жизненного пути не означает полное исчезновение из срединного мира. Душа шамана может стать одним из местных бурханов или воплотиться в птицу (орла или вόрона). Культ орла имеет очень древние корни. В бурятской мифологии белоголовый орёл (бурхан шубуун) был первым, кто получил шаманский дар от своего отца Утэ бабая, хозяина острова Ольхон. Предания гласят, что человек, убивший или ранивший орла, должен вскоре умереть.

В Баргуджин-Токум полагают, что души шаманов охраняют свои погребения. В самом деле, побывав на одном из захоронений в Куйтунской степи, мы увидели такое количество орлов и других хищных птиц, какого не наблюдали ни в одном другом месте долины. Возможно, это связано с обилием мелких грызунов, хотя не стоит исключать другие объяснения. До сих пор местные жители стараются обходить стороной шаманские кладбища, а если оказываются поблизости, обязательно совершают какой-либо обряд почитания онгонов. Они говорят, что сегодня уже никто не помнит, какая шаманская кость, «чёрная» или «белая», похоронена в том или ином месте. Поэтому на всякий случай лучше заручиться помощью предков и задобрить бесплотные души.