Рик реннер - драгоценные истины из греческого языка. Имейте чувствования Христовы! сделавшись подобным человекам

Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе:

Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу;

но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек;

смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной.

Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени,

дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних,

и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца.

Толкование Феофилакта Болгарского

Как Христос говорит: «будьте милосердны, как и Отец ваш небесный милосерд» (Лк.6:36)2, и затем: «научитесь от Меня, ибо Я кроток» (Мф.11:29); так и Павел, научая смиренномудрию, чтобы больше устыдить нас, приводит в пример Христа, как и в другом месте говорит: «Он, будучи богат, обнищал ради вас» (2Кор.8:9). Когда он указывает на Сына Божия, высочайшего всякой высоты и так уничижившегося, кого из высокомудрствующих он этим не пристыдит?

Флп.2:6. Он, будучи образом(μορφ) Божиим, не почитал хищением быть равным Богу;

Исчисли, сколько здесь низлагается еретиков. Маркион Понтийский говорил, что мир и плоть - зло, и что поэтому Бог не принимал плоти. Маркелл Галатийский, Фотин и Софроний говорили, что Слово Божие - сила, а не ипостасное существо, что эта сила обитала в Том, Кто произошел от семени Давидова. А Павел Самосатский говорил, что Отец, Сын и Святой Дух - простые имена, приписанные одному лицу. Арий говорил, что Сын есть творение. Аполлинарий Лаодикийский говорил, что Он не принимал разумной души. Итак, посмотри, как все эти еретики падают от одного почти удара: «будучи образом Божиим». Как же вы, маркеллиане, говорите, что Слово есть сила, а не сущность? Образом Божиим называется сущность Божия точно так же, как образом раба называется природа раба. Как же и ты, Самосатский, говоришь, что Он начал свое бытие от Марии? Ибо Он пред существовал во образе и сущности божественной. Но посмотри, как падает и Савеллий. «Не почитал хищением», говорит апостол, «быть равным Богу». «Равный» не говорится об одном лице; если равен, то кому-нибудь равен. Таким образом, ясно, что речь идет о двух лицах. И Арий опровергается многими способами: «образом Божиим», то есть сущностью. И не сказал: бывший - γεγονώς, но «будучи» - υπάρχων, что подобно изречению: «Я есмь Сущий» (Исх.3:14). И: «не почитал хищением быть равным Богу». Видишь ли равенство? После этого как же ты говоришь, что Отец больше, а Сын меньше? Но посмотри на безрассудное упорство еретиков. Сын, говорят, будучи малым Богом, не почитал хищением быть равным великому Богу. Но, во-первых, какое писание учит нас, что есть малый и великий Бог? Так учат эллины. А что и Сын великий Бог, послушай, что говорит Павел: «ожидая», говорит, «явления славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Тит.2:13). Затем, если Он мал, каким образом Он не почитал хищением Себе быть великим? Кроме того, Павел, имеющий в виду научить смиренномудрию, оказался бы нелепым, если бы внушал следующее: поскольку малый Бог не восставал против великого Бога, то и вы должны смиряться друг перед другом. Потому что, какое же это смирение, когда меньший не восстает против большего? Это одно только бессилие. Смирением называется то, что Он, равный и равномощный Богу добровольно сделался человеком. Итак, об этом довольно. Далее, посмотри, что говорит Павел: «не почитал хищением». Когда кто-нибудь похитит что-нибудь, боится отложить это, дабы не потерять не принадлежащее ему. А когда имеет что-нибудь от природы, легко пренебрегает этим, зная, что он не может сего лишиться, и если, казалось бы, отказывается от этого, то опять оное воспримет. Таким образом, апостол говорит, что Сын Божий не убоялся унизить Своего собственного достоинства, потому что Он имел его, то есть равенство с Богом Отцом, не чрез хищение, но признавал это достоинство принадлежащим Своей природе. Поэтому Он и избрал уничижение, так как и в уничижении сохраняет Свое величие.

Флп.2:7. но уничижил Себя Самого, приняв образ раба

Где те, которые говорят, что Он сошел не добровольно, а исполняя повеление? Пусть знают те, что Он уничижил Себя, как Господь, как Самовластный. Говоря: «образ раба», этим самым апостол пристыжает Аполлинария; потому что принимающий образ - μορφ - или, иначе, природу раба, имеет и душу вполне разумную.

cделавшись подобным человекам.

Основываясь на этом, маркиониты говорят, что Сын Божий воплотился призрачно; потому что, говорят они, видишь ли, как Павел говорит, что Он принял подобие человека и облекся в человеческий образ, а не по существу сделался человеком? Но что же это значит? Это значит, что Господь не все имел наше, но чего-то и не имел, именно: не родился по естественному порядку и не грешил. Но Он не был только тем, чем казался, но и Богом: не был Он обычным человеком. Поэтому апостол и говорит: «подобным человекам», потому что мы душа и тело, а Он душа и тело и Бог. На этом основании, когда апостол говорит: «в подобии плоти греховной» (Рим.8:3), то не то говорит, что Он не имел плоти, но что плоть эта не грешила, а была подобна греховной плоти по природе, а не по злу. Таким образом, как там подобие не в смысле всецелого равенства, так и здесь он говорит о подобии в том смысле, что Он не был рожден по естественному порядку, был безгрешным и не был простым человеком.

и по виду став как человек

Так как апостол сказал, что «уничижил Себя Самого», то, чтобы ты не счел это дело изменением и превращением, он говорит: оставаясь тем, чем был. Он принял то, чем не был; природа Его не изменилась, но Он явился во внешнем виде, то есть во плоти, потому что плоти свойственно иметь вид. Ибо, когда он сказал: «приняв образ раба», то после этого осмелился сказать и это, как бы этим заграждая уста кому. Прекрасно он сказал: «как человек», так как Он не был один из многих, но - как один из многих. Потому что Бог-Слово не превратился в человека, но явился как человек, и, будучи невидимым, явился имея «вид». Некоторые же толковали это место так: «и образом», как уже истинно человек, как и Иоанн говорит в Евангелии: «славу как Единородного от Отца» (Ин.1:14), вместо того чтобы сказать: славу, какую прилично иметь единородному; потому что «как» - ως - означает и колебание, и утверждение.

Флп.2:8. cмирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной.

Снова говорит: «смирил Себя», дабы не подумали, что Он снизошел не добровольно. Но ариане говорят: вот, о Нем сказано: «послушен». Так что же, неразумные? Мы и друзьям своим повинуемся, и это нисколько не уменьшает нашего достоинства. Как Сын, Он добровольно повиновался Отцу, показывая и этим Свое сродство с Ним; потому что долг истинного Сына - почитать Отца. Обрати внимание на усиление выражения: не только сделался рабом, но принял смерть, и еще более того, - позорную, то есть крестную смерть, проклятую, назначенную беззаконникам.

Флп.2:9. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени,

Когда Павел упомянул о плоти, то смело говорит о всем Его унижении, так как плоти это свойственно. Таким образом, и эти слова разумей о плоти, не разделяя единого Христа. Какое же имя даровано человеческой природе единого Христа? Имя это - Сын, имя это - Бог; потому что Сей Человек есть Сын Божий, как и архангел сказал: «и рождаемое святое наречется Сыном Божиим».(Лк.1:35).

Флп.2:10. дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних,

То есть весь мир, ангелы, люди и демоны; или: и праведники, и грешники. Потому что и демоны познают, и непокорные подчинятся, не противоборствуя более истине, как они и прежде того времени говорили: «знаю Тебя, Кто Ты» (Лк.4:34).

Флп.2:11. и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца.

То есть чтобы все говорили, что Господь Иисус Христос есть Господь и Бог. В том заключается слава Отца, что Он имеет Такого Сына, Которому покоряется все. Видишь ли, что в прославлении Единородного заключается слава Отца? Так что, напротив, умаление Его составляет унижение Отца.

. Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной. Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь в славу Бога Отца .

Против Маркионитов и Павла Самосатского, – Мы не почитаем Христа достойно, если не подражаем Ему в жизни. – Христианину подобает смирение.

1. Нами изложены мнения еретиков; теперь время уже изложить и наше учение. Они говорят, что выражение: «Не почитал хищением» значит – восхитил. А мы показали, что это совершенно нелепо и неуместно, что таким образом никто не доказывает смиренномудрия, и не хвалит не только Бога, но и человека. Итак, что ж оно значит, возлюбленные? Внимайте настоящим словам. Так как многие люди полагают, что они, сделавшись смиренными, лишились бы собственного достоинства, умалились бы и унизились, то (апостол), устраняя этот страх, и показывая, что не должно так думать, говорит о Бог, что Бог, единородный Сын Отца, «будучи образом Божиим» , имеющий нисколько не менее, чем Отец, равный Ему, «. А что это значит, послушай: если кто-либо восхитит что, и присвоит себе не по праву, то не решается оставить этого, боясь, чтобы не утратилось и не погибло, но удерживает это постоянно. Напротив, кто имеет естественное какое-либо достоинство, тот не боится стать и ниже этого достоинства, зная, что он ничего подобного не потерпит. Укажу пример: Авессалом восхитил власть, и потом не решился сложить ее с себя. Приведем и другой пример. А если примеры несильны объяснить всего, – вы не досадуйте на меня: таково уже свойство примеров, что большая часть оставляется уму для размышления. Восстал на царя и восхитил царство; он уже не решается оставить и скрыть этого дела, и если бы он хоть однажды скрыл его, – тотчас бы погубил. Обратимся еще к другому какому-либо примеру. Предположим, кто-нибудь похитил что-либо; он уже удерживает это постоянно, и как только выпустил из рук, тотчас и потерял. И вообще, завладевшие чем-либо через хищение, боятся оставить это и скрыть, боятся и на минуту расстаться c тем, чем завладели. Но не то бывает с теми, которые не через хищение чем-либо владеют. Например, человек имеет достоинство, состоящее в том, что он разумен. (Впрочем и) примера не нахожу, потому что у нас нет природной власти, ни одно из благ не зависит от природы нашей, а все они принадлежат естеству Божью. Итак, что же скажем? То, что Сын Божий не убоялся стать ниже Своего достоинства. Он не почитал Божество хищением, и не боялся, чтобы кто-нибудь отнял у Него естество или достоинство Его. Потому и отложил Его, будучи твердо уверен, что опять примет Его; сокрыл его, не думая нисколько умалиться через это. Потому-то (апостол) не сказал: не восхитил, но: «Не почитал хищением» , – т. е. имел власть не похищенную, но естественную, не данную, но постоянно и неотъемлемо Ему принадлежащую. Потому не отказывается принять вид даже телохранителя. Тиран боится на войну сложить порфиру, а царь делает это без всякого опасения. Почему? Потому что имеет власть не похищенную. Итак, Он не сложил ее, потому что не похитил; но сокрыл, потому что имел ее как естественную и навсегда неотъемлемую. (Достоинство) быть равным Богу у Него было не похищенное, но естественное; а потому и «но уничижил Себя Самого» . Где говорящие, что Он покорился, что Он подчинился необходимости? (Апостол) говорит: «но уничижил Себя Самого, смирил Себя, быв послушным даже до смерти» . Как умалил? «Приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек» . Здесь слова: «Но уничижил Себя Самого» сказаны (апостолом) в соответствие словам: «Почитайте один другого высшим себя» (), – потому что если бы Он был подчинен, если бы не по собственному побуждению, и не сам по Себе решился умалить Себя, то это не было бы и делом смирения. Если Он не знал, что это должно было совершиться, то Он несовершен; если, не зная, ожидал времени повеления, то Он не знал времени; если же Он знал и то, что это должно было совершиться, и то, когда должно совершиться, то для чего стал в подчиненны? Для того, скажут, чтобы показать превосходство Отца. Но это значит показать не превосходство Отца, а собственную ничтожность. И одно имя Отца не довольно ли показывает первенство Отца? А кроме этого все (что у Отца) то же есть и у Сына. Иначе говоря, одна эта честь не может перейти от Отца к Сыну; а кроме нее все у Отца с Сыном общее.

2. Здесь маркиониты, привязываясь к словам, говорят: Он не был человек, но . Как же можно быть в подобии человеческом? Облекшись тенью? Но это призрак, а не подобие человека. Подобием человека может быть другой человек. А что скажешь на слова Иоанна: «И Слово стало плотью» ()? Да и этот самый блаженный в другом месте говорит: «В подобии плоти греховной» (). «И по виду став как человек» . Вот, говорят: и "по виду" , и: «как человек» ; а быть как человек, и в образе человека, еще не значит быть в самом деле человеком, потому что быть человеком по образу не значит быть человеком по естеству. Видите ли, с какой добросовестностью я передаю слова врагов? Ведь блистательная и совершенная победа бывает та, когда мы не скрываем их мнений, кажущихся сильными; скрывать – значит более обманывать, нежели побеждать. Итак, что они говорят? Повторим опять то же: по образу не значит по естеству, и быть «как человек» , и «подобным человекам» не значит быть человеком. Следовательно, и зрак раба принять – не значит естество раба принять. Здесь возражение против тебя, – и почему бы не тебе первому разрешить его? Как то считаешь ты противоречием у нас, так и мы называем это противоречием у тебя. (Апостол) не сказал: как зрак раба, ни – в подобии зрака раба, ни – в образе зрака раба, но – «приняв образ раба» . Что же это значит? И это противоречие, скажут. Противоречия нет никакого, а какое-то пустое и смешное с их стороны умствование. Говорят: Он принял образ раба, потому что, препоясавшись полотенцем, умыл ноги учеников. Это ли образ раба? Это не образ раба, а дело раба. Иное заниматься делом раба, а иное принять образ раба. Иначе – почему не сказано, что Он совершил дело раба, что было бы яснее? Да и нигде в Писании не употребляется (слово) "образ" вместо дела, потому что между ними большое различие: одно – принадлежность естества, а другое деятельности. И в обыкновенном разговоре мы никогда не употребляем образ вместо дела. Иначе говоря, Он, по их мнению, и дела не сделал, и не препоясывался. Если дело было мечта, то не было истиной; если Он не имел рук, то как умыл? Если не имел бедр, то как препоясался полотенцем? Да и какую "одежду" взял? А ведь сказано: «Надел одежду Свою» (). Допустив, что здесь представляется не то, что на самом деле было, а призрак только, надобно допустить, что Он не умыл и ног ученикам. Если бесплотное естество не сделалось видимым, значит оно не было и в теле. Итак, кто ж умыл учеников? Что еще скажем против Павла самосатского? А что, спросите, он говорит? Он говорит то же: имеющему естество человеческое и настоящему человеку умыть подобных себе рабов – не есть умаление. То же самое, что мы сказали против, ариан, нужно сказать и против них. Все различие между ними состоит только в небольшом промежутке времени: и те и другие называют Сына Божья творением.

Итак, что же скажем против них? Если человек умыл людей, то Он не умалил и не унизил Себя; если, будучи человеком Он не восхитил равенства с Богом, то в этом еще нет похвалы. Богу сделаться человеком – это великое, неизреченное и неизъяснимое смирение; а человеку совершать дела человеческие – что за смирение? И где образ Божий называется делом Божьим? Если Он был простой человек и называется образом Божьим за Свои дела, то почему не говорим того же и о Петре, который сделал больше Его? Почему и о Павле не говоришь, что Он имел образ Божий? Почему Павел не представил в пример себя самого, хотя исполнял множество рабских деле, и ни от чего не отказывался, как сам говорит: «Ибо мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа; а мы – рабы ваши для Иисуса» ()? Смешно это и нелепо. «Уничижил Себя Самого» . Скажи, как Он "уничижил" , и что это за умаление, и что за смирение? Тем ли (умалил), что творил чудеса? Но это делали и Павел и Петр, так что это не есть особенность Сына. Что же значат слова: «сделавшись подобным человекам» ? То, что Он имел много нашего, а многого и не имел, – например: Он родился не от соития, Он греха не сотворил. А вот что имел Он, чего из людей никто не имеет. Он был не тем только, чем являлся, но и Богом. Он являлся человеком, но во многом не был подобен (нам), хотя по плоти и был подобен. Следовательно, Он не был простым человеком. Потому-то и сказано: «сделавшись подобным человекам» . Мы – душа и тело; Он же – Бог, душа и тело. Поэтому сказано: «сделавшись подобным» . И чтобы ты, услышавши, что Он «уничижил Себя Самого» , не представил изменения, превращения и какого-либо уничтожения, для этого (Писание) говорит, что Он, пребывая тем, чем был, принял то, чем не был, и сделавшись плотью, пребыл Богом Словом.

3. Так как в этом отношении Он подобен человеку, то (апостол) и говорит: "и по виду" , – чем выражает не то, будто природа изменилась, или произошло какое-либо смешение, но что Он по "виду" стал (человеком). Сказавши: «приняв образ раба» , он смело потом сказал и эти слова: «и по виду став» , потому что они заграждают уста всем. Равно и словами: «В подобии плоти греховной» () не то выражает, будто Он не имел плоти, но что плоть эта не грешила, между тем была подобна плоти греховной. Почему подобии? По естеству, а не по греховности, – потому и подобна душе грешника. Как там сказано – «сделавшись подобным» , потому что не во всем равенство, так и здесь сказано – «сделавшись подобным» , потому что не во всем равенство, как-то: Он родился не от соития, был без греха, не простой человек. И хорошо сказал (апостол): «человекам» , потому что Он был не один из многих, но как бы один из многих, – потому что Бог Слово не превратился в человека, и существо Его не изменилось, но Он явился как человек, но призрак нам представляя, но поучая смирению. Вот что выражает апостол словами – «человекам», хотя в другом месте и называет Его (прямо) человеком, говоря: «Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус» (). Вот мы сказали и против этих (еретиков); теперь нужно сказать также против тех, которые не признают, что (Христос) принял душу. Если образ Бога есть совершенный Бог, то и образ раба есть совершенный раб. Опять речь против ариан. «Он, будучи образом Божьим , – говорит (апостол), – не почитал хищением быть равным Богу» . Здесь, говоря о Божестве, не употребляет слов: стал (εγένετο ), и принял. «Уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам» . Здесь же говоря о человечестве, употребляет слова: принял и стал. В последнем случае – «сделавшись, приняв» , в первом – "будучи" .

Итак, не будем ни смешивать, ни разделять (этих понятий). Един Бог, един Христос Сын Божий. А когда я говорю – един, то выражаю соединение, а не смешение, так как одно естество не превратилось в другое, но только соединилось с ним. «Смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» . Вот, говорят, был послушен, – значит не равен Тому, Кому послушен. О, несмысленные и неразумные! Это нисколько не делает Его меньше. И мы часто слушаемся своих друзей, но это нисколько не делает нас меньшими. Он, как Сын, покорясь Отцу добровольно, не ниспал в состояние раба, но этим самым – великим почтением к Отцу – особенно сохранил дивное сродство с Ним. Он почтил Отца не для того, чтобы ты Его бесчестил, но чтобы более изумлялся, и из этого, из того именно, что более всех почтил Отца, познал, что Он есть истинный Сын. Никто таким образом не чтил Бога. Насколько Он был высок, настолько же смирил Себя. Так как Он больше всех, и нет никого Ему равного, то и почтением к Отцу превзошел всех, не по принуждению и не по неволе. И это есть дело Его доблести, или уж и не знаю, как сказать. О, и рабом стать – дело великое и весьма неизреченное, а подвергнуться смерти – еще гораздо большее! Но есть и другое нечто большее и удивительнейшее. Что же такое? То, что не всякая смерть была подобна (Его смерти), так как Его смерть считалась поноснейшей из всех, постыднейшей и проклятой: "Проклят , – сказано, – пред Богом [всякий] повешенный [на дереве]» (). Для того-то иудеи и постарались умертвить Его такой смертью, и через то сделать презренным, чтобы самый род смерти отвратил всякого от Него, если бы (просто) смерть не отвратила никого. Для того-то и два разбойника были распяты с Ним, чтобы Он разделял с ними их бесчестие, и чтобы исполнилось сказанное: «И к злодеям причтен был» (). Но истина тем более просиявает, тем блистательнее становится. Когда столько было от врагов злоумышлений против Его славы, она тем не менее сияет, и блеск ее даже гораздо больше проявляется. Не простым умерщвлением, но умерщвлением именно такого рода, они думали сделать Его отвратительным, представить Его отвратительнее всех; но нимало не успели. Даже оба разбойника были настолько нечестивы (один из них обратился уже после), что и находясь на кресте, поносили Его. Ни сознание собственных преступлений, ни казнь, ни то, что они сами терпят то же, не удержали их неистовства. Это один из них даже высказал другому, заградив уста его словами: «Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же?» (). Таково было их нечестие! Впрочем, это нисколько не повредило Его славе, – почему и говорит (апостол): «Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени» .

4. Блаженный Павел когда коснулся плоти, то все уничижительное говорит уже безбоязненно. А доколь не сказал, что Он принял зрак раба, но говорил только о Божестве, смотри, как возвышенно (говорил)! Возвышенно, разумею – по силе: достоинства Его не выражает, потому что не может: «Он, будучи образом Божиим , – говорит, – не почитал хищением быть равным Богу» . Когда же сказал, что Он очеловечился, то безбоязненно уже говорит об уничижении, зная верно, что уничижительные выражения ни мало не унижают Божества, так как относятся к Его плоти. «Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь в славу Бога Отца» . Скажем против еретиков. Если это говорится не о воплотившемся, если о Боге Слове, то как «превознес Его» ? Ужели давши что-либо большее? В таком случае Он был бы несовершен, и через нас сделался бы совершенным, а если бы Он не благодетельствовал нам, то не получил бы чести. "И дал , – говорит, – Ему имя" . Вот, по вашему, Он не имел даже и имени. Если же принял должное, то как признавать Его принявшим по благодати и дару даже «имя выше всякого имени» ? Какое же имя, посмотрим. «Дабы пред именем Иисуса Христа, – говорит, – преклонилось всякое колено» . Под именем сами они разумеют славу. Следовательно, эта слава выше всякой славы; слава же состоит в поклонении Ему. Далеки от величия Божья вы, думающие знать Бога, как Он знает сам Себя. И из этого уже видно, сколько далеки вы от (правого) понятия о Боге, видно также и из следующего. Если (в поклонении) состоит слава Его, то скажи мне: прежде чем произошли люди, ангелы, архангелы, Он не был в славе? Если эта слава выше всякой славы, – а таково значение слов: «выше всякого имени» , – если Он (до сотворения мира) хотя и был в славе, но в меньшей, нежели теперь, то значит все существующее Он сотворил для того, чтобы быть в славе, (сотворил) не по благости, но имея нужду в славе от нас. Видите ли неразумие? Видите ли нечестие? А когда (апостол) сказал это о воплотившемся, он имел для этого основание. Слово Божье позволяет говорить так о плоти, потому что все это не касается естества (Божья), но имеет отношение к домостроительству (воплощению). После того не остается никакого прощения тем, которые злоумствуют, будто слова эти относятся к божеству. Потому, когда говорим: Бог сотворил человека бессмертным, я, хотя и о целом говорю, знаю, что говорю. Что же значит: «Небесных, земных и преисподних» ? Т. е. весь мир, и ангелы, и люди, и демоны, и праведники, и грешники. «И всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» , т. е., чтобы все говорили это; а в этом состоит слава Отца. Видишь ли, что везде славится Отец, когда славится Сын? Так равно, когда Сын бесчестится, бесчестится и Отец. Если так бывает у нас, где между отцами и сыновьями много различия, то тем более у Бога, где нет никакого различия, честь и бесчестие переходят (от Сына на Отца). Если вселенная покорена Сыну, как сказано, то это слава Отца, – следовательно и в том слава Отца, когда мы говорим, что (Сын) совершен, ни в чем не имеет недостатка, что Он не меньше Отца. Это служить важным свидетельством и силы (Отца), и Его благости и премудрости, что Он родил такого Сына, Который нисколько не меньше ни по благости, ни по премудрости. Когда я говорю, что (Сын) премудр, как Отец, и ничем не меньше Его, то в этом свидетельство о великой премудрости Отца. Когда говорю, что Он всемогущ, как Отец, то в этом свидетельство о могуществе Отца. Когда говорю, что Он благ, как Отец, то в этом величайшее доказательство благости Отца, что Он родил такого Сына, Который ничем не меньше Его, и ни в чем не имеет недостатка. Когда говорю, что (родил Сына) не меньшего сущности, но равного, и не другой сущности, то и этим также восхваляю Бога и Его силу, и благость, и премудрость, что Он явил нам из Себя другого такого же, кроме того только, что Он не Отец. Таким образом все, что говорю великого о Сыне, переходит на Отца. И если это малое и ничтожное (а подлинно мало для славы Божьей, что Ему поклоняется вселенная) служит во славу Божью, то не гораздо ли более – все прочее?

5. Итак, будем веровать во славу Его и жить во славу Его. Одно без другого бесполезно, так что, если прославляем хорошо, а живем нехорошо, то весьма оскорбляем Его, потому что, признавая Его Владыкой и Учителем, презираем Его и не боимся страшного суда Его. Нечистая жизнь эллинов (язычников) нимало не удивительна, и не заслуживает большего осуждения; но подобная нечистая жизнь христиан, участвующих в таковых таинствах, наслаждающихся такой славой, всего хуже и несноснее. Скажи мне: (Христос) был послушлив до крайней степени повиновения, и за это получил высокую честь; Он сделался рабом, и за это Он Владыка всего, и ангелов и всех прочих. Потому и мы не должны думать, что становимся ниже своего достоинства, когда сами смиряемся. Тогда-то по всей справедливости мы и выше; тогда-то особенно и достойны почтения. А что высокий низок, смиренный же высок, – (в доказательство этого) достаточно и слов Христовых, выражающих это. Впрочем, исследуем самое дело. Что значит быть смиренным? Не то ли, что терпеть унижение, порицание и клеветы? А что значит быть высоким? Не то ли, что быть в почтении, в похвале, в славе? Хорошо. Посмотрим же, как это бывает. Сатана был ангел, и превознесся. Что же, не более ли всех унижен? Не землю ли имеет он своим жилищем? Не все ли порицают и хулят его? Павел, будучи человеком, уничижил себя. Что же, не почитают ли его? Не хвалят ли его? Не прославляют ли его? Не друг ли он Христов? Не совершил ли он дел больше тех, которые Христос сотворил? Не повелевал ли он часто , как невольнику? Не оглашал ли его, как палача? Не смеялся ли над ним? Не попирал ли головы его своими ногами? Не молился ли об этом с великим дерзновением и для других? Что об этом говорит? Вознесся Авессалом, смирился Давид: кто же из них стал высок, кто славен? Что, в самом деле, могло быть смиреннее слов, которые блаженный этот пророк произнес касательно Семея: «оставьте его, пусть злословит, ибо Господь повелел ему» ()? Если угодно, исследуем также и самые дела. Смирился мытарь; хотя поступок этот и не был смиренномудрием, но как-то кротки сказанные им слова. Вознесся фарисей.

Но, пожалуй, оставим лица, исследуем дела. Пусть предстанут двое какие-нибудь, оба и богатые, и имеющие великую честь, и гордящиеся мудростью, властью и другими мирскими преимуществами. И пусть один из них ищет от всех почестей, и, не получая их, гневается, требует сверх должного и возносится. А другой пусть пренебрегает этим, ни на кого не досадует за то, даже и воздаваемую честь отвергает. Кто же из них больше – не получающий и ищущий, или же пренебрегающий и тем, что дают? Ясно, что последний. И справедливо. Ведь не иначе можно получить славу, как избегая славы: доколь мы гоняемся за нею, она убегает от нас; а когда бегаем от нее, она преследует нас. Если хочешь быть славен, не желай славы; если хочешь быть высок, не будь высок. Но есть и другая причина, почему чуждающегося чести все почитают, а ищущего ее презирают, – именно та, что род человеческий по природе как-то любить спорить и противодействовать. Итак, будем пренебрегать славой: таким образом сможем сделаться смиренными, или лучше, высокими. Чтобы быть вознесенным от другого, не возноси сам себя. Кто сам себя возносит, того не возносят другие; а кто уничижает сам себя, того другие не уничижают. Гордость – великое зло. Лучше быть глупым, нежели гордым; у первого обнаруживается лишь глупость, как недостаток ума, а у последнего хуже – глупость вместе с неистовством. Глупый – зло для самого себя; а гордый и для других язва. Гордость рождается от глупости; нельзя быть высокоумным, не будучи глупым; кто слишком глуп, тот и горд. Послушай, что говорит один мудрец: «Видал ли ты человека, мудрого в глазах его? На глупого больше надежды, нежели на него» (). Видишь ли, не напрасно я сказал, что это зло хуже глупости? «На глупого , – сказано, – больше надежды, нежели на него» . Потому и Павел говорит: «Не мечтайте о себе» (). В телах, скажи мне, какие (части) мы называем здоровыми? Те ли, которые слишком вздулись и очень наполнены воздухом и водой, или ровные и имеющие умеренную величину? Очевидно, что последние. Так и душа надменная имеет болезнь хуже водянки, а смиренная свободна от всякого недуга. А сколько доброго рождает в нас смиренномудрие? Что хочешь? Терпения ли в напастях? Незлобия ли? Человеколюбия ли? Трезвенности ли? Внимательности ли? Все эти добродетели (происходят) от смиренномудрия; а от гордости противное. Гордый необходимо бывает и обидчик, и драчун, и гневлив, и жесток, и угрюм, и более зверь, нежели человек. Ты силен и высокоумствуешь? Но поэтому тебе следует более смиряться. Для чего ты много думаешь о ничтожной вещи? Ведь и лев смелее тебя, и вепрь сильнее; а ты в сравнении с ними ничтожнее даже комара. И разбойники, и гробокопатели, и единоборцы, и собственные твои рабы, в том числе, быть может, самые глупые, сильнее тебя. Итак, стоит ли хвалиться этим, и не унижаешь ли ты сам себя, гордясь этим? Ты благообразен и красив? Это хвастовство свойственно воронам. Ты не красивее павлина, ни по цвету, ни по перьям; в этом птица имеет преимущество; она много превосходит тебя перьями, цветом. И лебедь весьма красив, и многие другие птицы, с которыми если ты сравнишь себя, то сам себе покажешься ничтожным. При том часто и дети низкого состояния, и девицы незамужние, и блудные жены, и мужи женоподобные хвалятся этим. Итак, стоит ли этим гордиться?

6. Но ты богат? Чем? Что ты приобрел? Золото, серебро, драгоценные камни? Этим могут хвалиться и разбойники, и человекоубийцы, и работающие в рудниках. Значит, труд осужденных для тебя похвала. Но ты украшаешься и наряжаешься? И коней можно видеть в нарядной упряжи; у персов можно видеть и верблюдов красиво убранных; а между людьми – и всех появляющихся на сцене. Итак, не стыдно ли тебе много думать о том, что у тебя общее с бессловесными животными, и рабами, и человекоубийцами, и женоподобными, и разбойниками, и гробокопателями? Но ты строишь великолепные палаты? Что ж такое? многие галки живут еще в более великолепных, привитают даже в священных (местах). Разве не видишь, что дома сумасбродных богачей, построенные на полях и пустых местах, служат пристанищем для галок? Ты гордишься голосом? однако ж ты никогда не можешь петь приятнее лебедя и соловья. Гордишься разносторонностью в искусстве? Но кто в этом отношении мудрее пчелы? Какой искусник, какой живописец, какой геометр сможет подражать работам ее? Гордишься тонкостью одежды? Но в этом превосходят тебя пауки. Гордишься быстротой ног? И в этом преимущество принадлежит бессловесным, зайцу и cepне, да и многие из домашнего скота не уступят тебе в быстроте ног. Ты путешествуешь? Но не больше птиц; они гораздо удобнее совершают путешествие, не имеют нужды ни в путевом запасе, ни во вьючном скоте, довольствуются для всего крыльями; крылья у них и корабль, и вьючный скот, и повозка, и ветер, и вообще все, что угодно. Ты имеешь острое зрение? Но не как серна, и не как орел. Ты имеешь тонкий слух? Но у осла еще тоньше. Ты имеешь обоняние? Но собака не даст тебе превзойти себя в этом. Ты способен приготовлять запасы? Но уступаешь в этом муравью. Ты носишь золотую одежду? Но не такую, как индийские муравьи. Ты здоров? Но бессловесные много превосходят нас и здоровьем и средствами; они не боятся нищеты. "Взгляните , – сказано, – на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы» (). Итак, скажут, Бог сотворил бессловесных лучшими, нежели нас. Видишь ли, какое безрассудство? Видишь ли, какая необдуманность? Видишь ли, сколько предметов открывает нам исследование? Почитающий себя выше всех людей оказался ниже и бессловесных. Но пощадим его, подражать же ему не будем, и низведши его на степень бессловесных за то, что он возмечтал о себе выше нашего естества, не оставим его, но возведем отсюда, не ради него, – он заслужил такое состояние, – но ради того, чтобы проявилось человеколюбие Божье и та честь, которой мы удостоены.

Есть, подлинно есть у нас нечто такое, к чему бессловесные вовсе непричастны. Что ж это такое? Благочестие и добродетельная жизнь. Здесь не может быть речи ни о блудниках, ни о женоподобных, ни о человекоубийцах: мы далеки от них. Что ж это такое? Мы знаем Бога, признаем Его промысел, любомудрствуем о бессмертии: в этом отношении бессловесные уступают. Мы судим об этом здраво, не сомневаясь: в этом отношении бессловесные не имеют ничего общего с нами. Мы, будучи слабее всех животных, обладаем ими. В том и состоит превосходство власти, что мы, при всех недостатках в сравнении с животными, царствуем над ними; а это для того, чтобы ты понял, что не ты виновник этого, но Бог, сотворивший тебя и даровавший тебе разум. Мы ставим для них сети и тенета, загоняем их, и овладеваем ими. У нас целомудрие, скромность, кротость, презрение к деньгам. Но так как ты, принадлежащий к числу гордых, не имеешь ни одной из этих добродетелей, то конечно ты ставишь себя либо выше людей, либо ниже и бессловесных. Такова-то гордость и дерзость: она или слишком возносится, или слишком унижается, ни в чем не соблюдая меры. Мы (своими добродетелями) равняемся ангелам; нам обещано царство и торжество со Христом. Человек терпит удары и не падает, он презирает смерть, не трепещет, не боится ее и не желает большего. Потому все, которые не таковы, хуже бессловесных. Действительно, если ты имеешь много телесных преимуществ, а душевных не имеешь, то как же ты не хуже бессловесных? Представь себе кого-либо самого порочного, живущего в неге и изобилии: конь способнее его к войне, вепрь крепче, заяц быстрее, павлин красивее, лебедь благозвучнее, слон больше, орел зорче, все птицы богаче. Почему же ты достоин чести обладать бессловесными? По разуму? Но нет. Если ты употребляешь его ненадлежащим образом, то опять ты хуже их, потому что когда ты, имея разум, бываешь глупее бессловесных, то лучше было бы, если б ты сначала не был разумным. Не одно и то же – принявши власть, потерять ее, и не принимать в самом начале. Для царя, который хуже оруженосцев, было бы лучше, если бы он не облекался в порфиру. Так точно и здесь. Итак, зная, что без добродетели мы хуже бессловесных, будем подвизаться в ней, чтобы быть людьми, или лучше – ангелами, и наслаждаться обещанными благами, по благодати и человеколюбию Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу и Святому Духу слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

5 Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе:

6 Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу;

7 но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек;

8 смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной.

9 Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени,

10 дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних,

11 и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца.

Но мы живем чувствами. Мы каждый день ощущаем целую гамму различных эмоций: гнев и восторг, обиду и утешение, надежду и разочарование, радость и горе. Столько разнообразных чувств в этом маленьком сердечке, и оно бьется, бьется то от одного, то от другого, и кто сможет понять нас по-настоящему? Только Бог.

Можем ли мы управлять чувствами? Можем ли по своему желанию сменить гнев на милость? Можем ли удалить от сердца печаль и начать радоваться вопреки всему? Большинство людей скажет, что нет. И действительно миллиарды жителей Земли идут на поводу своих чувств, словно увлекаемые течением. Вот влюбился - и потерял голову, продал мольберт и кисти, и купил «миллионы-миллионы алых роз». Или разозлился - и тоже потерял голову: поломал мебель, поразбивал стекла, поскольку стал невменяем. Чувства - явление сильное. Библия называет их страстями.

Но христианам дана великая власть. Мы можем владеть своими чувствами: обуздывать гнев, укрощать похоть, побеждать желания. И не только с отрицательными чувствами мы можем справиться, мы можем насаждать и взращивать в себе правильные чувства. Например, Господь говорит нам: «Любите друг друга». А если не любится? Что ж, это не большая проблема. Приложите усилие и полюбите. То, что звучит непонятно для мира, вполне понятно и посильно для Божьих детей. Мы можем полюбить друг друга, можем пожалеть, простить. Словом, мы можем приказать своему сердцу.

В нашем сегодняшнем отрывке речь идет именно о чувствах. В связи с этим хочу задать два вопроса. Первый - тот, что уже прозвучал: Как вы себя чувствуете? Давайте отвлечемся от бренных тел, не будем говорить, что у нас болит. Заглянем в свое сердце, попробуем увидеть, что в нем. Думаю, большинство из нас чувствует радость оттого, что пришли в церковь. Возможно, мы чувствуем себя здесь «как дома» или «как рыба в воде», а то и «как за каменной стеной». Вероятно, мы чувствуем Божье утешение, ведь Он сейчас среди нас. Но кто-то, может быть, чувствует обиду, ущемленное самолюбие, невостребованность, ненужность. Кому-то одиноко. Кто-то телом здесь, а мыслями дома, потому что там проблемы.

Что мы чувствуем по отношению друг ко другу? Взаимность, принятие. А к кому-то, может быть, равнодушие. А с кем-то и не хотелось бы встречаться. Кому-то рады, кому-то нет. Тогда еще один вопрос: А какие должны у нас быть чувства друг ко другу? Если мы действительно можем управлять своими чувствами, то какое отношение к собравшимся здесь нам нужно в себе развивать? На этот вопрос отвечает нам апостол Павел: «В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе».

Должны быть те же чувствования.

Обратите внимание на категоричность слова «должны». Нам не просто полезно или желательно иметь такие чувствования. Они у нас быть «должны». Давайте на минуту остановимся и обратим внимание на это важное слово. Оно, кстати говоря, одно из самых частых в Моисеевом законе. Снова и снова Господь говорил его израильтянам. Должны приходить три раза в год в Иерусалим для поклонения. Должны отдавать десятую часть. Должны приносить жертвы утром и вечером. Должны святить седьмой день. Должны есть кошерную пищу. Я только что закончил перечитывать Пятикнижие, и у меня до сих пор в памяти звучат эти многочисленные «должен», «не должен». В пяти книгах Моисея это слово встречается не менее трехсот раз. Столько всего они были должны. И, насколько я припоминаю, во всех случаях речь шла о поведении. Подробно говорилось, как человек должен поступать, и практически ничего не было о том, как он должен себя чувствовать.

Но вот пришел Новый Завет и обратился не к поведению, а к сердцу. Вместо сотен ветхих заповедей касающихся поступков, пришла новая заповедь, обращающаяся к чувствам. От внешнего Господь перешел к внутреннему. Мы по-прежнему должны, но наш долг теперь вот какой: . Мы должны не просто поступать, как Он поступал, не просто копировать Его слова и поведение. В нас должны быть такие же чувства, как у Него. Господь теперь не требует от нас соблюдения многочисленных предписаний, но если в нас будут те же чувства, которые руководили Христом, то предписания и не потребуются. Мы будем поступать лучше и без всякого принуждения.

Какие же «чувствования» были в Иисусе Христе?

Во-первых, если можно так сказать о Боге, у Него было высокое чувство собственного достоинства. Наш перевод не совсем понятен: «будучи образом Божиим» . Нам нужно уяснить, что под образом здесь подразумевается природа. Например, мы - люди, у нас природа человеческая. А Христос имел природу божественную. Фактически Павел говорит, что Христос обладал всеми свойствами Бога. То есть Он был так же безначален и вечен, вездесущ и всемогущ, высок и превознесен. Все, что было в Боге Отце, было и в Иисусе Христе. Для любого другого существа попытка приравняться к Богу была бы «хищением» или воровством. Скажем, дьявол тоже захотел быть равным Богу - и это был грех. А Христос вполне мог притязать на славу Бога Отца. Он имел на нее такое же право. Если ангелы воздавали славу и хвалу не Отцу, а Ему, то в этом не было ничего зазорного. Они во всем были равны: стоящие над всем, превознесенные выше всего, обладающие безраздельной властью и бесконечной славой.

А затем произошло удивительное и непонятное: Один из Них уничижил Себя. Он ни в чем не уступал Другому, ни в чем не провинился, ни в чем не оказался недостойнее. Просто смирил Себя и стал исполнять волю Другого. Стал послушным и остался таковым до самого конца. Обратите внимание, как Павел употребляет слово «образ». Вначале Христос был «образом Божьим» . То есть, во всем был Бог. Глядя на Него, мы видели Бога. Но затем Он принял «образ раба» , то есть, во всем стал как раб. Среди разумных существ нет никого выше и славнее, чем Бог, и нет никого ниже и презреннее, чем раб. Таким было уничижение Христа. С недосягаемой высоты, с самого высокого из возможных положений Он опустился до самого низкого. Бог стал человеком, и не просто человеком, а рабом.

Кстати говоря, понимаем ли мы, что Христос стал человеком не только на тридцать три года земной жизни, но на всю вечность. Он теперь уже всегда будет в теле, как мы. Он никогда не вернется к той беспредельной и бесконечной форме бытия, в которой когда-то пребывал. Кто из нас согласился бы стать тараканом, блохой, червяком? Но и это не идет в сравнение, и этого ничтожно мало по сравнению с тем, насколько уничижил себя Божий Сын. Необъятный Бог стал ограниченным человеком. Дух стал плотью. Владыка стал рабом.

И все это не по обязанности, не по долгу, не по принуждению. Просто потому, что у Него были такие чувствования. Видя падшее человечество, движимый любовью, Он добровольно согласился на предельное из возможных уничижений. А теперь, - говорит Писание, - в вас должны быть те же чувствования. Вы должны хотеть уничижаться друг перед другом, смиряться, принимать образ рабов и быть послушными. Как вы себя чувствуете? Есть ли в вас такие чувствования? Или мы скорее чувствуем досаду, раздражение, гнев? Или больше готовы возмущаться и негодовать: со мной поступают несправедливо, нечестно, меня здесь не ценят, не любят?

В этом наша главная проблема: мы не хотим смиряться, напротив, нам хочется возносить себя, и чтобы другие нас тоже возносили. Я читал об одном забавном эпизоде, произошедшем с Мохаммедом Али, знаменитым боксером. Однажды он летел в самолете и отказался пристегнуть ремень безопасности, а на просьбу стюардессы ответил: «Я супермен! А супермену не нужен ваш ремень». Стюардесса ответила: «Да, но супермену не нужен и самолет». Вот оно, самое первое искушение: «Будете как боги!» Оно продолжает заражать души и семьи, народы и правителей, и, самое печальное, церкви и христиан. Нам всем хочется места повыше и звания попочетней. Но вспомним «начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия. Помыслите о Претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими» (Евр. 12:2-3).

Признаюсь, мне не просто проповедовать на этот отрывок. Толкователи считают, что здесь Павел написал не свои собственные слова, а гимн , который пели первые христиане на своих собраниях. Давайте представим себя, стоящими среди них, еще не известных миру. Мы собрались где-нибудь в частном доме, поскольку церковных зданий еще никто нигде не строил. У нас нет Нового Завета, и мы читаем Ветхий, стараясь на каждой странице найти нашего Спасителя. Но особой отрадой для нас являются песни. Мы поем об Иисусе Христе, нас мало интересует что-нибудь другое. И, думаю, мы поем со слезами на глазах, потому что понимаем, как много Он для нас сделал, как многим ради нас пожертвовал.

Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу.

Но уничижил Себя Самого, приняв образ раба,

Сделавшись подобным человекам и по виду став как человек,

Смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной.

Посему и Бог превознес Его, и дал Ему имя превыше всякого имени.

Дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних,

И всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца.

Слова, которые говорил Христос, были словами Отца. Дела, которые Он делал, были поручены Отцом. Он ничего не делал от Себя, и в молитвах Своих говорил: «Не чего Я хочу, но чего Ты» . Наш отрывок не говорит об этом, но мы вспомним, что Спаситель подчинил Себя не только Отцу, но еще и Духу. Это Дух водил Его в пустыню для искушения, в Галилею для служения и в Иерусалим на распятие.

Обратим внимание на слова, которыми Павел описывает умаление Христа. Он использует ряд глаголов, из которых каждый следующий дополняет и усиливает картину. Если присмотреться перед нами словно появляются две лесенки, ведущие вниз.

Первая лесенка: Уничижил Себя - Смирил Себя - Был послушным.

«Уничижил Себя» - что означает это выражение? Давайте представим себе обычную для нашей церкви картину: мы пришли на субботник, чтобы убрать территорию. И кто-то из нас как раз накануне прочитал это место из Послания к Филиппийцам и решил уничижиться. Вот стали разбирать рукавицы. Какие возьмет тот, кто хочет уничижить себя? Конечно, похуже. Стали распределять работу. Какую нужно взять? Самую неприятную. В конце решили угоститься. Какой кусочек возьмет умаляющийся брат или сестра? Самый маленький. Уничижение не значит, что нам нужно заискивать друг перед другом, лебезить, вести себя нарочито уничижено. Но это значит, что нам нужно уступать лучшее другим, а себе брать худшее.

Христос уничижил Себя, приняв образ раба. Мне запал в память рассказ одного американского пастора, который некоторое время работал миссионером в Индии. Он близко сошелся с индийским служителем, и они часто вели разговоры на духовные темы. Однажды этот брат-индус спросил американца: «Скажи мне, как ты понимаешь, что значит быть рабом?» Наш миссионер ответил: «Думаю, это значит делать то, что говорят другие». А индус ответил: «Нет, быть рабом - значит делать то, что никто другой не хочет делать».

Следующая ступенька - «Смирил Себя». Думаю, здесь речь идет о внутреннем конфликте. Кому мы говорим: «Смирись»? Тому, кто возмущается, кому тяжело согласиться со сложившимся положением вещей. Смириться означает перебороть свое негодование, возмущение. Если все во мне закипает, если мне не нравится, если я категорически не согласен, но заставляю себя успокоиться и принять все как есть, это значит, я смирился. Христос смирялся. Лишь иногда вырывались у Него слова, которые показывали, как тяжело Ему. Вот, например, говорит Он: «О, род неверный и развращенный! Доколе буду с вами? Доколе буду терпеть вас?» (Мк. 17:17). Но сказал это - и снова смирился, и остался с ними, и терпел их.

И, наконец, последняя ступенька. «Был послушным». Это еще ниже, еще тяжелее. Одно дело, когда ты усилием воли заставляешь себя уничижиться и смириться. Ты все еще сам решаешь, как поступать. А тут кто-то другой указывает тебе, и нужно делать не то, чего ты хочешь, а чего хочет другой. Я замечаю и по себе, и по тому, как ведем себя мы в церкви, что это самое трудное. Низшая ступень умаления, до которой дошел Христос. Самое первое, что мы узнаем о Его поведении, сказано в Евангелии от Луки: «Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них» (Лк. 2:51). Далее, Павел говорит о Христе, что Он «подчинился закону» (Гал. 4:4). Из всех людей Он один имел право не исполнять закон, однако Он один исполнил его от начала до конца. Он подчинился существующему в те дни порядку вещей. Он подчинился власти, и на вопрос, давать ли подать кесарю, дал непопулярный ответ: «Отдавайте кесарю кесарево» , то есть призвал к подчинению ненавистным римлянам. Наконец, Он подчинился суду синедриона и Понтию Пилату, подчинился смертному приговору, хотя мог бы его опровергнуть и сойти с креста, но Он был послушным даже до смерти, и смерти крестной.

Могут возразить, что Христос повиновался не людям, а Богу. Действительно так, только с одной оговоркой. Христос был равен Богу, Он повиновался равному. А кто равен нам? Наши братья и сестры. Значит, нам и нужно повиноваться друг другу, тогда мы сделаем то же, что Христос.

Есть и другая «лесенка», которую мы уже не будем разбирать, а лишь укажем. Это тоже три глагола: принял - сделался - стал. С каждым последующим словом все больше показывается воплощение Христа, погружение Его в наш мир и в человеческую сущность.

Нижайшей точкой, в которой сошлись все ступени уничижения, стал крест. Даже само это слово - «крукс» - было неприлично в римском обществе. Полностью раздетый, обезображенный человек позорно вывешивался перед толпой. Рефлексы тела заставляли его судорожно извиваться и изгибаться, глотая воздух. Непередаваемая боль и непереносимое унижение сводили многих с ума. Из всех видов казни любой человек выбрал бы что угодно, только не распятие. Но настолько уничижил Себя, смирил Себя, был послушен Божий Сын, что пошел даже на крестную смерть. Представим себе эту страшную картину, оплеванного, избитого и униженного Спасителя, только над головой Его не надпись Пилата «Царь Иудейский», а слова Павла: «В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» .

Мне бы хотелось закончить на этой возвышенной и трагической ноте, но нужно обязательно дочитать до конца и обратить внимание на результат унижения Спасителя . Он уничижил Себя до конца, до предела. Дальше было уже невозможно. И за это Небесный Отец превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, так что выше нельзя.

В последний день, когда явится Божья слава, когда всему творению откроется то, что сейчас понимаем только мы, тогда произойдет вещь удивительная и невероятная. Перед Иисусом Христом преклонится «всякое колено небесных, земных и преисподних» . Не только ангелы на небесах, но и люди на земле изумятся подвигу Христову и Его уничижению. Упорствующие грешники и те, которые пронзили Его, упадут на колени в едином порыве. И, возможно, даже демоны, падшие духи, и те признают величие Его смирения и непревзойденную славу Его послушания.

Какое из этого применение? Самое прямое: мы призваны идти тем же путем. Христос часто говорил то одному, то другому: «Иди за Мной». И, конечно же, Он имел в виду не хождение по земле, а подражание Ему. В наше время некоторые думают, что это значит совершать такие же чудеса, как Он совершал: исцелять больных, ходить по воде. Или стоять перед тысячами и поучать. А то еще и въезжать победно под приветственные крики и махание пальмовыми ветвями. Но нет, идти за Христом означает иметь те же чувствования, уничижить себя, смириться и быть послушными, делать работу, которую никто не хочет делать, занимать последние места и брать меньшие куски. Полагать душу за других, если не на кресте, то каждый день умирать для собственного эгоизма, жертвуя собой.

Только тогда нас ожидает такая же небесная слава. В Своем учении Господь не раз призывал слушателей умаляться. В прошлый раз мы вспоминали, как Он поставил перед апостолами ребенка, как умыл им ноги. Вот еще один пример:

«Замечая же, как званые выбирали первые места, сказал им притчу: «Когда ты будешь позван кем на брак, не садись на первое место, чтобы не случился кто из званых им почетнее тебя, и звавший тебя и его, подойдя, не сказал бы тебе: «Уступи ему место»; и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место. Но когда зван будешь, придя, садись на последнее место, чтобы звавший тебя, подойдя, сказал: «Друг! Пересядь выше»; тогда будет тебе честь пред сидящими с тобою, ибо всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 14:7-11).

Когда возвысятся смиренные? Порой это происходит в этой жизни, но главное возвышение - на небе. Если, братья и сестры, нам трудно умалиться друг перед другом просто из смирения, из подражания Христу, то вспомним о Божьем воздаянии. Чем больше мы стремимся к славе на земле, тем больше унизит нас Господь. Чем больше мы служим друг другу, уступаем и смиряемся, тем более высокое звание даст Он нам в Своем Царстве.

Иоанн Златоуст привел интересный пример: «Сатана был ангел, и превознесся. Что же, не более ли всех унижен? Не землю ли имеет он своим жилищем? Не все ли порицают и хулят его? Павел, будучи человеком, уничижил себя. Что же, не почитают ли его? Не хвалят ли его? Не прославляют ли его? Не друг ли он Христов? Не совершил ли он дел больше тех, которые Христос сотворил? Не повелевал ли он часто дьяволу, как невольнику?.. Вознесся Авессалом, смирился Давид: кто же из них стал высок, кто славен?»

Позвольте в конце задать все тот же вопрос: как вы себя чувствуете? Только один ответ правильный. Только один угоден Богу. Если в нас «те же чувствования, какие и во Христе Иисусе» .

В Марка 15:29-31 мы читаем об Иисусе:

Марк 15:29-31
«Проходящие злословили Его, кивая головами своими и говоря: э! разрушающий храм, и в три дня созидающий! спаси Себя Самого и сойди со креста. Подобно и первосвященники с книжниками, насмехаясь, говорили друг другу: других спасал, а Себя не может спасти».

«Спаси Себя Самого ». Действительно, каким странным казалось этим людям то, что спасавший многих теперь сам висит на кресте и не может позаботиться о себе. Тому, кто служит самому себе, противоположный образ действий кажется очень странным. Иисус мог бы призвать двенадцать легионов ангелов (1 легион = 6826 человек), но Он отверг Себя и был послушным даже до смерти, и смерти крестной, призывая нас иметь те же чувствования, что и у Него:

Филиппийцам 2:5-8
«Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной ».

Лука 9:23-24
«Ко всем же сказал: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее».

Иисус Христос отверг себя. Он потерял свою жизнь, но не навсегда. После трех дней и трех ночей Бог воскресил его из мертвых . Как сказано в послании к Филиппийцам:

Филиппийцам 2:9-11
«Посему и Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос во славу Бога Отца».

Та дорога, которую показывает нам Иисус Христос, узка (Матфея 7:14). Чтобы пройти этой дорогой, нужно не беречь свою жизнь, а потерять ее. Однако эта дорога – также и путь воскресения. Может быть, распятие ветхого человека, своего я, приносит боль, но за распятием всегда следует воскресение. Нельзя избегать боли распятия, потому что без распятия нет воскресения. Нам нужно, чтобы в наших сердцах жил не ветхий человек, а новый – воскресший Христос . ОН наш живой пример и Тот, на кого мы должны равняться:

Евреям 12:1-2
«С терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия ».

По виду став как человек

Он, будучи образом Божьим,

не почитал хищением быть равным Богу;

но уничижил Себя Самого, приняв образ раба,

сделавшись подобным человекам….

Филиппийцам 2:6–7

В эти дни верующие по всему миру готовятся праздновать Рождество Христово. Рождение

Иисуса - одно из величайших чудес в мире, потому что Сам Всемогущий Бог оставил славу

небес и пришёл на землю в виде человека. Поистине удивительно и потрясающе то, что Бог

на время оставил Свою Божественность и пришёл к нам на землю как человек. Именно это и

произошло в момент рождения Иисуса в Вифлееме.

Павел пишет: «Он, будучи образом Божьим, не почитал хищением быть равным Богу; но

уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам…»

(Филиппийцам 2:6–7).

Павел начинает с определения того, кем был Иисус до пришествия на землю, сказав: «Он,

будучи образом Божьим». Слово huparcho - «быть», состоит из слов hupo - из и arche -

начало, основание, изначально. Слово же huparcho означает существовать всегда. То есть

Иисус существовал всегда. Он Сам сказал: «Прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Иоанна

8:58). Наш стих можно перевести так: « Он, вечно существовавший в образе Божьем…».

Другими словами, рождение Иисуса в Вифлееме не было началом Его существования, а лишь

Его воплощением в человека, коротким появлением на земле в Его вечном существовании.

Слово morphe - «образ», описывает внешний образ, и это значит, что до воплощения Он

был Богом. Он не был составляющей частью Бога, не был символом Бога, Он Сам и есть Бог.

И как вечный Бог Он был окружён сиянием славы, величием, и в Его присутствии не мог

уцелеть ни один человек. Он пребывал в славе, настолько великолепной, что человеческий

разум не может это представить, и такой обладает силой, перед которой ни один человек не

может устоять. Однако Он возжелал прийти на землю и искупить человечество. И у Него не

было иного выбора, как только принять тот облик, который человек мог бы вынести.

Поэтому Он «уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным

человекам..». Вот настоящая история Рождества.

Kenos - «уничижённый», ещё означает пустой, аннулированный, лишённый, отторгнутый,

опустошённый. Поскольку Бог не мог появиться перед людьми как Бог, Ему пришлось

изменить Свой внешний облик. И единственный способ, каким Он мог появиться перед

людьми, - это по доброй воле и на короткое время отложить всё то, что мы обычно

представляем, когда думаем о Боге. На тридцать три года Бог отделил Себя от небесной

славы и «принял образ раба». Слово «принял» хорошо описывает тот потрясающий момент,

когда Господь облёкся в человеческую плоть, чтобы появиться на земле как человек.

Греческое слово lambano - «принимать», переводится и как брать, хватать, ловить,

обхватывать. Это слово даёт нам знать, что Бог буквально вышел из Своего вечного

существования, вошёл в материальный мир, который Он