Трудно поверить, но у внешне несмелого, тщедушного и стеснительного актера было огромное количество неравнодушных поклонниц и не одна красивая история любви.

В 18-летнем возрасте он влюбился в жену своего учителя, великого актера МХАТ Николая Хмелева.
"Ты для меня загадка, над которой я ломаю - пустяки, если бы только голову, - свое сердце", - писал он ей.
Надежда или, как ее еще называли, Дина Тополева была на 16 лет старше Георгия, но, тем не менее, ответила на его чувство.

Скульптурный портрет Дины Тополевой, выполненный Георгием Вициным

Скульптурный портрет Николая Хмелева, автор - Георгий Вицин

Муж простил и жену, благословив ее, и любимого ученика, продолжая давать ему роли в театре. Чуть позже Хмелев (на фото он с Ольгой Андровской в фильме "Человек в футляре", 1939 г.) и сам увел жену у своего друга, Михаила Яншина - актрису театра "Ромэн" цыганку Лялю Черную. Ляля родила Хмелеву сына, а Яншин стал его крестным отцом.

Ляля Черная в фильме "Последний табор", 1935 год
Кода же Хмелев скоропостижно скончался, и Ляля осталась с двухлетним ребенком на руках, Яншин продолжал опекать ее и помогать, чем мог.

Георгий Вицин, автопртрет

Вицин прожил с Диной Тополевой 20 лет, до тех пор, пока не познакомился со своей второй женой, Тамарой Мичуриной.
До самой смерти Дины (она очень тяжело болела последние годы) Вицин заботился о ней и жил фактически на два дома. Покупал ей продукты и лекарства, а летом вывозил вместе со своей семьей на дачу.
Жена Георгия Михайловича подружилась с Диной, а дочь Наташа, и по ее же воспоминаниям, доверяла все свои девичьи секреты именно Дине, а не родителям.
Иные времена, иные отношения.
- Моя личная жизнь не должна быть на всеобщем обозрении. "Проживи незаметно" - вот мой девиз, говорил Георгий Михайлович...

К 100-летию ГЕОРГИЯ ВИЦИНА
См.также:

Трудно поверить, но у внешне несмелого, тщедушного и стеснительного актера было огромное количество неравнодушных поклонниц и не одна красивая история любви.

В 18-летнем возрасте он влюбился в жену своего учителя, великого актера МХАТ Николая Хмелева.
"Ты для меня загадка, над которой я ломаю - пустяки, если бы только голову, - свое сердце", - писал он ей.
Надежда или, как ее еще называли, Дина Тополева была на 16 лет старше Георгия, но, тем не менее, ответила на его чувство.

Скульптурный портрет Дины Тополевой, выполненный Георгием Вициным

Скульптурный портрет Николая Хмелева, автор - Георгий Вицин

Муж простил и жену, благословив ее, и любимого ученика, продолжая давать ему роли в театре. Чуть позже Хмелев (на фото он с Ольгой Андровской в фильме "Человек в футляре", 1939 г.) и сам увел жену у своего друга, Михаила Яншина - актрису театра "Ромэн" цыганку Лялю Черную. Ляля родила Хмелеву сына, а Яншин стал его крестным отцом.

Ляля Черная в фильме "Последний табор", 1935 год
Кода же Хмелев скоропостижно скончался, и Ляля осталась с двухлетним ребенком на руках, Яншин продолжал опекать ее и помогать, чем мог.

Георгий Вицин, автопртрет

Вицин прожил с Диной Тополевой 20 лет, до тех пор, пока не познакомился со своей второй женой, Тамарой Мичуриной.
До самой смерти Дины (она очень тяжело болела последние годы) Вицин заботился о ней и жил фактически на два дома. Покупал ей продукты и лекарства, а летом вывозил вместе со своей семьей на дачу.
Жена Георгия Михайловича подружилась с Диной, а дочь Наташа, и по ее же воспоминаниям, доверяла все свои девичьи секреты именно Дине, а не родителям.
Иные времена, иные отношения.
- Моя личная жизнь не должна быть на всеобщем обозрении. "Проживи незаметно" - вот мой девиз, говорил Георгий Михайлович...

К 100-летию ГЕОРГИЯ ВИЦИНА

Великие пророки и мыслители. Нравственные учения от Моисея до наших дней Гусейнов Абдусалам Абдулкеримович

ЭПИКУР: ЖИВИ НЕЗАМЕТНО

ЭПИКУР: ЖИВИ НЕЗАМЕТНО

20. Эпикур Греческий философ, живший в 4–3 вв. до н. э. Подавляющее большинство людей считает, что Эпикур был необузданным гедонистом, превыше всего ценившим мирские удовольствия. На самом же деле этот философ отстаивал мысль о том, что именно умеренность в желаниях

Эпикур Эпикур приветствует ГеродотаПосле этого, обращаясь к чувствам внешним и внутренним - ибо таким путем получится самое надежное основание достоверности, - следует постигнуть, что душа есть состоящее из тонких частиц тело, рассеянное по всему организму, очень

Эпикур Из обширного творческого наследия Эпикура до нас дошли отдельные фрагменты, изречения, а также полные тексты трех писем, в которых содержится краткое изложение трех частей его философии - ниже предлагается текст письма Менекею, содержащего авторский конспект

§ 14. Живи настоящим (Аристипп) Влияние Сократа на греческую мысль оказалось столь значительным, что после его смерти возникло несколько философских школ, называемых сократическими, каждая из которых по–своему продолжала разрабатывать идеи афинского мыслителя.Одной из

Эпикур и эпикурейцы Эпикурейская эллинистическая философская система еще дальше отошла от идеализма и была выражением крайне трезвого и позитивного способа мышления. В этике школой провозглашался гедонизм, в физике - материализм, в логике - сенсуализм. Теоретическая

В. Эпикур Столь же обширной, или даже еще более обширной, чем стоицизм, была эпикурейская философия, представляющая собою прямую противоположность стоицизма, ибо в то время как последний видел истину в бытии как мыслимом – во всеобщем понятии – и крепко держался этого

Эпикур 341–270 гг. до н. э.Древнегреческий философ материалист, атеист. Кто не помнит о прошлом счастье, тот старик уже сегодня.* * *Каждый уходит из жизни так, словно только что вошел.* * *Мы рождаемся один раз, а дважды родиться нельзя, но мы должны уже целую вечность не быть. Ты

Эпикур Эпикур был создателем одного из значительнейших нравственных учений древности и основателем одной из главнейших афинских философских школ, которая носит его имя. Он был сын афинянина Неокла и родился в 342 г. до Р.Х. на острове Самос. Мы мало знаем о его молодости.

Эпикур и эпикурейцы Эпикурейская эллинистическая философская система еше дальше отошла от идеализма и была выражением крайне трезвого и позитивного способа мышления. В этике школой провозглашался гедонизм, в физике - материализм, в логике - сенсуализм. Теоретическая

7. Эпикур Концепцию правопонимания, исходящую из представлений о справедливости и праве как договоре об общеполезном для обеспечения индивидуальной свободы и взаимной безопасности людей в общественно-политической жизни, развивал в эпоху эллинизма Эпикур (341-270 гг. до и.Тема 9 ЭПИКУР С именем Эпикура связана одна из важнейших традиций философской этики, получившая название эвдемонизма (от греческого слова eudaimonia - счастье). Эпикур считал, что решение этической проблемы заключено в правильном истолковании счастья. Счастливые люди

Довольствоваться малым. Эпикур Основателем одной из эллинистических философских школ был Эпикур Самосский (с острова Самос), полагавший, что, прежде чем выяснять, каким образом можно достичь счастья, надо устранить препятствия к нему. Что мешает обрести благо? Страх,

ЭПИКУР (341–270 до н. э.) Древнегреческий философ. С 306 года до н. э, - в Афинах, основал философскую школу. Философию делил на физику (учение о природе), канонику (учение о познании) и этику.В физике Эпикур следовал атомистике Декарта. Признавал блаженно безразличных богов в

Про­тив эпи­ку­рей­цев Плу­тарх, в каче­стве гла­вы Пла­то­нов­ской шко­лы, напи­сал не мень­ше деся­ти сочи­не­ний (Lampr. cat. 80-82. 129. 133. 143. 148. 155. 159. 178), из кото­рых до нас дошли толь­ко три: « Про­тив Колота» , « О том, что даже при­ят­ная жизнь невоз­мож­на, если сле­до­вать Эпи­ку­ру» и « Хоро­шо ли изре­че­ние: “Живи непри­мет­но”» . Послед­нее фигу­ри­ру­ет в так назы­вае­мом « Лам­при­е­вом пере­чне» (Lampr. cat. 178) под назва­ни­ем: « Об изре­че­нии: “Живи непри­мет­но”» . По фор­ме оно пред­став­ля­ет собою памят­ник ора­тор­ской про­зы, точ­нее пуб­лич­ную декла­ма­цию, весь­ма рас­про­стра­нен­ную в эпо­ху вто­рой софи­сти­ки и слу­жив­шую сред­ст­вом про­све­ще­ния и одно­вре­мен­но мораль­но-фило­соф­ско­го воздей­ст­вия на город­ское насе­ле­ние во всех циви­ли­зо­ван­ных обла­стях Рим­ской импе­рии. Про­из­не­сен­ная перед неиз­вест­ной ауди­то­ри­ей, эта речь пред­став­ля­ет собой напо­ри­стое, в агрес­сив­ном тоне, опро­вер­же­ние извест­но­го тези­са фило­со­фа Эпи­ку­ра о пре­иму­ще­стве апо­ли­тич­ной, уда­лен­ной от обще­ст­вен­ной и пуб­лич­ной карье­ры жиз­ни.

Мане­ра изло­же­ния здесь, как и вооб­ще в декла­ма­ци­ях это­го рода, крайне рито­рич­на, систе­ма дока­за­тельств носит откро­вен­но игро­вой, несерь­ез­ный харак­тер. Цита­ты из клас­си­ков, вро­де Гоме­ра и Эври­пида, при­зва­ны обос­но­вать такое, напри­мер, ало­гич­ное утвер­жде­ние, что Эпа­ми­нон­да облек­ли дове­ри­ем и вла­стью, вслед­ст­вие чего он стал зна­ме­нит и спас свой поги­баю­щий город. Если отвлечь­ся от софи­сти­че­ских пере­дер­жек, здра­вый смысл под­ска­зы­ва­ет, что в реаль­но­сти дело обсто­я­ло пря­мо наобо­рот: сна­ча­ла Эпа­ми­нонд стал изве­стен бла­го­да­ря сво­им заслу­гам, и лишь затем ему было пору­че­но коман­до­вать в войне про­тив спар­тан­цев.

Тем не менее, несмот­ря на кажу­щу­ю­ся игри­вость аргу­мен­та­ции напад­ки Плу­тар­ха на Эпи­ку­ра сле­ду­ет при­ни­мать совер­шен­но всерь­ез: тако­вы были пра­ви­ла игры, и херо­ней­ский фило­соф все­го лишь сле­до­вал обще­при­ня­тым стан­дар­там веде­ния идей­ной поле­ми­ки. Зажи­га­тель­ный, пла­мен­ный харак­тер речи захва­ты­ва­ет чита­те­ля, тем более что речь, нача­тая уже на доста­точ­но высо­кой ноте, к середине, а осо­бен­но к кон­цу дости­га­ет совер­шен­но исклю­чи­тель­но­го нака­ла, так что автор, выра­жа­ясь сло­ва­ми Пла­то­на (Ion 7, p. 536 b), впа­да­ет здесь в насто­я­щее поэ­ти­че­ское неистов­ство (ἐνθου­σιασ­μός ). Фра­зы ста­но­вят­ся все более взвин­чен­ны­ми эмо­цио­наль­но и услож­нен­ны­ми син­та­к­си­че­ски (чего сто­ит, напри­мер, гла­ва 5-я, кото­рую цели­ком запол­ня­ет одно могу­чее, слож­но­под­чи­нен­ное пред­ло­же­ние с изощ­рен­ной архи­тек­то­ни­кой), язык при­об­ре­та­ет воз­вы­шен­но-поэ­ти­че­скую окрас­ку (чис­ло пря­мых и кос­вен­ных цитат из вели­ча­во­го Пин­да­ра воз­рас­та­ет, при­чем места­ми Плу­тар­хо­вы фра­зы так плот­но спле­та­ют­ся со сло­ва­ми его бео­тий­ско­го сопле­мен­ни­ка, что почти невоз­мож­но пер­вые отде­лить от вто­рых), нако­нец, мелоч­ная и при­дир­чи­вая поле­ми­ка с оппо­нен­том усту­па­ет место вдох­но­вен­но­му, ярко­му гим­ну утвер­жде­ни­ям тех фило­со­фов, кото­рые трак­ту­ют вся­кое рож­де­ние и бытие как про­яв­ле­ние латент­но суще­ст­ву­ю­щих сил и субъ­ек­тов, и не менее ярко­му опи­са­нию адских муче­ний, глав­ное из кото­рых - бес­сла­вие и без­вест­ность.

Весь памят­ник в целом, несо­мнен­но, явля­ет нам любо­пыт­ней­шую стра­ни­цу антич­ной куль­ту­ры, и чита­тель, наде­ем­ся, полу­чит удо­воль­ст­вие как от рито­ри­че­ской фор­мы его, так и от фило­соф­ско­го содер­жа­ния. Пере­вод выпол­нен по изда­нию: Plu­tar­chi Mo­ra­lia. V. VI, 2. Ed. M. Poh­lenz, R. Westman. Leip­zig: B. Teub­ner, 1959. Цита­ты из антич­ных авто­ров, кро­ме осо­бо ого­во­рен­ных, пере­веде­ны нами зано­во с под­лин­ни­ка.

Содер­жа­ние: инвек­ти­ва про­тив авто­ра афо­риз­ма: отго­ва­ри­вая дру­гих от пого­ни за сла­вой, сам он вся­че­ски домо­гал­ся извест­но­сти (). Опро­вер­же­ние само­го афо­риз­ма: скры­вать­ся от обще­ства пагуб­но не толь­ко для стра­даю­щих душев­ным неду­гом и веду­щих пороч­ную жизнь, но и для людей выдаю­щих­ся, так как пер­вых это лиша­ет мораль­ной под­держ­ки (), а вто­рых - воз­мож­но­сти про­явить свою доб­ро­де­тель (). Скрыт­ность умест­на для тех, кто пре­да­ет­ся раз­вра­ту, но не для тех, кто поле­зен обще­ству; извест­ность дает доб­ро­де­те­лям сла­ву и при­ме­не­ние, а без­вест­ность пагуб­на для талан­тов (). Мрак подав­ля­ет рас­судок, а свет сти­му­ли­ру­ет душев­ные силы и разум (). Сама жизнь - это пере­ход из незри­мо­го состо­я­ния в зри­мое, а смерть при­во­дит к рас­па­ду и погру­же­нию в тьму (). Под­твер­жде­ние это­му - оби­тель бла­жен­ных, где даже ночью им све­тит солн­це, и адская без­дна, где нече­стив­цы лише­ны воз­мож­но­сти видеть свет ().

Неужто ты не видишь, что с наступ­ле­ни­ем ночи сон­ная вялость завла­де­ва­ет тела­ми, e и души охва­ты­ва­ет бес­силь­ная немощь, и рас­судок, сжав­шись от без­дей­ст­вия и уны­ния, чуть тре­пе­щет, как язы­чок туск­ло­го пла­ме­ни, бес­связ­ны­ми сно­виде­ни­я­ми, как бы наме­кая чело­ве­ку на про­ис­хо­дя­щее наяву, « а когда раз­го­ня­ет лжи­вые сно­виде­ния» вос­хо­дя­щее солн­це, и как бы сме­шав воеди­но, про­буж­да­ет и ожив­ля­ет све­том дея­тель­ность и созна­ние каж­до­го, тогда, по сло­вам Демо­кри­та , « питая с при­хо­дом дня новые помыс­лы» , люди, свя­зан­ные, как проч­ной нитью, вза­им­ным стрем­ле­ни­ем, под­ни­ма­ют­ся, каж­дый со сво­его места, к повсе­днев­ным заня­ти­ям.

F А я пола­гаю, что и самая жизнь, и, шире, суще­ст­во­ва­ние и при­част­ность к рож­де­нию даны чело­ве­ку боже­ст­вом для извест­но­сти. Он - незрим и неве­дом, носи­мый во всех направ­ле­ни­ях в виде рас­се­ян­ных мел­ких частиц, но когда рож­да­ет­ся, то, сгу­ща­ясь в себя и обре­тая раз­ме­ры, начи­на­ет све­тить­ся, ста­но­вясь из незри­мо­го зри­мым и из невид­но­го види­мым. Ведь рож­де­ние - это путь не к суще­ст­во­ва­нию, как утвер­жда­ют иные, а к извест­но­сти о суще­ст­во­ва­нии. Ведь оно не тво­рит рож­да­е­мо­го, но лишь выяв­ля­ет его, 1130 рав­но как и раз­ру­ше­ние суще­го не есть устра­не­ние в небы­тие, а ско­рее увод в незри­мое рас­пав­ше­е­ся на части. Вот поче­му солн­це, счи­тая его, по древним и искон­ным обы­ча­ям, Апол­ло­ном, назы­ва­ют Делос­ским и Пифий­ским , а гос­по­ди­на поту­сто­рон­не­го мира, кем бы он ни был, богом или демо­ном , назы­ва­ют, как если бы, рас­па­да­ясь на части, мы пере­хо­ди­ли в невиди­мое и незри­мое состо­я­ние, « вла­сти­те­лем незри­мой ночи и лени­во­го сна» . Я думаю, что и само­го чело­ве­ка древ­ние назы­ва­ли « све­том» имен­но пото­му, что каж­до­му, в силу род­ства, при­су­ще неудер­жи­мое b жела­ние узна­вать и быть узнан­ным. Да и саму душу неко­то­рые фило­со­фы счи­та­ют, в сущ­но­сти, све­том, дока­зы­вая это, сре­ди про­че­го, тем, что из все­го суще­ст­ву­ю­ще­го душа боль­ше все­го тяго­тит­ся без­вест­но­стью, нена­видит все смут­ное, и при­хо­дит в смя­те­ние от тем­ноты, пол­ной для нее стра­ха и подо­зре­ний, зато свет для нее так сла­до­стен и жела­нен, что без све­та, во мра­ке, ее не раду­ет ничто из вещей, по при­ро­де сво­ей при­ят­ных, но, при­ме­ши­ва­е­мый ко все­му, слов­но при­пра­ва, он дела­ет радост­ным и отрад­ным вся­кое наслаж­де­ние, вся­кое раз­вле­че­ние и уте­ху . c Тот же, кто ввер­га­ет себя в без­вест­ность, обле­ка­ет­ся мра­ком и зажи­во себя погре­ба­ют, види­мо, тяготят­ся самим рож­де­ни­ем сво­им и не хотят бытия.

Ведь при­ро­ду сла­вы и бытия пока­зы­ва­ет оби­тель бла­го­че­сти­вых : « там даже ночью им све­тит яркое солн­це , а средь лугов, покры­тых пур­пур­ны­ми роза­ми» , рас­сти­ла­ет­ся рав­ни­на, пест­ре­ю­щая цве­та­ми пло­до­нос­ных, пыш­ных, тени­стых дерев, и бес­шум­но текут пол­но­вод­ные реки , а сами они, про­ха­жи­ва­ясь вме­сте и мир­но бесе­дуя, про­во­дят вре­мя в вос­по­ми­на­ни­ях и раз­го­во­рах о тех, кто родил­ся и суще­ст­ву­ет. Третья же доро­га , d сбра­сы­ваю­щая души в мрач­ную без­дну, пред­на­зна­че­на тем, кто про­жил нече­сти­вую, без­за­кон­ную жизнь. « Отсюда изли­ва­ют бес­пре­дель­ный мрак мед­лен­ные реки угрю­мой ночи» , при­ни­мая в себя и оку­ты­вая без­вест­но­стью и забве­ни­ем нака­зу­е­мых. Ведь кор­шу­ны не тер­за­ют веч­но печень зло­де­ев , погре­бен­ных в зем­ле (она дав­но без остат­ка сго­ре­ла или истле­ла), и тас­ка­ние тяже­стей не изну­ря­ет тела нака­зу­е­мых (ибо « креп­кие жилы уже не свя­зу­ют ни мышц, ни костей их» , и нет у мерт­вых остат­ка тела, могу­ще­го при­нять тяжесть заслу­жен­ной кары), e но поис­ти­не, есть лишь одно нака­за­ние для про­жи­ваю­щих пороч­ную жизнь: бес­сла­вие, без­вест­ность и исчез­но­ве­ние, бес­след­но устра­ня­ю­щее их в угрю­мые воды Леты, погру­жаю­щее в без­дон­ную мор­скую пучи­ну , вле­ку­щее за собой ник­чем­ность и без­дей­ст­вие, а так­же пол­ное бес­сла­вие и без­вест­ность.

ПРИМЕЧАНИЯ

Эпикурейство в разговорной речи - синоним гедонизма. Эпикуреец - это симпатичный человек, живущий в свое удовольствие, правда, эгоцентричный и приземленный. Такие ассоциации имя Эпикура стало вызывать почти сразу после его смерти, еще в эллинистическую эпоху, и сохраняет до сих пор. Хотя сам философ мало в этом повинен, на самом деле его учение довольно далеко от обывательского представления.

Формироваться взгляды Эпикура начали еще в его детстве. Его мать была заклинательницей злых духов, она часто брала его с собой на работу, так что игры со сверстниками будущему философу заменило изгнание демонов. Эмоциональным фоном его детских лет был страх перед высшими силами, к которому потом прибавился и страх смерти, вызванный страшными хроническими болезнями - наподобие тех, что мучили веками позже Ницше. В 322 году до н.э. по закону о высылке иммигрантов из Афин ему пришлось уехать в Малую Азию. Там он уже выступил с собственным учением.

По мнению Эпикура, миссия философии - врачевание душевных страданий, что делает его учение практически психотерапией.

Философская система Эпикура в корне отличалась от всех предшествующих ей древнегреческих тем, что смещала акцент с космологии на этику. Взгляды Эпикура на устройство Вселенной не оригинальны, они почти полностью повторяют метафизику атомистов. Подобные вопросы были для него второстепенными. Главная цель философии, по его мнению, врачевание душевных страданий, что в каком-то смысле сближает эпикурейство с психотерапией.

Его тетрафармакон (лекарство четырех снадобий, универсальный рецепт счастья) - в первую очередь совет решить собственные проблемы:

- Не надо бояться богов.
- Не надо бояться смерти.
- Можно переносить страдания.
- Можно достичь счастья.

Ранние формы космологии представляли собой религиозные мифы о сотворении (космогония) и уничтожении (эсхатология) существующего мира.

Эпикуру на всю жизнь стало ненавистным то суеверное представление о божественном, которое он узнал в детстве в среде клиентов его матери. Он предложил думать, что бессмертные и блаженные боги пребывают в совершенном мире, не зная наших печалей и радостей. Им равно чужды гнев и милость к людям. Ну, а смерти не стоит бояться потому, что пока мы живы, она не имеет никакого отношения к нам, а когда умрем, то перестанем чувствовать, так что смерть уже не сможет нам досадить. Пусть эти объяснения кажутся наивными, Эпикур на них и не настаивал - он был согласен на любое другое, лишь бы оно учило противостоять страху.

Ополчаясь на страх, философ оставался терпимым к людям, и считал его естественной реакцией на зло и несовершенство мира. Но при этом продолжал мужественно бороться против всего, что могло пугать людей. Пожалуй, еще больший ужас, чем боги, типичному древнему греку внушал Рок. Поэтому на фатализм Эпикур нападал особенно яростно, не уставая доказывать, что человек обладает свободной волей.

Эпикур сторонился политики как дела суетливого и мешающего духовной свободе человека. Она, как и вообще активное участие в общественных делах, мешает достижению атараксии - независимости от забот и страданий. Эпикур учил: «Живи незаметно», но что же вообще совместимо с атараксией? Удовольствия, для которых мы и созданы. Через столетия Мишель Монтень в защиту Эпикура замечал, что не для страданий и горя же создан человек. Однако Эпикур считал, что счастья не достичь, угождая себе во всем. Лучше всего иметь как можно меньше желаний и не переходить назначенную природой меру. Неумеренные желания могут привести к телесной или душевной боли, и потому их следует отвергать.

Это, разумеется, уже тонкости. А тонкости толпой воспринимаются плохо, так что из наследия Эпикура запомнили скорее оправдание удовольствий, чем призыв к умеренности и независимости от суеты.

Как говорить

Неправильно «Мухояров был в гастрономическом отношении великий эпикуреец».

Правильно «Дмитрий, вам следует относиться к жизни эпикурейски и не менять айпады каждые полгода».

Правильно «Я не пойду на митинг - это противоречит моей эпикурейской позиции и мешает достигнуть атараксии».