Староверы имена женские. Православный календарь на каждый день

Постановка проблемы. Общая тенденция современного языкознания - переход от лингвистики «иномоментной», структурной, к лингвистике антропологической, рассматривающей явления языка в тесной связи с культурной и духовно-практической деятельностью человека говорящего, является на сегодняшний день наиболее актуальной. Имена собственные -наиболее динамичный пласт лексики - составляют ономастическое пространство, определяемое моделью мира, существующей в когнитивном представлении народа, дающего имена.

Настоящее исследование посвящено анализу антропонимии старообрядцев Исетской волости Ялуторовского уезда Тобольской губернии, изменению состава старообрядческого именника в XIX в. и основным аспектам восприятия антропонимов исетских старообрядцев современными носителями русского языка.

В связи с тем, что в последнее время мы наблюдаем всплеск интереса к редким именам православного именника, мы обращаемся к проблеме восприятия старообрядческого имени современными носителями русского языка. Антропонимикон исетских старообрядцев в силу своего разнообразия и успешной апробации в XIX в. может быть использован как один из источников пополнения именника. Результаты фоносемантического исследования, а также проведенного автором ассоциативного эксперимента позволяют выбирать из списка именно те имена, которые не только выделят людей, их носящих, но и будут признаны современным обществом как приемлемые и соответствующие времени.

Антропонимы - особая лексико-грамматическая категория, отличающаяся от многих других имен собственных характером индивидуализации объекта: каждый объект номинации (человек) имеет имя [Языкознание 1998: 36]. Антропонимикон того или иного народа - это яркое отражение многих сторон его истории и быта, особенностей национальной психологии и контактов с иноязычной средой.

Антропонимика, наука о человеческих именах, возникла на стыке нескольких наук: лингвистики, этнографии, истории, социологии, психологии и др. Науковеды считают, что такие стыковые области исследования являются самыми перспективными [Ивашко 1980: 7]. Антропонимика изучает информацию, которую может нести имя: характеристику человеческих качеств (они заложена в значении антропонима, в его этимологии), связь лица с отцом, родом, семьей (отражается в основном в фамилии и отчестве), информацию о национальности, роде занятий, происхождении из какой-либо местности, сословия и многое другое.

Предметом теоретической антропонимики являются закономерности возникновения и развития антропонимов, их структура, антропонимная система, модели антропонимов, исторические пласты в антропонимии того или иного этноса, взаимодействие языков в антропонимии, универсалии. Учитываются особые условия, мотивы и обстоятельства именования людей -социальные условия, обычаи, влияния моды, религии и т.д. [Языкознание 1998: 36]. Собственное имя связано с социологическим, историческим, этнографическим фоном [Антропонимика 1970: 4]. Имя собственное как одна из универсалий культуры выполняет функцию хранения и трансляции традиций, истории, культуры народа, в силу чего является сложным языковым знаком [Гурская 1999: 133]. Изучение личных имен является самым важным в социо-ономастических исследованиях, так как имена отражают не только уникальную личность людей, но и их роль в обществе. Главный акцент в антропонимике делается на систематическом исследовании личных имен в различных контекстах как обозначений человеческого тождества, результатов традиционных семейных влияний или воздействия моды. .

По отношению к общности старообрядцев мы будет оперировать понятием субэтноса - группы, возникшей на основе общности жизни, быта, семейных связей и входящей в более широкое образование - этнос.

Различные консорции (группы, объединяемые одной исторической судьбой), возникшие в России в XVII в. из числа ревнителей религиозно-эстетического канона - священнослужители, крестьяне, купцы и т.п. - образовали в XVIII в. конвиксию старообрядцев, которая в XIX в. стала субэтносом, входящим в русский этнос [Горелов, Седов 2001: 122].

На характер и состав антропонимии каждого этноса (равно как и субэтноса) оказывают влияние различного рода экстралингвистические факторы (географические, идеологические, исторические, мировоззренческие, социальные, культурные и др.) [Мадиева 2005: 3], таким образом, изучение антропонимикона исетских старообрядцев является немаловажным этапом в исследовании истории и культурного наследия старообрядцев юга Тюменской области. С другой стороны, дополнение работы историко-культурными исследованиями позволяет разобраться в причинах возникновения и особенностях функционирования личных имен в среде старообрядцев юга Тюменской области. Авторы сборника «Антропонимика» признают, что «многое в антропонимии определяется историей культур, философских систем и этнографических особенностей, а это у каждого народа сугубо индивидуально» [Антропонимика 1970: 5].

Старообрядческие источники отмечают, что история старообрядчества, особой менталыюсти старообрядцев, напрямую зависела от политики правительства. «Какой бы старообрядческий центр мы не взяли, его история будет определяться не его собственной внутренней эволюцией, а исключительно характером правительственных постановлений» [Юхименко 2002: 4]. Формирование именника старообрядцев также происходило под влиянием исторических преобразований. Вследствие изгнания и казни протопопа Аввакума, боярыни Морозовой (Феодосии, в иночестве Феодоры) и других представителей церковной оппозиции старообрядческие святцы пополнились новыми именами мучеников и исповедников. Последующие гонения увеличивали это число. В Белокриницком согласии особо почитается митрополит Амвросий, который, связав свою судьбу со старообрядчеством, положил начало старообрядческому священству.

А.В. Суперанская отмечает, что серьезное ономастическое исследование должно быть комплексным, в нем должны учитываться многие пока что малоизученные отношения социологического, исторического, юридического, политического, этнографического и географического характера [Суперанская 1970: 9]. Руководствуясь данным положением, мы включили в работу главу, посвященную истории и культуре старообрядцев юга Тюменской области.

История изучения вопроса. Одним из первых исследований по антропонимике является работа В.А. Никонова «Имя и общество», в которой подчеркивается социальная функция антропонима [Никонов 1974]. Г.П. Смолицкая в статье о В.А. Никонове свидетельствует, что его интересовали не только личные имена, но и обряды, обычаи именования новорожденных, мотивы выбора имени не только в старину, но и в наше время [Смолицкая 2004: 78]. В.А. Никонов считается основоположником ономастики. Изучение названий имен собственных в широком спектре велось и ранее, но он впервые обозначил имена собственные в системе языка, связал их с историей языка, с диалектами [Смолицкая 2004: 76].

Ведущим ученым в области антропонимики является А.В. Суперанская, опубликовавшая большое количество работ - монографий и статей, а также словарь русских личных имен [Суперанская 2004]. Она исследует как фонетические особенности антропонимов [Суперанская 1969; Суперанская 1970: 180-188; Суперанская 2001: 85-89 и др.], так и принципы функционирования русских имен в определенную эпоху [Суперанская: www.folklor.ru; Суперанская 1970: 7-23; Суслова, Суперанская 1985].

Особенностям функционирования антропонимов в Тюменском регионе посвящены работы Н.К. Фролова и И.С. Карабулатовой, в которых антропонимия тесно связывается с топонимией. Исследования Н.Н.

Парфеновой в основном посвящены русским фамилиям Тюменского Зауралья, однако автор уделяет внимание и личным именам, отмечая их антропоцентричность и этноцентричность, так как антропонимия как составная часть лексической системы языка взаимосвязана и взаимообусловлена культурой человека и культурой этноса, а также особенностями национального характера [Парфенова 1999: 44].

Изучению личных имен жителей Тобольска в XVII в. посвящены работы Е.Ю. Сидоренко. Исследователь отмечает функционирование в XVII в. одновременно нескольких вариантов имен, образующих именные гнезда, наблюдает тенденцию к выработке стабильных структур личных имен для бытового обихода, светской, духовной литературы и т.д. [Сидоренкс 2002: 157]. Как и Н.Н. Парфенова, Е.Ю. Сидоренко большее внимание уделяет фамилиям и их сочетанию с личными именами. Выводы Е.Ю. Сидоренко, изложенные в автореферате на соискание ученой степени кандидата филологических наук, вступают в противоречие с мнением Л.Э. Комаровой, высказанном в диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Первый автор на основании документов XVII в. утверждает, что «численность канонических имен среди населения города к концу XVII в. идет на убыль» [Сидоренко 2005: 12] (при этом фактически среди примеров встречается только одно неканоническое имя - Третьяк, несколько других некалендарных имен принадлежат старшему поколению и употребляются как патронимические наименования). В диссертации Л.Э. Комаровой «Тюменские челобитные XVII - первой четверти XVIII в.», напротив, отмечается абсолютное большинство канонических имен [Комарова 2000: 42].

Ценным материалом для нашей работы послужили исследования А.А. Люцидарской. Она изучает личные имена жителей Сибири XVII - начала XVIII в., влияния канона и моды на антропонимы; выявляет частотность тех или иных имен на разных временных отрезках XVII-XVIII вв. по материалам омских исторических документов. Также именам и фамилиям населения

Омского Прииртышья XVIII-XX вв. посвящены главы коллективной монографии кафедры этнографии и музееведения Омского государственного университета «Русские в Омском Прииртышье (XVIII-XX века)». В них анализируется антропонимикон омских старожилов в статике и динамике. Выявлены часто встречающиеся и редкие имена, изменение состава популярных имен и многие другие особенности местной антропонимии [Русские в Омском Прииртышье 2004]. Значимость данного исследования повышается в связи с включением его результатов в общую картину историко-культурного наследия Омского Прииртышья.

Прикладное значение для нашего исследования имеет ряд работ, отражающих экстралингвистические факторы в изучении антропонимов. Так, например, М.В. Сухих рассматривает имя собственное в культурологическом аспекте, раскрывая практическую значимость изучения антропонимов как средства познания русской культуры [Сухих 1997: 110]. Также В.М. Степанов отмечает, что при определенной устойчивости русского именослова изменение популярного набора имен происходит достаточно быстро. Причина же этого явления лежит не в особенностях самого именослова, а в культурных процессах, которые протекают в обществе [Степанов 2001: 71].

Работы Т.Н. Рацен посвящены функционированию христианского антропонимикона в русских пословицах и поговорках. Она также дает классификацию фонетических изменений, происходящих при адаптации иноязычных имен на русской почве. Т.Н. Рацен написана кандидатская диссертация на тему лингво-культурной адаптации христианского именпика в русских пословицах и поговорках и ряд статей, посвященных той же проблеме [Рацен 2000; Рацен 2002: 69-73; Рацен 2001: 161-172, Рацен 2000: 40-48]. Ее совместная статья с Ю.В. Казанцевой [Казанцева, Рацен 2001: 157-160] затрагивает особенности употребления современных личных имен в г. Тюмень. В рамках исследований были проведены социологические опросы по выявлению причин выбора того или иного имени. Упомянутые авторами экстралингвистические факторы, влияющие на выбор имени, такие как созвучность, внутренние желания родителей и другие [Казанцева, Рацен 2001: 159], подробно рассматриваются С.М. Беляковой и Е.В. Дерябиной в статье «Современное восприятие русских календарных имен» [Белякова, Дерябина 1999: 36-42]. Авторы статьи описывают ассоциативный эксперимент на материале 40 русских календарных имен, проведенный в Ленинском районе г. Тюмень среди 60 информантов трех возрастных групп. В ходе эксперимента выявлялись ассоциативные и фоносемантические компоненты. Авторы пришли к выводу, что ассоциативный и фоносемантический факторы находятся в состоянии неустойчивого равновесия, когда перевешивает то один, то другой фактор. Отмечается важность психолингвистических методов исследования, так как они могут объяснить, почему складываются определенные традиции имянаречения [Белякова, Дерябина 1999: 41-42].

Изучению антропонимов в русской народной лирической песне посвящена диссертация Р.В. Головиной. Автор выделяет тематические группы антропонимов лирической песни, рассматривает их структурно-фонетические особенности и жапро-видовую специфику их использования. В главе о динамике использования имен собственных автор приходит к выводу, что антропонимы фольклора в основном совпадают с именами, распространенными в быту, и так же, как реальные имена, подвержены изменениям времени. В связи с этим мы считаем возможным использовать результаты данного исследования в нашей работе.

Ряд работ посвящен этимологии антропонимических единиц. Так, И.А. Королевой рассматривается происхождение терминов «имя», «фамилия», «отчество» [Королева 2002: 89-94]. В серии статей, опубликованных в журнале «Русская речь», отмечается своеобразие имен и неоценимая роль личного имени в жизни каждого человека [Королева 1997: 54-58]. В статье С.И. Зинина «Из истории антропонимической терминологии» объясняется эволюция понимания терминов «имя», «название», «кличка», «фамилия», отчество» [Зинин 1970: 24-26]. При рассмотрении этимологии антропонимов С.В. Фроловой, И.Г. Добродомовым [Фролова 1970: 236-241, Фролова 2003: 68-72; Добродомов 1970: 229-236] дается сравнительно-сопоставительный анализ личных имен. Народную этимологию имен собственных и их влияние на формирование представлений о календаре и святых изучает М.В. Ясинская [Ясинская 2003: 5-7]. Работы И.В. Цулая посвящены ономастическому источниковедению [Цулая 1997: 74-81]. При исследовании отдельных имен даны связанные с ними легенды, исторические факты и литературные произведения, что позволяет глубже понять влияние антропонимов на культуру отдельных народов.

Способам идентификации лица в великорусской письменности посвящена работа E.J1. Гвоздева. Исследователь рассматривает антропонимическую систему древнерусских памятников эпохи Киевской Руси, когда происходил переход к составным именованиям. Нормы, выработанные к концу старорусского периода, завершили поиск наиболее оптимальных способов идентификации лица со стержневым компонентом -фамилией [Гвоздев 2000: 18-21].

Харре Ром в статье «Психология имени» поднимает проблему имен, с которыми люди бывают несчастны, так как такие антропонимы несут в себе отрицательные значения или отрицательные ассоциации. Много внимания он уделяет кличкам, которые почти всегда выбирает не сам человек, а окружающие люди [Харре 2000: 7-11]. Таким образом, как личное имя, так и кличка оказывают существенное влияние на человека, воздействовать на которое самому носителю имени или клички удается далеко не всегда. И если имя можно сменить (что приветствуется не везде), то кличка мало зависит от попыток человека избавиться от нее, так как является продуктом деятельности окружающих людей. Проблему отрицательных значений, заложенных в имени, мы также рассматриваем в третьей главе, посвященной восприятию антропонимов.

Дэвид Хакер (David Нас ker), американский исследователь, проводит связь между именами детей, религией и рождаемостью в Америке в XIX в. Очевидно влияние религиозной принадлежности на антропонимикон -американские лютеране использовали в основном библейские имена, а исследование библейских имен позволило сделать вывод о высокой рождаемости среди протестантов . Значимость данной работ для русской антропонимики не только в раскрытии общеязыковых принципов функционирования имен, но и в частном исследовании антропонимии группы протестантов. Схожесть же субэтноса старообрядцев с протестантами как в историческом, так в культурологическом плане очевидна.

Актуальность темы. В настоящее время представляется актуальным рассмотрение антропонимии не просто населения района, области, а определенной группы, имеющей свои самобытные устои и культуру. Обращение к культуре старообрядцев является одним из этапов изучения этноконфессиональных групп. В антропонимиконе находят отражение культурные и исторические тенденции времени, социальные изменения, происходившие в обществе, а также прослеживается влияние отдельных личностей на группы людей. Изучение антропонимикона старообрядцев тем более актуально, так как является частью антропологии, которая в православном христианстве становится центром и началом всего познавательного процесса [Остапенко 2002: 10].

Старообрядческая ментальность выявляется в современном мире у потомков старообрядцев в особом типе крестьянских, фермерских хозяйств. Крепкое крестьянское хозяйство обратило на себя внимание исследователей русской деревни и русского крестьянства [см. напр., Балюк 2002; Балюк 2003; Покровский 1973; Фурсова Е., Фурсова М. 2002: 97-99]. С другой стороны, старообрядческая культура населенных пунктов юга Тюменской области, долгое время функционировавшая в среде закрытых общин, приобрела черты, отличающие ее как от культуры старообрядцев других регионов, так и от культуры ближайших соседей, не принадлежащих к старообрядческим течениям. Исследование антропонимии старообрядцев Исетской волости в области исторической лингвокультурологии знакомит с менталыюстыо, обычаями и образом жизни местных старообрядцев, так как язык всегда воплощает своеобразие народа, национальное видение мира. Человек неизбежно формирует определенную «картину мира», в том числе культурологическую, под влиянием языка, системы его единиц, находящихся в определенных отношениях [Воробьев 1999: 126].

Привлечение культурологических данных (культурфилософии, социологии культуры, культурной антропологии, культурпсихологии, истории культуры) позволяет раскрыть содержание и значение имен собственных с точки зрения взаимодействия имен и культуры народа. По этим причинам в последние десятилетия лингвисты интенсивно разрабатывают основы культурологического анализа языка, которые способствовали рождению новой научной дисциплины -лингвокультурологии. Она дает сведения о значении культурных ценностей того или иного народа в определенный отрезок времени, необходимые для познания природы имен собственных, взаимодействия и взаимосвязи фактов ономастики и культуры. Многие культурные, общественные ценности нашли отражение в именах собственных, в частности в антропонимах старообрядцев Тюменской области.

По словам JI.A. Вербицкой, «в живом языке народа отражается вся его жизнь, история его материальной и духовной культуры. По языковой картине можно изучать национальную» [Вербицкая 2003: 353]. Однако при достаточно пристальном внимании к антропонимике со стороны науки, несмотря на большое количество работ, исследующих или затрагивающих проблемы имен собственных в исторических документах, обыденной речи, художественных текстах, вопрос о социологической, исторической и культурологической функциях антропонимов старообрядцев разработан далеко не полно.

Специальных исследований, посвященных системному описанию антропонимии старообрядцев юга Тюменской области конца XIX в., несмотря на интерес в науке к этноконфессиональным особенностям, нами не обнаружено. В связи с этим выбор темы данной работы представляется уместным и своевременным.

Новизна исследования. Научная новизна исследования определяется малой степенью изученности региональных особенностей старообрядческой антропонимии. Определенная самоизоляция староверов, добровольно отгородивших себя от православных, и в то же время неизбежность контактирования с нестарообрядческим населением Западносибирского Зауралья породили уникальную культуру старообрядцев. Данное явление может быть рассмотрено через призму систематизации доступных антропонимических данных, посредством выявления общих и частных черт антропонимии старообрядцев Исетской волости. Привлечение истории, культурологии, этнографии и психолингвистики к изучению антропонимии позволяет оценить причины изменения частотности употребления личных имен старообрядцев Исетской волости в XIX в. В исследовании приводится сравнительный анализ антропонимикона исетских старообрядцев с именниками, бытовавшими в других местах Российской Империи и за ее пределами.

Теоретическое значение. Теоретическая значимость заключается в первичном лексикографировании антропонимической лексики, систематизации и выявлении культурной связи между антропонимами и историей старообрядцев юга Тюменской области. Настоящая работа является частью обширной работы, которую ведут многие ученые различных регионов России - изучение состава современного антропонимикона, его эволюции, определение места русского именника в истории и культуре России. Несмотря на то, что у именника дореволюционной России была единая основа - церковный календарь, условия его функционирования в разных местах Российской Империи были неодинаковы. Русский антропонимикон существовал в виде множества региональных вариантов. Поэтому исследования на материале разных городов и сел необходимы для познания общерусского именника. Отличие в функционировании имен в разных населенных пунктах заключается не столько в составе имен, сколько в степепи распространенности тех или иных имен, а также в наличии вариантов: полные, канонически правильные христианские имена противопоставлены бытовым христианским же именам [Симина 1970: 189], фонетически и морфологически отличающихся от канонических.

Имя собственное является носителем национально-культурного компонента значения русского слова: возраст имени, его происхождение, стилистическая окраска, внутренняя форма, престижность, социальный статус и мн. др. [Лыков, Чабанец 1999: 20; Миллиареси 2004: 128]. Старообрядческий антропонимикон юга Тюменской области, в частности Исетского района, представляет интерес не только как собрание имен определенной местности. Признание старообрядцев субэтносом русских позволяет говорить об особом статусе их антропонимикона. Как отмечает В.А. Никонов, «определенный набор имен всегда был характерным социально-этнографическим признаком» [Никонов 1974: 155].

Настоящее исследование привлекает данные не только филологической науки, но также истории и культурологии, таким образом обеспечивается комплексный подход к проблеме антропонимии старообрядцев юга Тюменской области (на примере населенных пунктов Исетской волости). Обращение к историческому аспекту и этнокультурному контексту способствует лучшему пониманию лингвистических особенностей данного субэтноса.

Практическое значение. Результаты исследования представляют интерес для специалистов в области ономастики, истории, культурологии и религиоведения при проведении сравнительно-исторических, ареальных, этимологических и других исследований в области антропонимики, а также при составлении словарей и учебно-методических пособий.

Антропонимический компонент присутствует в топонимии Тюменской области, как отмечает Н.К. Фролов [Фролов 1996: 119]. Таким образом, антропонимикон является материалом не только для словарей личных имен, но и для работ по топонимике.

Использование материалов и результатов исследования в ряде школьных и вузовских учебных курсов, как филологических, так исторических и культурологических, представляет возможность более глубоко познакомить учащихся и студентов с различными аспектами российской культуры, расширить их кругозор, значительно обогатить знания. Имена собственные участвуют во всех сферах жизни человека, грамотное владение ономастическими знаниями способствует успешному овладению языком, адекватному участию в межкультурной коммуникации, владению техникой перевода, раскрытию содержания произведения, пониманию смысла текста и мн.др.

Американский лингвист В. Николайсен (Nicolaisen W.E.N.) отмечает важность введения антропонимики в учебный процесс, так как изучение личных имен влияет на процесс формирования индивидуальности и национализации человека. Также он отмечает, что личные имена обеспечивают удобное вхождение в локальную хронологию и пространственное понимание . Говоря о лингвострановедепии, Б.С. Гулакян отмечает важность применения языковых соответствий системы знаний народа для формирования и активного приложения знаний о стране изучаемого языка [Гулакян 1999: 133].

Объектом исследования являются личные имена старообрядцев Исетской волости, зафиксированные в Первой всероссийской переписи населения 1897 г., а также ассоциации современных носителей языка на данные антропонимы.

Предметом исследования выступает система личных имен старообрядцев Исетской волости конца XIX в. и ассоциативные связи при восприятии антропонимов современными носителями русского языка.

Материалом исследования послужили личные имена старообрядцев Исетской волости Ялуторовского уезда Тобольской губернии (1012 -мужских, 1169 - женских, всего - 2181), зафиксированные в Первой всероссийской переписи 1897 г., собранные автором в архивах Тюменской области, и ассоциации современных носителей русского языка при восприятии имен старообрядцев.

Цель и задачи исследования. Целью данной работы является исследование антропонимии старообрядцев Исетской волости конца XIX в., отраженной в Первой всероссийской переписи 1897 г. В работе последовательно приводятся историческая, культурологическая и семасиологическая интерпретации тезауруса, а также лексико-семантическая классификация антропонимической лексики в ее связи с этноконфессиональным самосознанием.

Цель работы диктует решение следующих задач: систематизировать личные имена старообрядцев, изъятые из переписных листов, ревизских сказок и других архивных документов; рассмотреть систему личных имен старообрядцев Исетской волости, установить ее связи с антропонимиконом других регионов; проанализировать частотность употребления имен старообрядцев Исетской волости, зафиксированных в Первой всероссийской переписи 1897 г., в синхронии; исследовать динамику изменения антропонимикона старообрядцев юга Тюменской области на протяжении XIX в., классифицировав имена, зафиксированные в переписи, по возрастному признаку; изучить воздействие внутриязыковых и экстралингвистических факторов на систему личных имен; определить особенности восприятия имен старообрядцев с позиций фоносемантики и психолингвистики.

Методология. Цель и задачи настоящего исследования определили выбор методов анализа. Попытки таксономизации антропонимического материала связаны с использованием традиционных в лингвистике методов.

Описательный (дескриптивный) - последовательное описание антропонимов старообрядцев Исетской волости конца XIX в. Составляющими описательного метода выступают наблюдение, обобщение, интерпретация и классификация. Наблюдение заключается в выделении и описании антропонимических единиц, их свойств, признаков, характеристик. Обобщение позволяет объединить подобные явления по определенным признакам. Интерпретация результатов наблюдения считается одним из важных этапов описательного метода. В данной исследовательской работе описательный метод является ведущим.

Компаративный (сравнительно-исторический) - описание ономастических состояний прошлого и настоящего, сопровождающееся анализом характера и причин, вызвавших утрату или изменение онимов. В настоящем исследовании компаративный подход применяется при исследовании антропонимикона в диахронии.

Исследование имен субэтнической группы конца XIX в. предполагает использование сравнительно-сопоставительного метода, т.е. установление сходств и различий как родственных, так и неродственных ономастических систем.

Антропонимия старообрядцев, являющаяся частью культуры самобытной субэтнической группы, требует, на наш взгляд, комплексного подхода к изучению ее специфики.

Особенности восприятия не всегда доступны непосредственному наблюдению, поэтому, решая задачу установления скрытого от исследователя механизма выбора того или иного имени, нельзя обойтись без исихолингвистического метода, который непосредственно опирается на интуицию носителей языка. Неизбежная при этом доля субъективности перекрывается за счет количества реакций, что дает возможность получить достаточно достоверные психолингвистические результаты. В работе используется свободный ассоциативный эксперимент (словесный стимул -первая словесная реакция, которая приходит в голову). В современной психолингвистике ассоциативные методы используются при изучении семантической структуры слов; при решении проблемы понимания речи слушающим; при поиске путей идентификации значения воспринимаемого слова, при выявлении прииципов организации лексикона человека, а также при изучении национально-культурной специфики языкового сознания.

Для подтверждения выдвигаемых гипотез и получения достоверных результатов, кроме ассоциативного эксперимента, также использовалась экспертная система оценки вербальных элементов коммуникации «Словодел» пермской лаборатории «Ведиум».

В связи с анализом фактического материала значительного объема необходим количественный метод (контент-анализ) обработки данных. В ходе исследования были установлены процентные соотношения между частотными, среднеупотребительными и малоупотребительными именами, между антропонимами разных половозрастных групп и т.п.

Помимо основных методов лингвистики, в ономастических исследованиях используются такие приемы, как определение «малых типов» (выявление редкостных, раритетных типов, относительно частотных), структурный анализ, анализ вариантов имен и др., которые необходимы при изучении личных имен разными методами.

Методологической основой диссертационной работы выступает системный подход, согласно которому любое явление рассматривается как целостность в единстве всех его связей и отношений. Принимая во внимание методологические положения о языке как культурно-исторической среде, отражающей менталитет и специфику историко-культурного развития, в системный подход мы включили аспекты: исторический - исследование влияния историко-культурного развития общества на функционирование и изменение именника; установление связи между функционированием антропонимов и определенным историческим периодом; лингвокультурологический - выявление отражения культуры как исторической памяти народа в личных именах: изучение антропонимикона, отражающего национальные формы бытия, основанные на культурных ценностях субэтнического языкового сообщества; лексикологический - инвентаризация антропонимов и их описание в лексической системе языка, генетический анализ имен (происхождение, фонология и морфология, варьирование и др.); логический - решение проблем именования; определение объема, содержания антропонима; выделение индивидуализирующих и универсальных признаков имени; психолингвистический - изучение процессов формирования, восприятия антропонимов в зависимости от психологии личности и целого коллектива; выявление воздействия антропонимов на человека, поскольку имя может вызывать различные чувства и ассоциации; исследование значения формы, семантики личного имени; этнолингвистический - исследование антропонимов в связи с особенностями национального и субэтнического характера, мировидения, этнокультурных и этнопсихологических факторов, т.е. соотношение личного имени с материальной и духовной жизнью этноса (субэтноса), его национальным менталитетом.

При времени"ом подходе материалы исследования рассматривались в синхронно-сопоставительном и сопоставительно-диахронном аспектах, так как материал переписи может рассматриваться и как временной срез, и, принимая во внимание наличие всех возрастных групп носителей имен, как динамика изменения антропонимикона на протяжении десятилетий XIX в.

Таким образом, изучение ономастического материала может характеризоваться многоаспектностыо. Разработка лингвистической проблемы функционирования антропонимов субэтнической группы с точки зрения этно- и антропоцентризма выводит ономастическое исследование на уровень выявления взаимозависимости ономастических единиц с сознанием их носителей, территориальной группы и в целом этноса.

Положения, выносимые на защиту:

1. На выбор имени влияли экстралингвистические (культурные, исторические и др.) факторы: популярность имени в определенный период времени, предпочтение родителей, семейная традиция именования и др.;

2. Именнику исетских старообрядцев свойственна тенденция увеличения активного антропонимикона на протяжении XIX в. за счет возрастания популярности среднеупотребительных, малоупотребительных имен, а также благодаря появлению и распространению ранее не употребительных имен;

3. Мужской антропонимикон во многом соответствует именникам, бытовавшим на территории Зауралья в XVIII-XIX вв. При сопоставлении с именниками других губерний Российской Империи XIX в. выявляются существенные отличия в степени распространенности имен, однако список пяти самых популярных мужских имен исетских старообрядцев обнаруживает соответствие не только с общероссийским, но и американским именииком конца XIX в. Женский же антропонимикон Исетской волости является уникальным в пространственном и временном отношениях;

4. Фонетические изменения в антропонимиконе, по данным Первой всероссийской переписи, проявляются непоследовательно;

5. Мужской антропонимикон содержит преобладающее количество отрицательных фоносемантических характеристик, тогда как в женском -большинство положительных;

6. Большинство имен исетских старообрядцев малозначимы для современных носителей русского языка, что свидетельствуется распространенностью стереотипных ассоциаций на антропонимы, а также большим количеством отказов реакций.

Структура работы. Диссертационное сочинение состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и 4 приложений. Текст изложен на 135 страницах рукописи. Общий объем работы - 184 страницы.

Выводы по третьей главе

Возрастание популярности определенных антропонимов в среде старообрядцев на протяжении XIX в. зиждется не только на распространенности культа местночтимых святых или популярности общественных деятелей. Сам процесс увеличения удельной доли нескольких имен является региональным отражением эволюции общероссийского именника, результаты которой мы видим и в наши дни. Особенностью этнолингвистической группы старообрядцев является склонность к консерватизму, позволившая сохранить в старообрядческой среде антропонимы, квалифицируемые в русской среде как неблагозвучные, от этого малораспространенные.

Исследование личных имен методами фоносемантики продиктовано желанием определить влияние звуковой составляющей на выбор имени. Так как антропоним не имеет лексического значения, как апеллятив, такое значение ему заменяет эмоциональное восприятие его каждым конкретным человеком. Особенности восприятия могут быть как индивидуальными, так и общими для этнолингвистической группы. Принципы фоносемантики, разработанные А.П. Журавлевым в XX в., выявляют характерные для русских особенности восприятия звуков и слов. Принимая во внимание то, что человеческий мозг мало изменился за последние сотни лет, мы считаем правомерным использование методов фоносемантики для анализа антропонимов старообрядцев XIX в.

Нами был использован сайт http://www.analizfamilii.ru, а также компьютерная программа «Словодел» лаборатории «Ведиум». Программа, используя формулу, выведенную А.П. Журавлевым, рассчитывает цифровое значение слова по 25 шкалам (хороший - плохой, добрый - злой, быстрый -медленный и т.д.). Соответствующими антропониму значениями считаются только те, которые стоят по шкале на отметке 3,4 балла и выше.

При анализе мужского антропонимикона исетских старообрядцев обнаруживаем преобладание отрицательных фоносемантических характеристик при том, что имен с положительной фоносемантикой больше, чем с отрицательной. Это достигается за счет того, что многие имена имеют 15-16 отрицательных характеристик, набор же положительных характеристик имени обычно ограничивается 7-8.

На преобладание отрицательных фоносемантических характеристик влияет наличие в составе имени звука [ф], который не является исконным в русском языке и на фоносемантическом уровне воспринимается как неблагоприятный. Наличие звука [ф] отмечается у 57% малоупотребительных имен с отрицательной фоносемантикой (т.е. у большинства) среди имен частотных и среднеупотребительных - у 27%.

Общий фоносемантический фон женского антропонимикона исетских старообрядцев является положительным. Наиболее частотные фоносемантические характеристики: «хороший», «короткий», «тихий», «нежный». Наименее употребительные: «грубый», «злой». Положительные фоносемантические характеристики имеют как те антропонимы, которые вошли в современный русский активный антропонимикон, так и те, которые отмечаются носителями современного русского языка как устаревшие и вышедшие из употребления. Низкая степень распространенности отрицательных фоносемантических характеристик в женском антропонимиконе косвенно зависит от сравнительно небольшого количества имен, содержащих звук [ф]: среди наиболее частотных таких антропонимов нет, среди среднеупотребительных - 9, среди малоупотребительных - 14.

Ассоциативный эксперимент, проведенный среди носителей русской культуры разных возрастов, образований, профессий, позволил выявить особенности восприятия имен старообрядцев XIX в. воцерковленными и невоцерковленными людьми (подобное деление связано с принципиальной разницей ассоциирования представителей этих групп). Ассоциации, данные современными потомками старообрядцев, не позволяют выделять этих информантов в отдельную группу, так как, несмотря на определение себя старообрядцами, главным фактором является приобщенность к христианской или массовой культурам, что существенно сближает их с группами воцерковленных или невоцерковленных информантов соответственно. В группе воцерковленных информантов очень много ассоциаций, связанных с реалиями православной материальной и духовной культуры, и почти полностью нивелировано влияние современной популярной культуры, что позволяет частично выявить стереотипы, т.е. понять причины выбора тех или иных имен старообрядцами.

В ходе ассоциативного эксперимента выяснено, что информанты без труда распознают имя, употребленное как в канонической, так и в народной форме. В качестве ассоциаций на канонический вариант они приводят сокращенную форму имени, народный или даже иностранный аналог.

При делении ассоциаций па данные мужчинами и женщинами замечается тот факт, что мужчины чаще ассоциируют имена с их носителями (знакомыми, родственниками, известными личностями или литературными персонажами), женщины же склонны приписывать имени и его предполагаемому носителю те или иные свойства, качества. Кроме пола, на восприятие имен несомненно влияние возраста информанта (реакции Панфил - «Панфилов», Иосиф - «Сталин», «Кобзон» наблюдаются только у информантов старше 30 лет), образования, а также географических условий проживания.

Наблюдается зависимость количества отказов реакций и степени распространенности имен: чем менее употребительно имя, тем больше вероятность отказа. Исключение составляют имена, фонетически близкие апеллятивам: Фекла - «свекла», Агриппина - «грипп», «болезнь», Лупп -«лупа», «глаза», «вылупился». Имена, мало используемые в современной практике наименования, тем не менее, могут быть достаточно известными, если принадлежат хотя бы одному знаменитому их носителю, что наблюдается через ассоциации: Христофор - «Колумб», Акакий -«Башмачкин», «Гоголь», «Акакиевич», Феврония - «Муромская», «Петр», Варвара - «краса» «краса - длинная коса», «длинная коса», «коса» и др.

Довольно большое количество отказов, а также стереотипных реакций («женщина», «девушка», «имя», «древность» и т.д.) свидетельствует о нивелировании смысловой нагрузки имен исетских старообрядцев в сознании современных носителей русского языка вследствие малой степени распространенности многих старообрядческих антропонимов в наше время.

Заключение

Антропонимикон любой этнолингвистической общности является ярким отражением многих сторон его истории и быта, в нем проявляются особенности национальной психологии, отражаются контакты с другими этнолингвистическими группами. Поэтому антропонимика, наука о человеческих именах, существует на стыке нескольких наук: лингвистики, этнографии, истории, социологии, психологии и т.д. Антропонимика изучает информацию, которую может нести имя: характеристику человеческих качеств (она заложена в значении антропонима, в его этимологии), связь лица с отцом, родом, семьей (отражается в основном в фамилии и отчестве), информацию о национальности, роде занятий, происхождении из какой-либо местности, сословия и многое другое.

Русские личные имена представляют собой относительно консервативный пласт онимов благодаря канонической закрепленности антропонимов в месяцесловах и святцах. Приверженность старообрядцев книжной традиции, особое их внимание к сохранению старины позволяет говорить о сильном влиянии канона на старообрядческий антропонимикон. Однако система антропонимов старообрядцев не является полностью статичной, она испытывает воздействие фонетических законов, антропологических, исторических и культурологических факторов.

Исследование имен старообрядцев Исетской волости позволяет запечатлеть особенности старообрядческой культуры на юге Тюменской области в конце XIX в., а также определить место субэтноса старообрядцев в русском этнолингвистическом пространстве.

Старообрядчество юга Тюменской области привлекало к себе внимание несколько столетий по причине многочисленности представителей раскола на данной территории (до XX в. наблюдался заметный прирост старообрядцев благодаря миграции и переходу в старообрядчество православных), а в последние годы - вследствие возросшего интереса к истории, материальной, духовной культуре и менталитету старообрядцев.

Вступив в противостояние с государством и официальной Православной церковью, в качестве основополагающей старообрядцы приняли оппозицию «свое - чужое», которая напрямую была связана с противопоставлением «старое - новое». С целью сохранения традиционного уклада жизни, в котором важнейшее место занимает религиозный фактор, а также спасаясь от гонений, старообрядцы уходили глубоко в тайгу, бежали на границы Российской Империи или за ее пределы. При невозможности избежать контактов с православными-никонианцами, от последних отгораживались системой строгих запретов и норм, благодаря которым долгое время старообрядчество являлось сильной оппозицией официальной церкви. За соблюдением догматов, поощрявших трудолюбие, добросовестность и осуждавших корысть, пьянство, безделье, следила не только община, но и каждый мирянин, осознававший себя носителем и исповедником истины в мире, принадлежавшем Антихристу. С разрушением общины, а также с проникновением в традиционное общество массовой культуры особенности старообрядчества, как и других субэтнических общностей, нивелировались, и в настоящее время традиционная культура старообрядчества сохраняется в небольших группах, отгородившихся труднодоступностью мест проживания и особой замкнутостью общины.

Аитропонимия старообрядцев конца XIX в. свидетельствует как о факте включенности культуры старообрядцев в общерусскую и мировую культуру (проявляющемся в соответствии мужского антропонимикона исетских старообрядцев именнику крестьян Западносибирского Зауралья, а при некоторых отличиях - общероссийскому и американскому именникам того же периода), так и о ее самобытности (женский именник характеризуется большой индивидуальностью по отношению к общероссийскому и американскому антропонимиконам, в частности наличием имен, признанных нехарактерными для других антропонимических систем). Набор имен исетских старообрядцев разнообразен. На 2181 человек приходится 150 имен, с вариантами 465, причем почти половина из этих антропонимов - редкие. В диахронном аспекте заметна тенденция к увеличению численности имен, прежде не входивших в активный антропонимикон, при этом популярность распространенных прежде имен снижается. Распространенные в первой половине XIX в. антропонимы Георгий, Михаил, Мария, Пелагия во второй половине уже не входят в десятку наиболее частотных, с другой стороны, ранее бывшие менее употребительными Тимофей, Павел, Никита, Агриппина, Васса в конце XIX в. получают популярность.

Фонетический облик зафиксированных в переписи имен старообрядцев наиболее близок к акающим говорам, однако многие фонетические изменения проявляются непоследовательно. Причиной может служить как влияние соседних диалектов и говоров, так и личностей счетчиков, записывавших имена в соответствии со своей, отличной от старообрядческой, этнолингвокультурой.

Особенности восприятия имен старообрядцев в настоящей работе изучаются с позиций фоносемантики и психолингвистики. Принципы фоносемантики выявляют характерные для русских особенности восприятия звуков и слов, которые оцениваются по 25 шкалам, что позволяет сделать вывод о степени благозвучности того или иного имени. Так как антропонимы не имеют собственных значений, как апеллятивная лексика, звуковая оболочка имени становится важнейшей составляющей при восприятии антропонима.

Фоносемантический анализ мужского антропонимикона исетских старообрядцев обнаруживает преобладание отрицательных характеристик, чему во многом способствует наличие большого количества имен, имеющих в составе звук [ф], который является не характерным для русского языка и воспринимается как неблагоприятный. Общий фоносемантический фон женского антропонимикона исетских старообрядцев является положительным, причем положительные характеристики имеют как те антропонимы, которые вошли в современный русский активный антропонимикон, так и те, которые отмечаются носителями современного русского языка как устаревшие и вышедшие из употребления. Последние имена могут рассматриваться как потенциальное пополнение общероссийского антропонимикона в будущем. Низкая степень распространенности отрицательных фоносемантических характеристик в женском антропонимиконе косвенно зависит от сравнительно небольшого количества имен, содержащих звук [ф].

Ассоциативный эксперимент, проведенный среди носителей русской культуры, позволил выявить особенности восприятия имен старообрядцев XIX в. воцерковленными и невоцерковленными людьми (подобное деление связано с принципиальной разницей ассоциирования представителей этих групп. Многие малозначащие для современного человека антропонимы у старообрядцев XIX в., живущих в системе религиозного мировосприятия, вероятнее всего, часто ассоциировались со святыми и знаменитыми историческими деятелями, такими как патриарх Никон. Ассоциативное поле антропонима может содержать и эмоциональные оценки, которые указывают на приемлемость или нежелательность выбора данного имени.

Довольно большое количество отказов реакций, а также стереотипных реакций («женщина», «девушка», «имя», «древность» и т.д.) свидетельствует о нивелировании смысловой нагрузки имен исетских старообрядцев в сознании современных носителей русского языка вследствие малой степени распространенности многих старообрядческих антропонимов в наше время. Однако ассоциативное поле некоторых имен, не входящих в современный активный антропонимикон, обнаруживает положительное отношение к данным антропонимам современных носителей языка.

В настоящее время наблюдается сокращение активного русского антропонимикона, что проявляется в очень большой доле употребления нескольких имен в процессе имянаречения. Таким образом, именник старообрядцев Исетской волости, вследствие многообразия и прошедшей апробации антропонимов, входящих в него, может быть рассмотрен как один из источников пополнения современного общероссийского именника. Использование методов фоносемантики и психолингвистики позволит дать рекомендации при выборе имен, что обеспечит благоприятное вхождение антропонимов в общероссийский именник.

1. Абелева И.Ю. Речь о речи. Коммуникативная система человека. М., 2004. 304 е.;

2. Абрамова О.В. О когнитивном статусе имен собственных в русском языке // II международный конгресс русистов-исследователей. Москва, МГУ, филологический факультет, 18-21 марта 2004. М., 2004. 170 е.;

3. Агеева Е.А. Беглопоповцы в XIX начале XX в. // Православная энциклопедия. Т. 4. - М., 2002. С. 422-424;

4. Айтбаева JI.X. Историко-липгвистическое исследование антропонимии татар междуречья нижней Оби и Иртыша: Дисс. к.филол.н. Тюмень, 2004. 215 с.;

5. Александров В.А. Русское население Сибири XVII начала XVIII вв. -М., 1964.304 с.;

6. Антропонимика. Сб. ст. под ред. Никонова В.А., Суперанской А.В. -Л., 1970.360 е.;

7. Балюк Н.А. Крестьянское хозяйство Зауралья в конце XVI начале XX вв. - Тюмень, 2003. 188 е.;

8. Балюк Н.А. Развитие земледельческого хозяйства Западной Сибири (конец XVI начало XX вв.). - Тюмень, 2002. 184 е.;

9. Беллюсов К. Раскол в расколе // Тобольские епархиальные ведомости. 1890. №23-24. С. 519-520;

10. Ю.Белобородов С.А. «Австрийцы» на Урале и в Западной Сибири (Из истории Русской Православной Старообрядческой Церкви -Белокриницкого согласия).http://www.virlib.eunnet.net/books/oldb3/chapter4/text.html;

11. И.Белугина А.В. К вопросу об отношениях государства и церкви к сибирскому старообрядчеству во второй половине XVIII первой половине XIX веков // Словцовские чтения. - Тюмень, 2000. С. 112113;

12. Белугина А.В. Противораскольническое миссионерство в Тобольской губернии во второй половине XIX века // Словцовские чтения. -Тюмень, 2001. С. 60-61;

13. Белякова С.М., Дерябина Е.В. Современное восприятие русских календарных имен // Аспекты вузовской русистики. Тюмень, 1999. С. 36-42;

14. Белякова С.М. Тюменские говоры: история формирования и современность // Русские. Материалы VII-го Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». 9-10 декабря 2004 г. Тобольск, 2004. С. 310-313;

15. Белянин В.П. Введение в психолингвистику. М., 2001. 200 е.;

16. Бирило Н.В. Современные мужские имена в Белоруссии // Антропонимика. Сб. ст. под ред. Никонова В.А., Суперанской А.В. -Л., 1970. С. 57-61;

17. Боброва С.В. К вопросу о подготовке нового законодательства в начале XX века // Проблемы экономической и социально-политической истории дореволюционной России. Тюмень, 2001. С. 41-51;

18. Болотов А.Г. Савва Мамонтов и Ялуторовск // Словцовские чтения. -Тюмень, 2002. С. 182-183;

19. Бондалетов В.Д. Русская ономастика. М., 1983. 224 е.;

20. Боченков В.В. «Но до конца да соблюдите истинную веру.» (из истории сухиничского единоверия) // Старообрядчество. История, культура, современность. Вып. 7. -М., 1999. С. 2-16;

21. Вендина Т.И. Введение в языкознание. М., 2002. 288 е.;

22. Волков А.А. Динамика антропонимов в первый год советской власти (по материалам метрических книг Михайло-Архангельской церкви г. Аткарска). http://www.comk.ru/HTML/volkovdok.htm;

23. Воробьев В.В. О статусе лингвокультурологии. // Русский язык, литература и культура на рубеже веков. Т. 2. IX международный конгресс МАПРЯЛ. Братислава, Словацкая республика, 16-21 августа 1999 г. Братислава, 1999. С. 125-126;

24. Гвоздев Е.Л. Способы идентификации лица в великорусской письменности // Вузовская русистика. Ишим, 2000. С. 18-21;

25. Головина Р.В. Антропонимы в русской народной лирической песне. Автореферат диссертации. кандидата филологических наук. -Орел, 2001. 19 с.;

26. Горелов И.Н., Седов К.Ф. Основы психолингвистики. М., 2001. 304 е.;

27. Горюшкин Л.М. Историография Сибири (период феодализма). -Новосибирск, 1979. 79 е.;

28. Григорьев Д. Раскольнический казус // Тобольские епархиальные ведомости. 1890. №1,2. С. 36-40;

29. Гридина Т.А. Ментальные ориентиры ономастической игры в малых фольклорных жанрах // Известия Уральского государственного университета. 2001. № 20. http://proceedings.usu.ru/

30. Гудков Д. Теория и практика межкультурной коммуникации. М., 2003. 288 е.;

31. Гурская Ю. Личное имя в когнитивном аспекте. // Русский язык, литература и культура на рубеже веков. Т. 2. IX международный конгресс МАПРЯЛ. Братислава, Словацкая республика, 16-21 августа 1999 г. Братислава, 1999. С. 133-134

32. Гурьянова Н.С. Старообрядцы и проблема толерантности // Гуманитарные науки в Сибири. Сер. Отечественная история. 2002. № 2. С. 40-43;

33. Данилов В.А., Яблоков М.С. К вопросу о мировоззрении старообрядцев // Тюменский исторический сборник. Тюмень, 2002. Вып. 5. С. 19-26;

34. Данилова Н.В. Семантико-функциональная структура антропонимии в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон»: Дисс.к.филол.н. Тюмень, 2000. 248 е.;

35. Добродомов И.Г. Из болгарского вклада в славянскую антропонимию (к этимологии имени Борис) II Антропонимика. Сб. ст. под ред. Никонова В.А., Суперанской А.В. Л., 1970. С. 229-236;

36. Дубровина Н.А. Старообрядцы среднего Прииртышья как особая группа сибирских староверов // Русские. Материалы VII-го Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». 9-10 декабря 2004 г. Тобольск, 2004. С. 89-90;

37. Емельянов А.Л. История села Архангельское Исетского района Тюменской области. Исетское, 1993. 192 е.;

38. Емельянов А.Л. Очерки истории села Красногорского и его округи. -Тюмень, 2002. 208 е.;

39. Ермачкова Е.П. Из истории раскола на юге Тобольской губернии (или «ударим народным просвещением по расколу!») // Словцовские чтения. Тюмень, 2002. С. 164 - 166;

40. Ермачкова Е.П. Сельские воскресные школы Западной Сибири // Русские. Материалы VII-го Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». 9-10 декабря 2004 г. -Тобольск, 2004. С. 91-93;

41. Желтухипа М.Р. Тропологическая суггестивность масс-медиалыюго дискурса: о проблеме речевого воздействия тропов в языке СМИ: монография. М., 2003. 656 е.;

42. Журавлев А.П. Звук и смысл. -М., 1991. 160 е.;

43. Иванов А.А. Влияние церковного раскола на состав русских имён. http://www.familia.hotbox.ru/raskol.htm;

44. Иванов К.Ю. Старообрядчество юга Западной Сибири второй половины XIX начала XX века: автореф. дисс. . кандидата исторических наук. - Кемерово, 2001. 28 е.;

45. Ивановский В. О современной деятельности православной церкви против старообрядческого раскола // Тобольские епархиальные ведомости. 1896. № 21. С. 479^88;

46. Ивашко В.А. Как выбирают имена. Минск, 1980. 174 е.;

47. История религий в России / под ред. Н.А. Трофимчука. М., 2002. 592 е.;

48. История Русской Православной Старообрядческой церкви. М., 2003. 34 е.;

49. Казанцева Ю.В., Рацен Т.Н. Некоторые наблюдения над употреблением личных имен в г. Тюмени // Славянские истоки словесности и культуры в Западной Сибири. Сборник статей: в 2 ч. Ч. 1. Тюмень, 2001. С. 15 7-160;

50. Какое выбрать имя новорожденному. М., 2004. 32 е.;

51. Карабулатова И.С. Гидронимы российского Приишимья. Дисс. . к.филол.н. Екатеринбург, 1996. 501 е.;

52. Карабулатова И.С. Региональная этнолингвистика: современная этнолингвистическая ситуация в Тюменской области. Тюмень. 2001.228 е.;

53. Карабулатова И.С. Русская топонимия в этнопсихолингвистическом аспекте. Диссертация. доктора филологических наук. Тюмень, 2002. 378 е.;

54. Карабулатова И.С. Эволюция тюркских топонимов в сознании современного носителя русского языка полиэтничного региона. // Филологическая серия. №6 (78). Алматы, 2004. 184-185;

55. Карабулатова И.С., Бондарец Е.А. Заговор: имя собственное в сакральном дискурсе знахарской практики. Тюмень, 2005. 368 е.;

56. Карпец В. Что такое единоверие, http://www.his.lseptember.ru;

57. Керов В.В. Старообрядческое предпринимательство: «мифы» и «легенды» англо-американской историографии. http://www.hist.msu.ru/Labs/Ecohist/OB5/kerov.htm;

58. Книга правил святых апостолов, святых соборов вселенских и поместных и святых отцов. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992. 482 е.;

59. Ковыляцких С.М. Храм у излучины Туры // Православный просветитель. 2004. № 26. С. 20;

60. Колесников А.Д. Русское население Западной Сибири в XVIII -начале XX вв. Омск, 1973. 440 е.;

61. Комарова Л.Э. Тюменские челобитные XVII первой четверти XVIII в. как лингвистический