19.08.2020
Как правильно открыть религиозную общину тенгри. Рафаэль Хакимов: «Тенгрианство – религия тюрков – была достаточно абстрактной и простой
До принятия мировых религий — ислама, христианства и буддизма, тюрки имели древнюю религию – тенгрианство.
Тенгрианство — религия, основанная на вере в Создателя, предположительно возникла в конце II — начале I тыс. до н.э., но не позднее V-III вв. до н.э. Его сближают с хуннуским ченли («небо»), существуют и более широкие параллели с китайским Тянь, шумерским Дингир, «небо». Полного согласия среди ученых в понимании сущности тенгрианства пока не сложилось. Часть исследователей пришли к выводу, что это вероучение приняло форму законченной концепции с онтологией (учение о едином божестве), космологией (концепция трех миров с возможностями взаимного общения), мифологией и демонологией (различение духов-предков от духов природы) к XII-XIII вв.. В то же время в одном из древних рукописных источников сообщается, что к 165 г. до н.э. тюрки уже обладали полностью сложившейся религией с развитым каноном, во многом близким буддийскому, завещанному индийским царем Канишкой, от которого берет начало ветвь буддизма, получившая самостоятельное развитие и оформившаяся как тенгрианство. Часть исследователей настаивает на том, что системного письменного изложения теологической доктрины тенгрианство не оформило и имело небольшой по количеству священный реквизит, благодаря простоте и ясности которого просуществовало несколько тысяч лет в устойчивых формах религиозного ритуала и практики. В то же время другая часть исследователей заявляют о наличии главной священной книги тенгриан — «Псалтырь» (тюрк. — «венец алтаря»), содержащей тенгрианский канон — обычаи, обряды и правила, по которым надлежало обращаться к Богу.
Диаграмма тенгрианского мировоззрения на барабане шамана. Мировое дерево растёт в центре и соединяет три мира: Нижний мир, Средний мир и Верхний мир.
Культ Тенгри — это культ Голубого неба — небесного Духа-хозяина, Вечного неба, местом постоянного обитания которого было видимое небо. Кипчаки называли его Тенгри, татары — Тэнгри, алтайцы — Тенгри, Тенгери, турки — Танри, якуты — Тангара, кумыки — Тэнгири, балкаро-карачаевцы — Тейри, монголы — Тэнгер, чуваши — Тура; но речь всегда шла об одном — о мужском неперсонифицированном божественном начале, о Боге-Отце. Тенгри-хан мыслился как Бог поистине космических масштабов, как единый благодетельный, всезнающий и правосудный. Он распоряжался судьбами человека, народа, государства. Он — творец мира, и Он сам есть мир. Ему подчинялось все в Мироздании, в том числе все небожители, духи и, конечно, люди.
Выразительной особенностью тенгрианства являлось выделение трех зон Вселенной: небесной, земной и подземной, каждая из которых, в свою очередь, воспринималась как видимая и невидимая.
Невидимый (иной) небесный мир выглядел как слоеный пирог: из трех, девяти и более горизонтальных ярусов, каждый из которых был обителью того или другого божества. На самом возвышенном ярусе обитал Великий Дух Неба — Тенгри. К небесной зоне относили светлых и доброжелательных по отношению к человеку божеств и духов. Они перемещались на конях, поэтому в жертву им приносили лошадей. В видимом небе, ближнем — куполообразном, располагались солнце и луна, звезды и радуга.
Средний мир, невидимый, был заселен божествами и духами окружающей природы: хозяевами гор, лесов, вод, перевалов, источников, других объектов, а также духами умерших камов. Они управляли видимым миром и были наиболее близки людям. Постоянное местонахождение духов-хозяев — граница человеческого и природного миров, зона вторжения человека, которая обусловлена его хозяйственной деятельностью. Если равнинная часть ландшафта — степь, горная долина принадлежала людям, то места, расположенные выше или ниже, были заселены духами-хозяевами, и человек, будучи там гостем, проникал за эту черту после «кормления», или простейшего жертвоприношения. Отношения между людьми и духами — хозяевами местности понимались как отношения партнерства, а если их и почитали, то как старших родственников, или предков, каковыми они часто и мыслились. Наиболее значимым хозяевам гор, лесов и вод тюрки устраивали общественные жертвоприношения. Считалось, что именно от них зависело хозяйственное благополучие общества. Серединный видимый мир воспринимался древними тюрками как живой и неживой. Для человека это был мир наиболее доступный для освоения, познания, особенно в тех местах, где он родился и жил.
Нижний, подземный мир, невидимый, являлся сосредоточением злых сил во главе с могущественным божеством Эрликом. Он также был многослоен, но имел предел был обитаем людьми, срок жизни которых в среднем мире кончился. Особенности подземного мира — его зеркальная перевернутость и запахи, отличные от земных. У нижнего мира существовала видимая структура со своими границами: любая впадина и отверстие могли оказаться входом в подземное царство. Все живое, обитающее в земле, под землей, в воде, считалось принадлежностью нижнего мира. Производительные характеристики нижней части человеческого тела переносились на «низ» во всех его проявлениях.
В целом в традиционном древнетюркском мировоззрении мир не столько вычислялся в уровнях и ярусах, сколько переживался эмоционально и не как набор символов, а как действие, изменение, в постоянной динамике. Основная функция мира — непрерывность жизни, ее постоянное возобновление, и человек как часть мира был кровно заинтересован в том же. На продление существования были направлены — прямо или косвенно — все ритуалы, обряды, праздники, которые были согласованы с природными ритмами (времени, последовательной смены времен года и перемещения небесных тел) на основе трудовой деятельности, связанной с животноводством, поклонения обожествленным силам природы и культа предков.
Древние тюрки считали, что Вселенной правят: Тенгри-хан — верховное божество; божества: Йер-суб, Умай, Эрлик, Земля, Вода, Огонь, Солнце, Луна, Звезды, Воздух, Облака, Ветер, Смерч, Гром и Молния, Дождь, Радуга. Тенгри-хан, иногда в купе с Йер (Землей) и другими духами (йорт иясе, су анасы и т.д.), вершил земные дела и, прежде всего, «распределял сроки жизни», однако рождением «сынов человеческих» ведала Умай — олицетворение женского земного начала, а их смертью — Эрлик, «дух подземного мира». Земля и Тенгри воспринимались как две стороны одного начала, не борющиеся друг с другом, а взаимопомогающие. Человек рождался и жил на земле. Земля — его среда обитания, после смерти она поглощала человека. Но Земля даровала человеку только материальную оболочку, а чтобы он созидал и этим отличался от других обитателей на Земле, Тенгри посылал на Землю к женщине, будущей матери, «кут», «сюр». Дыхание — «тын» как признак рождения ребенка, было началом периода пребывания человека на «лунно-солнечной земле» до самой смерти, пока оно не обрывалось — «тын бетте». Если «тын» являлся признаком всех живых существ, с «кутом», самой сутью жизни божественного происхождения, приходящего с Космоса, связывали жизненную силу человека от его зарождения до самой смерти. Вместе с «кутом» Тенгри даровал человеку «сагыш» («мын», «бэгер») и этим отличал его от всех живых существ. «Сюр» также даровался человеку вместе с кутом. Считалось, что в «сюр» заключен его внутренний психологический мир, который взрослел вместе с ним. Кроме того, Тенгри даровал человеку «кyнел», благодаря которому человек был способен предчувствовать многие события — «кунелем сизэ». После смерти, во время сожжения физического тела умершего, «кут», «тын», «сюр» — все одновременно испарялись в огне, и умерший «отлетал», переселяясь на Небо вместе с дымом погребального костра, где становился духом (духом предков). Древние тюрки верили, что смерти нет, есть устойчивый и последовательный круговорот жизни человека во Вселенной: рождаясь и умирая не по своей воле, люди приходили на Землю не зря и не временно. Смерти физического тела не боялись, понимая ее как естественное продолжение жизни, но в другом существовании. Благополучие в том мире определяли тем, как родственники исполняли обряды захоронения и жертвоприношения. Если они были исправны, дух предка покровительствовал роду.
Глубоко почитаемым древними тюрками был «культ предков-героев, прославившихся своими подвигами на поле брани» или творениями, материальными и духовными, которые возвеличили имя тюрков. Тюрки верили, что кроме физического питания тела, необходимо питать и душу. Одним из источников энергии души был дух предков. Считалось, где жил и творил Герой, или Гений дела, там и после смерти его дух мог оказывать постоянную защиту и помощь своим сородичам и народу. Славным предкам тюрки устанавливали каменные памятники, на плитах выбивались слова о подвиге и обращение к потомкам. Памятник был местом встречи между людьми и духом предка. Во время памятных жертвоприношений, молений, иногда в государственном масштабе, дух предка находил в памятнике временное пристанище, остальное время он обитал на Небе. Каменные памятники в древние времена стояли от Алтая до Дуная и были разрушены в средние века после принятия тюрками мировых религий.
Традиция почитания духов предков обязывала тюрков знать свою родословную до седьмого поколения, подвиги дедов и их позор. Каждый мужчина понимал, что и его поступки будут также оценивать семь поколений. Вера в Тенгри и в небожителей устремляла тюрков на достойные дела, к свершению подвигов и обязывала к нравственной чистоте. Ложь и предательство, отступление от клятвы воспринимались ими как оскорбление естества, следовательно, самого Божества. Признавая коллективную ответственность за род и племя, а также наличие наследственных признаков, тюрки не позволяли людям, причастным к предательству, жить и иметь потомков.
Почитание предков у тюрков (и монголов) нашло выражение в их тотемическом отношении к Волку — предку Бозкурту, гаранту бессмертия тюркского народа, посланному Великим Тенгри, о чем символизирует небесно-синий цвет шерсти Бозкурта. Древние тюрки считали, что их предки спустились с Неба и с ними «небесный волк» — существо небесное, дух-предок, дух-покровитель. «Верования, связанные с Бозкуртом, в мифологических текстах тюрков делятся на три части: вера в Бозкурта как отца, основателя рода; вера в Бозкурта как вождя и вера в Бозкурта как спасителя. Предок-Бозкурт являлся не случайно в те исторические моменты, когда тюркский народ находился на грани вымирания, и всякий раз Он стоял у истоков его возрождения. Бозкурт — незаменимый воитель, вождь, выводивший тюрков на путь боевых побед в периоды, когда бурлила их национальная жизнь и совершались великие походы». «Золотая волчья голова красовалась на тюркских победоносных знаменах», вызывая страх перед ним у противника. Тюрки почитали волка как умного, самоотверженного, преданного другу, лидера среди зверей. Он смел и свободолюбив, не поддается дрессировке и этим отличается от служилых собак и подлых шакалов. Волк — санитар леса, когда Духу Неба и Земли становилось невмоготу и они нуждались в очищении, тогда среди тюрков рождались небесные люди и Бозкурты, которые своим поведением и примером направляли за собой тюркский мир.
Именем Голубого неба — Тенгри освящалась каганская (ханская) власть. После того, как каган был избран, он становился первосвященником в государстве. Его почитали как сына Неба. Задача хана заключалась не только в том, чтобы заботиться о материальном благополучии своего народа, его главной задачей являлось укрепление национальной славы и величия тюрков. Тенгри наказывал гибелью, пленом, другими карами каганов, а порой целые народы за совершенные ими преступления или проступки. От Тенгри зависело все, благодать или кара следовали обычно моментально или в течение шестидесяти лет (средняя продолжительность жизни человека) в солнечном мире, избежать их было невозможно. После смерти человека власть Тенгри над ним прекращалась.
Слово Тенгри, написанное древнетюркским руническим письмом (орхоно-енисейская письменность)
Обряды почитания Тенгри-хана были достаточно строгими, молитвы долгими и очищающими душу. При всех обстоятельствах в жизни за помощью обращались к Тенгри, а если обращение было к другим божествам или духам, то оно обязательно упоминалось после возвеличивания Тенгри. Молились, поднимая руки вверх и совершая земные поклоны, просили дать хороший ум и здоровье, оказать помощь в справедливом деле, в бою, в хозяйственных делах; другого не просили. И Тенгри оказывал помощь всем, кто почитал Его и сам проявлял активность, целеустремленность в действии.
Ежегодно в государственном масштабе устраивались общественные моления — приношения жертвы. В начале лета, в указанное каганом время, в орду (столицу) съезжались племенные вожди, беки, знатные полководцы и нойоны и т.д. Вместе с каганом они восходили на священную гору, чтобы принести жертву Великому Тенгри. В этот день моления Тенгри проходили по всему государству. На священные горы, долины, речки, озера и источники съезжались тысячи людей из близлежащих аулов и городов. Моления проходили без женщин и камов, последние никогда не входили в состав священников (прорицателей) религии Тенгри, их роль заключалась в волховании, врачевании, в том числе гипнозом, заговорами — их просто опасались. Возле берез на священных землях горели десятки тысяч костров, в жертву приносили лошадей, овец, ягнят. Небесному Богу поклонялись, поднимая руки вверх и совершая земные поклоны, просили, чтобы Он дал хороший ум и здоровье, помогал в справедливом деле; другого не просили. И Тенгри оказывал помощь тем, кто Его почитал и сам был активным, т.е. кроме молитвы совершал целеустремленное действие. Заканчивалось все праздничным пиршеством, весельем, различными играми, состязаниями, скачками.
Жертвоприношения Йер-суб (Великое божество, видимый мир в образе Родины) в период тюркских каганатов также носили общегосударственный характер. С принятием ислама или других религий общетюркские моления в государственном масштабе прекратились, получили преимущественное развитие местные родоплеменные моления. Обрядовая сторона моления Тенгри стала ослабевать, а затем постепенно исчезать.
Свою покорность Тенгри-хану степняки подчеркивали, используя древнейший символ, знак равностороннего креста — «аджи»: его наносили на лоб краской либо в виде татуировки. Он символизировал понятие рум — мир, откуда берет все начало и куда все возвращается. Там есть небо и земля, верх и низ со своими покровителями. Рум плавает в безбрежном океане на спине огромной рыбы или черепахи, придавленной для большей устойчивости горой. У основания горы покоится змей Бегша. Время от времени в руме вспыхивает, словно молния, крестообразная ваджра — «алмаз», по аналогии с буддизмом символ неуничтожимости. При раскопках степного города Беленджера в Дагестане были обнаружены остатки храмов и сохранившиеся древние кресты. Такие же кресты археологи находили на могильных камнях от Байкала до Дуная — на земле исторического Дешт-и-Кипчак. Археолог М.Магометов, исследовавший остатки древних храмов кипчаков, так описывает свои находки: «Они расположены в центре курганных групп и отличаются небольшими размерами… Ломаные внутренние очертания строения воссоздают в плане форму равностороннего креста. Помимо прочности, неуничтожимости, крест, видимо, символизировал и перекресток, где сходятся пути мира. В противоположность правилам, принятым мировыми религиями, в тенгрианстве строили храмы в честь божеств или духов предков с одним внутренним помещением, предназначенным только для сохранения их символов. По представлениям древних тюрков, божества и духи посещали храмы лишь в дни религиозных празднеств. В остальное время божества находились по своим ярусам на небе, а духи в основном в горах. Храм для тенгриан был святым местом, рядовым верующим входить в храм не разрешалось. Только священнослужитель по ходу службы мог ненадолго посетить его. Один раз в год ему разрешалось входить в алтарную часть храма. Подобная традиция оправдывалась тем, что храм считался местом отдыха божества, и верующим полагалось молиться только возле него. Площадка для моления называлась «харам» — «место для молитвы». Все остальное, кроме моления, здесь было запрещено, отсюда еще одно значение слова «харам» — «запрет», «запретный». Тенгрианские храмы назывались «килиса» — от названия священной горы Кайласа, одной из самых высоких гор на юге Тибетского нагорья. У многих народов Востока она считалась обителью богов. По утверждению части исследователей тенгрианства, Южный Тибет прежде являлся традиционным местом паломничества тюрков. Люди останавливались на берегу озера Манас и смотрели на Кайласу издали. Здесь они молились и вели философские беседы.
Зафиксированные у древнетюркских народов ритуалы имели различные функции. И поэтому обрядовые действия их были различными. Одни сопровождались жертвоприношениями, другие ограничивались только молениями. При произнесении молитв требовались знания о божествах и духах, хозяевах местности, об их характерах и т.д. Древние тюрки пользовались священными устными текстами, которые передавались из поколения в поколение и назывались алгыш, алгас, алкыш, под этими названиями они встречаются и в древнетюркских памятниках. Во время жертвоприношений чтение алгышей являлось важным атрибутом праздника. Читались алгыши на родном диалекте ясно и внятно, чтобы не разгневать покровителей, для этого перед началом празднества выбирали из присутствующих одного, чаще двоих, умеющих говорить алгыши. Во время общественного моления они занимались кроплением, сопровождая его алгышами.
В тюркской религии было много культовых обрядов. В китайской летописи сказано: «Тюрки превыше всего чтут огонь, почитают воздух и воду, поют гимн земле, поклоняются же единственно тому, кто создал небо и землю, и называют его Богом (Тенгре)». Свое почитание солнца они объясняли тем, что «Тенгри и его помощник Кун (Солнце) руководят созданным миром; лучи солнца — нити, посредством которых духи растений сообщаются с солнцем. Тюрки дважды в год приносили жертву солнцу — свету: осенью и в конце января, когда первые отблески солнца показывались на вершинах гор». Луна не являлась объектом поклонения. Ее почитание возникло значительно позже и входило лишь в число традиций, связанных, по-видимому, с лунным календарем. Культ огня у тюрков, как и монголов, был связан с верой в его могущественную очистительную силу от зла, дарованную Тенгри. Сохранились сведения византийского посла Земарха (568 г.), который, прежде чем был допущен к хану, прошел обряд очищения огнем. С культом огня связан погребальный обряд тюрков — обычай сожжения умерших. Среди глубоко почитаемых объектов природы у тюрков был металл — железо, из которого ковали оружие. Оно встречается во всех легендах, в которых древние тюрки излагали историю своего происхождения. Хунны первыми в Центральной Азии освоили промышленную добычу железа. «По китайским источникам, развитие металлургии позволило роду Ашина перевооружить свою армию и создать отборные ударные части из латной кавалерии — фули, т.е. бури — волки». «Хунны молились железу и символом его сделали клинок, который римляне назвали мечом Марса. На границе тюркской империи византийские послы в VI веке присутствовали при религиозной церемонии, во время которой им поднесли железо».
Итак, тенгрианство, будучи оформленной религией, на протяжении многих веков через систему духовных кодов культивировало и социализировало определенные устойчивые этнические константы кочевых народов Степи, где сложился психологический тип «небесных людей»: свободолюбивый тюрк — бесстрашный воин, подвижный, темпераментный от природы, и владелица дома — женщина (мужу принадлежало только оружие). Во всех тюркских родах, племенах и ордах все они были объединены одной идеей Единства через «стремление к Вечному элю» — гаранту порядка в Степи, рожденной еще Мете-шаньюем во II веке до н.э. «При полной политической раздробленности идейное единство тюркских племен сохранялось; этническая традиция, она же сигнальная наследственность, не была нарушена, незабвенные деяния предков вдохновляли их на подвиг». В результате тюрки создали много десятков империй и ханств. Часто война уносила их из родных мест на тысячи километров. Рождаясь в одном краю, тюрок умирал чаще в другом. Его родиной была Степь.
Наиболее рельефными чертами характера тюрков, кроме силы духа и уверенности в будущем, дарованными Тенгри, являлись общественная солидарность и уважение к общественному мнению, приверженность к иерархии и дисциплине, особое почтение к старшим, глубокое уважение к матери. Тюркским сообществом изначально пресекались предательство, бегство с поля брани, доносительство, безответственность, ложь. Стремление к естественному образу жизни отражало родственную адекватность тюрков с окружающим одухотворенным ими миром. Тюрок всегда выбирал ясную, четкую, ненагроможденную деталями линию поведения. Обладая широким кругозором и масштабным мышлением, он имел неограниченное доверие и открытость к жизни. Древние тюрки отличались завидной активностью, будучи глубоко религиозными, не делили жизнь на потустороннюю и посюстороннюю, а принимали ее целостно как переход из одного качества в другое в едином для них мире.
В X в. исторически сложились политические условия тесного взаимодействия религиозных моделей тенгрианства и ислама. Обе они по своей природе были органичны с точки зрения всеобъемлющего духовного влияния, социального регулирования и контроля жизнедеятельности общества и личности. Столкнувшись, они не пришли в непримиримое противоборство между собой: со стороны тюрков благодаря высокодуховности и правилам веротерпимости в Степи, со стороны мусульман благодаря высоким адаптационным способностям исламской религии. Обладая высокой наступательностью, ислам должен был пройти период культивирования, предполагавший оседлый образ жизни в городских центрах. Суфизм как производное ислама наиболее близкий по своей природе к тенгрианству, широко распространившись в Степи, внес некоторые элементы, смягчающие и приспосабливающие восприятие кочевыми и полукочевыми народами жестких предписаний и обязанностей мусульман и общины в целом. Несмотря на то, что процесс исламизации затянулся на века, тюркский мир, расколотый наступательностью мировых религий и принявший отчасти буддизм, отчасти христианство, что ввергнуло Степь в невиданные до того религиозные конфликты, вновь попытался восстановить раздробленную однозначность духовного кода, объединившись под знаменем ислама.
Восприятие Тенгри по своим сущностным характеристикам в целом не противоречило восприятию Аллаха. В функционировании общин тенгриан и мусульман также были важные пересекающиеся сходства. Например, свод древних обычаев тюрков и монголов — Яса и предписания Корана и сунны:
1. в защиту семьи предоставляли мужчине право жениться на нескольких женщинах, при этом первая жена считалась старшей;
2. обязывали мужчин уважать жен и верить им; накладывали запрет на спиртное;
3. предписывали пожилым воспитывать молодежь в любви к своей семье, народу (для тенгриан — к братству «небесных людей» Степи, вне зависимости от рода и племени; для мусульман, вне зависимости от национальности, — ко всем, поклоняющимся Аллаху);
4. обязывали богатых людей служить общине, помогать бедным;
5. провозглашали собственником земли государство (правитель от имени государства закреплял за определенные повинности (при преобладании военной, с учетом выслуги лет, причем с правом разжалования за проступки) права на владение землей); понятие продажи земли в культурах отсутствовало вообще.
Вместе с тем, ислам в Степи получил тюркскую модификацию на основе преемственности культурных традиций тенгрианства, особенностей этнического мироощущения и мировосприятия человека, соотнесенного с фактором сосуществования его с одухотворенной природой. Приведем лишь один факт: представление о «душе» — важнейшем звене в теологии каждой религии — в тенгрианстве носило иной и весьма специфический характер, совершенно непохожий на то, что в исламе вкладывается в понятие «жан». Объективно это создавало непреодолимые трудности адекватной трансляции на тюркский язык, порождало новое по качеству в мусульманской культуре прочтение, отражающее традиционное для тюрков мировоззрение о жизни и смерти.
Люди веруют (так создано человеческое сердце!) – но веруют вслепую. Традиции и окружающая среда играют здесь решающую роль. Но часто эти традиции лишь чужих догматов на храме исконной национальной культуры. Причем, эти догматы, как правило, принесены либо на мечах завоевателей, либо караванами купцов, либо (небескорыстным) миссионеров. Потому жизненно необходимо знать технологию взаимоотношений человека и космоса, богов и людей.
Вселенная – акт и результат Творения, и ее автор – Творец Единый. В разные времена, у разных народов он именуется по-разному: Вседержитель, Всевышний, Космос, Космический Разум, Мировая Душа, Атман, Логос, Демиург и т.д. Казахи (тюрки) именуют его Жаратушы (Создатель) или Жасаган (Делатель).
Творец Единый – это нейтральная космическая сила, творящая бесконечную Вселенную (в этом плане, действительно, человечество Едино и Бог Един!). Ниже Его располагается пантеон Богов – определяющих судьбы Человечества и планеты Земля. Фактически это не боги (религии в борьбе за лидерство намеренно создали терминологическую путаницу, объявляя каждый своего Кумира – Богом и Творцом Единым!) – а Духи (Духи Этносов) или Эгрегоры (Коллективные Энергии). Казахи обозначают их словом Аруах (Духи Предков).Эти духи выполняют функции проводников, через которые мистическая энергия человеческого Сердца идет к мировой Душе или Творцу Единому.
Каждый этнос (нация) имеет своего этнического, природного, на генетическом уровне определенного и определяющего Бога (примем в качестве термина – хотя, в отличие от Творца Единого, речь идет о Духе Нации). К примеру, у семитов это – Яхве. Евреи зовут его Элохим, арабы – Аллах (один этнос, один Бог – хотя, внешне, разные народы и разные религии!). У индусов – Тримурти или Троица богов (Брахма, Шива, Кришна). Есть также пророки, возведенные в статус Бога самими людьми (Заратуштра, Будда, Христос). У казахов (тюрков) бог – Тенгри или Великий Аруах (с женской ипостасью – Умай).
Об энергообмене. Что происходит, когда человек, находясь в своем этносе (нации) и этнической религии, молится на своем этническом языке своему этническому (природному, генетическому) Богу? Например, казах (тюрок) поклоняется Тенгри (оставим пока в стороне вопрос о догматах, ритуалах, пророках, Священных книгах и т.д. – ибо истинная вера находится только в сердце человека!). В этом случае казахский (тюркский) бог Тенгри, получая импульс мистической энергии сердца из казахского (тюркского) этноса, т.е. из собственной паствы – автоматически откликается (связь Человек – Бог абсолютна и универсальна!) и посылает свою энергию-благость целиком на свой казахский (тюркский) этнос, т.е. на свою религиозную общину, паству. При этом важно подчеркнуть: не на отдельного человека (молящегося), а целиком на весь этнос (в этом суть всех магических ритуалов – просьба к Всевышнему во имя коллектива!). Потому, чем сплоченней этнос (нация) и сильнее религиозно-национальный дух – тем более он получает энергии-благости от своего этнического Бога. Что же происходит, когда человек, находясь в своем этносе (нации), но чужой религии – молится на чужом языке чужому Богу? Например, казах (тюрок) поклоняется арабскому (семитскому) богу Аллаху (Яхве)? Арабский Бог, получая импульс мистической энергии сердца из своей паствы, автоматически откликается и посылает свою энергию-благость целиком на свою паству или этнос (арабский или, шире, семитский).
Таким образом, чем больше казахов (тюрков) молятся казахскому (тюркскому) богу Тенгри – тем больше получает казахский (тюркский) этнос энергии-благости от своего этнического бога Тенгри.
И, наоборот, чем больше казахов (тюрков) молятся арабскому (семитскому) богу Аллаху (Яхве) - тем больше получает арабский (семитский) этнос энергии-благости от своего этнического бога Аллаха (Яхве). И тем слабее становится сам казахский (тюркский) этнос, ибо выход мистической энергии сердца в данном случае невосполним!
Это – универсальный Закон Энергетики во Вселенной.
Именно в нем – тайная и главная причина всех мировых войн. Завоевателям нужна не столько чужая территория и богатства (хотя и это немаловажно!) – сколько людской потенциал в виде тонкой, мистической энергии человеческого сердца. Эта энергия по своей эффективности превосходит все виды атомной энергетики и ядерного оружия! Потому завоеватели всегда стремятся любыми путями (см.выше) обратить побежденных (как физически, так и духовно!) в свою религию, веру, культуру, язык, этнопсихологию! Ибо только в этом случае их этнический Бог насыщается мистической энергией человеческого сердца и автоматически посылает свою энергию-благость на свою этническую паству.
Исключительную роль в общении людей и Богов играет язык – ибо мысли, а вместе с ними и сама мистическая энергия сердца, формируются и доносятся до Бога с помощью языка. Совпадение этнического (национального) самосознания, этнического языка и этнической религии – приводит к колоссальному усилению энергообмена и, соответственно, к увеличению числа благостей-милостей со стороны этнического Бога к своей этнической пастве. Например, казах (тюрок) молится на казахском (тюркском) языке казахскому (тюркскому) богу Тенгри!
Несовпадение этнического (национального) самосознания с чужим языком и чужой религией – приводит к чудовищному дисбалансу энергетики и разрушению этноса (нации). Например, казах (тюрок) молится на арабском (семитском) языке арабскому (семитскому) богу Аллаху (Яхве)!
Евреи (семиты) – один из немногих народов, знающих этот универсальный Закон Энергетики во Вселенной и искусно использующих его для завоевания всего мира. Потому они создали тройную религию (с одним Богом!):
1. Иудаизм – только для евреев (редчайшие исключения, к примеру, принятие в иудаизм хазаров – лишь подтверждают правило!): евреи молятся на еврейском языке еврейскому богу Элохиму (Яхве);
2. Христианство – для западных народов: разные этносы на своих этнических языках молятся еврейскому Пророку-Богу (Иисусу Христу);
3. Ислам – для восточных народов; разные этносы молятся на арабском (семитском) языке арабскому (семитскому) богу Аллаху (Яхве).
Столь же цельны и энергоемки религии китайцев, японцев и индусов (при всей размытости их этнических религий – буддизмом).
Так же уникально значение этнической Письменности – которая, наряду с религией и языком (а также музыкой и этнопсихологией) является носителем Генетического Кода Нации, позволяющей открыть и активизировать тонкие энергетические каналы между человеком и Богом. Каждый этнос, сознательно или бессознательно, стремится сохранить свою исконную письменность. Японцы, к примеру, после 20-ти лет экспериментов, отказались перейти на латиницу (как бы ни склонял к этому компьютерный бум) и сохранили свои, действительно не очень удобные, иероглифы. Евреи лишь в XX веке воскресили свой древний язык (иврит) и этническую письменность. Грузины и армяне, получив в V веке искусственно созданную письменность (автор – один человек!), вошли в историю человеческой цивилизации. Русские смогли это сделать лишь в X веке. Казахи (тюрки) уже на рубеже УП-УШ веков зафиксировали на каменных стелах исконно тюркскими, руническими буквами совершенные в художественном отношении поэтические творения! История их письменности уходит в глубь веков!
Пик энергетики в этом плане мы наблюдаем у народов, у которых этническая письменность (при прочих факторах) соответствует этнической Религии! В первую очередь это – евреи, китайцы, японцы и индусы. Как пример энерго-дисбаланса, все народы, принявшие чужую религию. Причем, среди них есть те, кто имеет Священное Писание на родном этническом языке (перевод Библии) и на нем же совершает ритуалы, молясь при этом чужому Богу (христиане). Есть также этносы, не имеющие Священного Писания на родном этническом языке (перевод осуществлен лишь в культурологических целях!) и совершающие ритуалы на чужом языке во имя чужого Бога (мусульмане)!
Энергетика этносов, сохраняющих базовые, генетические программы:
1. этническое (национальное) самосознание;
2. этнический Бог (религия);
3. этнический язык;
4. этническая письменность;
5. этническая музыка, этнопсихология, образ жизни и др. – наиболее совершенно и, соответственно, эти этносы имеют огромный Потенциал Развития.
Энергетика этносов, не имеющих базовых, генетических программ либо сохранивших их не в полной мере – смертельно ущербна, и эти этносы, при всем их нынешнем благополучии, обречены на разрушение и деградацию.
В числе последних находятся и казахи (тюрки).
ВЫВОД: для восстановления правильного энергобаланса и, соответственно, для получения Исторической Перспективы, казахам (тюркам) необходимо восстановить базовые, генетические программы, а именно:
1. Национальное самосознание (казах, тюрок);
2. Национальный (этнический) Бог (Тенгри) и национальная религия (Тенгрианство);
3. Национальный язык (казахский) – во всех сферах без исключения и в первую очередь статус государственного языка означает обязанность человека, принимающего гражданство Казахстана, сдавать экзамен по казахскому языку и т.д.
4. Национальная Письменность (Руника) – путем поэтапного возрождения древнетюркской рунической письменности и пропаганды рунической литературы;
5. Национальная музыка, этнопсихология, образ жизни, традиции и т.д.
1. Творец Вселенной (Бог) – Един;
2. Судьбами Человечества и планет нашей Галактики распоряжаются этнические Боги, они же Духи Предков, они же Эгрегоры;
3. Каждый этнос имеет собственного Бога (Духа Нации);
4. Каждый человек, во имя собственного благополучия и благополучия нации, должен оставаться в исконной, генетически определенной, природной Религии;
5. Переход в чужую религию смертельно опасен как для индивидуума в частности, так и для нации в целом;
6. Миссионерство (вовлечение людей чужих этносов и вер в чужую религию) – одно из наиболее радикальных и тотальных проявлений политического экспансионизма.
Только такое понимание взаимоотношений Космоса и Человека позволяет познать Бога в истинном смысле этого слова, создать истинно религиозную атмосферу в мире и избежать межрелигиозных (межконфессиональных) конфликтов.
Часть 2. Ислам и тенгрианство
В 711-712 годах нашей эры тюрки Каганата совершили стратегический поход от пределов Китайской стены до границ Северного Ирана. Целей было две: 1) дать отпор военным притязаниям Арабского Халифата на города Согда и Тохаристана (ныне – территория на стыке Ирана, Индии, Афганистана, Пакистана, Таджикистана, Узбекистана, Туркменистана), которые издревле находились под протекторатом кочевников-тюрков; 2) остановить идеологическую экспансию Ислама.
Походом руководил знаменитый Тоньюкук (“Имеющий Небесное Одеяние” – имя как отражение тенгрианской символики!) – советник четырех каганов, конфуцианский ученый и тенгрианский апостол в одном лице.
Арабов, а также всех, кто под страхом смерти принял ислам, тюрки называли “тезек” – отсюда название местной народности “таджик”.
Это было первое столкновение двух великих религиозно-политических систем: Номадо-Тенгрианства и Оседлого Мусульманства; кочевой Степи и исламского Шахра (Города).
Вместе с тем это было продолжением древнего противостояния – Ирана и Турана. Ирана, в ту пору уже ассимилированного арабским Халифатом, – и Турана, возрожденного тенгрианским Каганатом, с династийным племенем Ашина (Алшын, 545-745гг).
Благодаря этому походу дотоле победоносный Халифат с трудом закрепился в Средней Азии, но так и не вошел в кочевую Степь. Даже позднейшая, в период раскола Великого Тюркского Каганата, победа арабов над китайцами в Таласской битве (754г) – не изменила религиозных основ. В той битве на стороне арабов сражались тюргеши и карлуки, на стороне китайцев – кок тюрки (Ашина), пытавшиеся, после поражения от Токуз-Огузов (Уйгуров), вернуть власть с помощью сородичей, составлявших гвардию китайской армии. Вечное проклятие кочевников -междоусобица! – сыграло в пользу арабов! Но ислам так и продолжал оставаться религией чужеземцев (арабов) и оседлых тезеков (таджиков). Известен, к примеру, гордый отказ тюргешского кагана Сулу в ответ на предложение халифа Хишама принять ислам. Каган в присутствии послов устроил смотр своему войску и велел сказать переводчику: “Скажи этому послу, чтобы он передал своему господину, что нет среди этих воинов ни цирюльников, ни торговцев, ни портных; если они будут следовать предписаниям ислама – то откуда же они добудут средства к жизни!” Лишь спустя пять с половиной столетий, уже в середине ХШ века, золотоордынский хан Берке (брат тенгрианца Батыя) – официально принял ислам. Новая религия, естественно, имела хождение только в придворных кругах. Дворец, отдавая дань интересам геополитики, пытался приспособиться к чужим для номадов догматам – но вся Великая Степь продолжала жить по законам Тенгрианства!
В истории тюрков такое случалось не раз. В свое время кочевая знать приобщалась и к манихейству (уйгуры, У век, “Хуастуанифт” – “Покаянная молитва манихейцев”), и к иудаизму (хазары, X век – “Еврейско-хазарская переписка”), и к несторианству (аргыны, найманы, кереи, Х1-ХП века – “Легенда о пресвитере Иоаннне”), и к католицизму (половцы ХШ-Х1У века – “Кодекс Куманикус”). Китайское конфуцианство и индийский буддизм также не были чуждыми в каганских дворцах.
В 1312 году власть в Золотой Орде перешла к хану Узбеку, который объявил Ислам государственной религией. Сторонники тенгрианства встретили это нововведение в штыки: “Ты ожидай от нас покорности и повиновения, а какое тебе дело до нашей веры и исповедания, каким же образом мы покинем закон и ясак Чингис-хана и перейдем в веру арабов?”,- заявили 120 царевичей (родные, двоюродные, троюродные братья Узбека), отказавшиеся предать веру отцов – и были коварным образом убиты на пиру (по Тизенгаузену; см. также труды Р.Безертинова). Остальные тенгрианцы из высшего сословия вынуждены были бежать на Русь – так появилось практически все русское дворянство (см.: Н.Баскаков, Р.Безертинов и др.).
По-настоящему исламу открылась дорога в Степь только в ХУШ веке, после вхождения Казахстана в состав России (1731г). Империя желала иметь в своем подданстве не буйных кочевников, а оседлых пастухов, которыми легко управлять. Был разработан грандиозный план так называемой “седентаризации” – принудительного перевода казахов от кочевого образа жизни к оседлости. С этой целью в Степь, по специальному указу императрицы Екатерины П, были посланы сотни татарских мулл, уже давно состоявших на службе у Империи, для обращения тенгрианцев в ислам. Расчет был прост – ислам предполагает! оседлый образ жизни (до сих пор аравийские бедуины – наименее “исламизированные” во всем “исламском” мире!), и доверчивые неофиты должны были, по идее, быстрее отказаться от традиционного образа жизни, культуры, религии. Была предусмотрена система льгот и преференций - практически, татарам на откуп были отданы целиком торговля, ростовщичество, образование и ритуальные услуги. Это привело к массовой миграции татаров (и узбеков) в Казахстан, в результате чего создалась особая каста священнослужителей (род Кожа, ведущий, якобы, свое происхождение от самого Пророка!). В начале XIX века русские путешественники писали о “татаризации Орды” (Казахстана).
Исламизация сопровождалась уничтожением традиционной, тенгрианской культуры. В первую очередь были разрушены стелы с руническими текстами и предана забвению сама древнеказахская (древнетюркская) письменность – т.е. отнята Память Народа. Физическим репрессиям подвергались баксы-шаманы – носители традиционной духовности и связники с миром Аруахов – Духов Предков. Даже музыка оказалась не угодной муллам – кобызы публично сжигались, и даже безобидная домбра долгое время была под запретом!
Но, несмотря на все это, даже в середине XIX века, по свидетельству Ч.Валиханова, ислам с трудом находил признание в Степи: “Мусульманство пока не въелось в нашу плоть и кровь. Оно грозит нам разъединением народа в будущем. Между киргизами (казахами – А.А.) еще много таких, которые не знают и имени Магомета, и наши шаманы во многих местах степи еще не утратили своего значения. У нас в степи теперь период двоеверия (выделено мной – А.А.), как было на Руси во времена преподобного Нестора”.
Потеря собственной, национальной государственности и принятие чужого подданства – это, прежде всего, потеря Духа Нации, ее нравственно-волевого стержня. Прецеденты были. В VII веке н.э. тюрки Каганата в течении 50 лет пребывали под властью Поднебесной Империи (Табгач, Китай). Тогда вся кочевая тюркская знать стала перенимать китайский менталитет – от языка и одежды до конфуцианско-буддистских догматов.
Казахи находились в подданстве России 260 лет! Естественно, что они усвоили многое из русского этнопсихотипа. Удивляет другое – вместо православия они получили ислам! Но таковы уж парадоксы Истории!
Таким образом, к XX веку, казахи, сохраняя, в целом, номадотенгрианское мышление, переняли оседлый образ жизни и русский язык как доминанту выживания – но в качестве духовного ориентира им был навязан Коран и шариат!
Эти взаимоисключающие слагаемые бытия породили жестокие конфликты в сознании народа. Кто мы? Этот вопрос оказался отнюдь не риторическим. Казахская наука, послушная указаниям из метрополии, отмежевалась от истории номадов ранее XV века. Значит, казахи – не тюрки, не половцы и не татаро-монголы (тем более – не гунны, не скифы, не туры!). Но явно не славяне и не христиане. Может быть - мусульмане?
Так, казалось бы, найдена была точка опоры в нелегком процессе национальной самоидентификации. Это выглядело логичным. Ближайшие родственные народы (узбеки, киргизы, туркмены, татары и др.) – мусульмане. Есть, правда и другие однокровники – якуты, хакасы, гагаузы, чуваши и т.д. – не принявшие Ислам. Но – Бог с ними! Тем более, что в количественном отношении они явно уступают вышеперечисленным мусульманам. Так количество взяло верх над качеством! Политика – над традицией. Заимствованное и чужое – над исконным и генетически предопределенным! Итак, мы, казахи – мусульмане! Хвала Аллаху!
История, казалось бы, подкрепляла фактами данный вывод. Да, и гвардии багдадских халифов, и мамлюки египетских султанов, и армии хорезмшахов, и тумены Тимура – все они были тюрками, принявшими ислам. Возможно, арабы только подарили миру ислам, но мир был завоеван во имя ислама – тюрками! Тюрки-мусульмане насмерть сражались со своими братьями - тюрками-тенгрианцами! Равно как и с крестоносцами, и с монголами. На равнине Айн-Джалута, в нынешней Сирии, сошлись в роковом бою кипчакские мамлюки Бейбарса из казахского рода Берш – и “монголы” Китбуги из казахского рода Найман! Сайид Кутб, казненный исламистами же идеолог исламского радикализма, писал: “Исламская совесть султанов Салахиддина и Бейбарса, возобладав над их природным тюркским происхождением, заставляла сражаться с врагами ислама”. Трудно согласиться. Скорее, наоборот: присущие “природному тюркскому происхождению” отвага и честь выходцев из Степи заставляли защищать “исламскую совесть” арабов, погрязших, несмотря на Ислам, в “джахилийе” – дикости (обычай закапывать живьем родившихся девочек, работорговля, ростовщичество, гомосексуализм и т.д.!). Таковы причудливые переплетения народов, религий, судеб!
Но все же решающую роль в формировании “исламского менталитета” сыграл уровень образованности (точнее – необразованности!) степняков. Царская бюрократия не спешила строить русские, а тем более казахские школы для туземцев. А татарские муллы, с их начальным образованием (при каждой мечети – медресе) – тут как тут!
Грамотность для казахов XIX века начиналась с вязи арабских букв. Руническая, исконная, национальная письменность и великие творения древнетюркской литературы – были начисто стерты из памяти народа! Мерцая искринками бессмертия, разве что в героических эпосах – жырах да стихах сакральных, вещих поэтов (Казтуган, Доспамбет, Бухар, Махамбет)! В сознание народа вошли арабские сказки и персидские поэмы – да еще назидательные истории-хадисы. Причем, в нарушение “авторских прав” арабов и персов, муллами стал вводиться новый герой – ходжа (из рода Кожа), который свершает подвиги и чудеса вместо лихих номадов-тенгрианцев!
Изменился также активный словарь казахского языка – номадотенгрианский, тюркский пласт оказался погребенным под многочисленными арабо-персидскими заимствованиями! С течением времени все более пассивным становился номадический лексифонд – термины родства, животноводства, природы, военного дела. Казахи, даже не имея религиозного исламского рвения – по волнам языковых и культурно-бытовых изменений медленно скатывались в бушующее море Ислама!
Советская Россия, не сразу – но, осознав эту стратегическую ошибку, волевым методом перевела казахов (и остальных тюрков) с арабицы на латиницу, а затем на кириллицу. Новая религия – коммунистический атеизм – сменила арабский ислам. Мечеть превратилась в послушный механизм советской идеологической машины. Имамы, прошедшие через сито КГБ, стали руководить духовной жизнью народа. Возможно, тогда и появились такие перлы народной мудрости: “слушай то, что говорит мулла – но не делай того, что он делает”, “если бить без устали – и Аллах умрет”, “если нужно достать хлеб – наступи ногой на Коран” и т.д.
В казахской Степи XVIII и XIX века прошли под знаком народных восстаний. Но, в отличие от подобных движений в Африке и на Кавказе (Абдель-Кадир, Шамиль) – они не имели религиозной основы. Пожалуй, лишь в годы советской перестройки Ислам - как показатель (внешний и легко узнаваемый!) национальной самоидентификации и противостояния метрополии – стал обретать силу в русле национально-освободительной борьбы казахов против Тоталитаризма и Империи!
В декабре 1991 года в Алма-Ате активистами исламской фракции партии “Алаш” (создана в мае 1990г, председатель – А.Атабек) была совершена попытка силового смещения с должности муфтия Ратбека Нысанбаева. Опрометчивый энтузиазм исламских неофитов (все они были вовлечены в ислам лишь 1-2 года назад) обернулся годами тюрьмы и расколом в партии “Алаш”, да и во всем антиколониальном движении: отныне исламисты и национал-патриоты будут выступать отдельными силами, да плюс еще национал-демократы (западники).
Акция была политической ошибкой (спровоцированной КГБ и узбекскими шейхами, недовольными деятельностью муфтия Р.Нысанбаева, который отделил Казахский муфтият от Среднеазиатского, с центром в Ташкенте) – но само событие оказалось знаковым. Казахская общественность не могла более мириться с засильем имамов в кагэбэшных погонах. Спустя девять лет одиозного муфтия все-таки уберут. Но, как выяснилось, проблема была совсем не в нем. Исламский Ренессанс в Казахстане так и не наступил (хотя Режим активно поддерживает муфтият, надеясь обрести среди верующих свой электорат!). Возможно, сам ислам как система духовных и культурных ценностей уже не был в состоянии овладеть сердцами и умами людей компьютерной цивилизации!
Только борьба с советским тоталитаризмом делала ислам привлекательным для пассионарных личностей – впрочем, опять-таки, в русле национально-освободительных и демократических движений! С обретением Казахстаном долгожданного суверенитета и полной свободой исламского вероисповедания и пропаганды – ислам, как ни парадоксально, потерял былую идеологическую и политическую значимость и привлекательность!
Более того, ислам в Казахстане (и не только) окончательно раскололся на официальный (муфтият, поддерживаемый Режимом) и неформальный (с лидерами-шейхами). Последний, в свою очередь, разбился на множество направлений, школ и сект (зачастую враждебных друг другу). Войны в Таджикистане, Афганистане, Кавказе, Балканах, Ближнем Востоке породили понятие “исламский фундаментализм” – хотя есть ли хоть одна религия без фундамента? С этим понятием стало спрягаться выражение “исламский терроризм” – хотя терроризм существует во всем мире и не имеет конфессиональной предопределенности. Ругательный оттенок приобрело слово “ваххабизм” – хотя это наименование официального ислама в Саудовской Аравии, родине Пророка (мир ему!).
В последние годы появилось на свет движение за так называемый “казахский ислам” или “яссауизм”. Рассматривая ортодоксальный ислам как форму арабского шовинизма и экспансионизма, последователи нового движения пытаются внедрить понятие “казахского ислама”, вбирающего в себя и основные догматы арабского ислама, и традиционные верования казахов. В целом, это попытка соединить тенгрианство и ислам. Противники этой концепции обвиняют яссауистов в “ширке” – “многобожии”. Действительно, согласно Корану, “нет Бога кроме Аллаха”, и придавание ему “сотоварищей” – грех. Но казахи традиционно поклоняются Аруахам – Духам Предков, а также святым местам в виде мазаров и т.д. Не говоря уж о поклонении Небу, Солнцу, Огню и т.д. Пропагандисты “казахского ислама” (один из лидеров – шейх Исматулла, казах из Пакистана) наряду с Кораном поклоняются книге Ахмеда Яссауи “Хикмат”, а также делают упор на такую зомбирующую технику, как “зикр” (хоровое повторение до изнеможения и катарсиса имени Аллаха или аята из Корана), что считается одним из проявлений шиизма (впрочем, кавказские сунниты также используют зикр, причем в процессе бега по кругу, например, чеченцы).
Впрочем, для любителей “катарсиса” и “внутреннего совершенствования” существуют и более эффективные техники: динамические медитации, разнообразные формы йоги, открытие “третьего глаза”, очищение “ауры” и пр. и пр. – что в изобилии предлагается в утонченной и неотразимой форме многочисленными сектами эзотерического Востока.
Все эти факторы – а также многие другие – не способствуют популярности ислама в Казахстане. Но, как говорится, свято место пусто не бывает. Освободившуюся нишу стремительно и профессионально занимают другие популярные верования: от баптистов и кришнаитов до евангелистов и дианетиков. Православная церковь, конечно, тоже не дремлет. Таким образом, казахи – главным образом молодежь – оказались в роли желанной дичи и трофея для охотников от религии!
Это обстоятельство поставило в тупик даже лучших теоретиков казахского национал-патриотизма. С одной стороны – ислам, с другой – атеизм, а вокруг – миссионеры эзотерических сект! Ясно одно: возведение ислама в ранг официальной государственной идеологии и доктрины – неизбежно приведет к росту исламского радикализма, способного спровоцировать участие Казахстана в прогнозируемой в недалеком будущем мировой войне между Христианской и Исламской цивилизациями! Нынешний Режим, поощряя ислам в Казахстане и заигрывая с Исламским миром, включая его радикальных представителей (ваххабитов, талибов, исмаилитов и др.) – надеется удержать исламский пыл на уровне коврика в главной мечети города Алматы (построенной на государственные средства). Но исламский пыл, в особенности религиозное рвение неофитов (а все казахи – неофиты в исламе!) невозможно удержать уже по определению! Человек по природе своей склонен к фанатизму и фатализму. Более того, самые честные и смелые люди неизбежно уйдут в так называемый “исламский фундаментализм” – ибо если “нет Бога кроме Аллаха!”, то путь только один!
Является ли исламизация казахов роковой неизбежностью? Попробуем разобраться. Замечу сразу (для атеистов), что здесь я не буду касаться известной философской каверзы на тему, что Бог един, а религии есть творения Дьявола, ибо они разделяют Единое! Для меня религии – творения самого Бога, их духовная и социальная необходимость несомненны, и каждая религия создана для конкретных этносов.
Но также несомненно и то, что все религии имеют национальную основу. Евреям были посланы Моисей и Иисус, индусам – Кришна и Будда, арабам – Мухаммед (да пребудет с ним мир!). Эти национальные пророки были посланы для решения сугубо национальных задач. Лишь затем, в силу многих политических причин, эти религии стали претендовать на всечеловеческий масштаб, примеряя на себя роль мировых гегемонов!
Несомненно также, что принесенные чужим народам на острие меча святые истины тотчас изменялись с точностью до наоборот. Иран, к примеру, из-за одного-единственного военного поражения оказался отсеченным от своей древнейшей, исконной, национальной культуры. В душе каждого иранца, на подсознательном уровне, полыхает конфликт между генами огнепоклонника и условными рефлексами мусульманина. И это касается всех народов без исключения – отказавшихся под угрозой внешней экспансии от своих Природных БОГОВ!
Говоря о религии как божественном явлении, мы забываем, что сам Бог это тоже явление Природы! Бог – один, един, внутри он безымян, но вовне проявляется в форме многих имен, многих религий. И каждая религия адресована каждому конкретному народу, она имеет национальную специфику – как набор хромосом, как язык, разрез глаз и частота пульса! Неужели мы так не любим и не уважаем Бога – что хотим заковать его цепями лишь одной-единственной религии (“нет Бога кроме Аллаха”, “нет Бога кроме Иисуса”, “нет Бога кроме Будды” и т.д.). Нет, Бог гораздо мудрее и совершеннее, и он в своих проявлениях индивидуален, ибо Он сам создал людей индивидуальностями!
Потому, если Бог не послал (пока!) какому-то народу его индивидуального, национального Пророка и национальную Религию – не надо заимствовать чужую веру, надо оставаться в той природной данности, которая не совсем точно именуется Язычеством! Для казахов это язычество – Тенгрианство!
Тенгрианство – древнейшая религиозная система мира. Наличие парного Божества (Тенгри – Умай, Небо – Любовь), пантеона богов (Йер-Суб – бог Родины, От-Ана – богиня Очага и Семьи, Аруахи – Духи Предков и др.) – позволяет отнести истоки этой системы к самой заре человеческой цивилизации (примерно, к эпохам Инь-Ян в Китае, Шива-Дэви в Индии и т.д.).
Столь же древнюю историю имеет еще один индикатор казахской (тюркской) культуры -Руническая Письменность. Памятники конца VII начала VIII веков (“Капаган или Онгинская надпись”, “Куль-Тегин”, “Бильге-каган”, “Тоньюкук” и др.) являются шедеврами мировой художественной литературы.
Казахам присуще еще одно уникальное явление мировой цивилизации – Номадизм или Кочевничество. Гумилев определял его как “способ производства, почти не поддающийся усовершенствованию”. Мы бы добавили – “это совершенный способ производства для создания совершенных материальных и духовных благ!”.
Здесь перечислены три слагаемых казахской национальной культуры. Разве их не достаточно – чтобы не искать чужих богов, чужих религий и чужих наук? Разве их не достаточно – чтобы сконцентрироваться на себе, заглянуть внутрь себя, в свое Национальное Естество? Разве их не достаточно, чтобы быть свободным, независимым, гордым, самодостаточным, великим и щедрым народом?
Мне возражают: все это в Прошлом! Но разве нельзя все это возродить? Подумаем вместе:
1. НОМАДИЗМ: для страны, где земледелие неэффективно и даже разрушительно с экологической точки зрения (целинная авантюра тому подтверждение!), где сырьевая индустрия близится к закату (нефти осталось максимум на 50 лет!) – кочевое или полукочевое животноводство – естественная основа для жизнедеятельности народа. Более того, в понятие “номадизм” мы вкладываем не просто “производственный” смысл – мы говорим о “номадизме духа”, т.е. о лучших духовных и психологических качествах нации (благородство, смелость, рыцарство, культ всадника, разнообразие творческих талантов, определяемых как “сегиз кырлы бир сырлы” – “восемь талантов в одной душе” и т.д.).;
2. РУНИКА: национальное самосознание начинается с национального алфавита; руническое письмо позволит воссоздать единое культурное поле на протяжении 4 тысяч лет, а также станет мостом для сближения всех тюркских народов;
3. ТЕНГРИАНСТВО: возвращение к Природному Богу и его религиозной системе улучшит карму нации и создаст условия для духовного и материального возрождения!
Землей управляет Небо. Живыми управляют Мертвые. Точнее - Ушедшие в иные измерения. Казахи свято чтут Аруахов – Духов Предков. Можно сказать, что Тенгри – это Великий Аруах всей казахской (тюркской) нации! И он никогда не даст своим детям войти в чужой Эгрегор (Коллективный Дух), чужую Религию! Это так же невозможно – как остановить ход Вселенной или изменить генетическую программу человека! В связи с этим небходимо отметить (многими это просто не осознается и, соответственно, нигде не дискутируется), что основа Тенгрианства – учение о Реинкарнации, т.е. о новом рождении человека на этой же земле! Это учение было заимствовано у тенгрианства последующими религиями (индуизм, буддизм и др.). Пресловутое “переселение душ” и есть феномен Аруахов – Духов Предков! Казахи говорят: “Каждые 50 лет обновляется народ!”. Это значит, что через каждые 50 лет Аруахи сходят на землю и воплощаются в казахских детях! Казахи свято чтут память “о семи предках” (“жети ата”). Считается также, что смерть на родной земле способствует инкарнации (“возрождению”) на своей Родине и даже в своем роду! Потому, оставляя золотые дворцы в покоренных странах, возвращались, в одеяниях дервишей, великие завоеватели (Отрак-хан, покоритель Кавказа; султан Бейбарс, властитель Египта и др.)!
Мы не осознаем в достаточной степени связь между языком, мышлением и религией. Язык – не просто инструмент общения. Язык – космическая матрица, с которой сканируются блоки сознания и определяются поведенческие стереотипы. В казахском языке более 50% лексики -арабо-персидские заимствования. Это – следствие исламизации. В других тюркских языках этот показатель более 80% – ибо и степень исламизации у них выше (узбеки, татары, туркмены и др.)- В русском языке 50% лексики – тюркизмы (казахизмы). Что это означает?
Это означает, что 50% казахского языка с трудом доступны казахам (подсознательная реакция -“чужой язык”!). А также то, что 50% русского языка легко усваиваются казахами (подсознательная реакция – “родной язык”!).
И не случайно, что казахские дети с трудом осваивают казахский язык (в особенности литературный язык, который на 90% состоит из араб о-персидских заимствований, т.е. практически чужероден!). Но с удивительной легкостью овладевают русским языком! И не случайно, что многие великие русские поэты – от В.Жуковского до О.Сулейменова – были тюркского (казахского) происхождения!
И не случайно, что принятая Правительством программа по защите и развитию казахского (государственного) языка – так и остается на бумаге. Чтобы защищать и развивать, надо иметь представление о механизме функционирования языка в связи с мышлением и религией – но этого пока нет даже в принципе!
Есть и оборотная сторона. Пока казахский язык на 50% состоит из исламской лексики -на эти 50% казахи открыты влиянию ислама! А раз русский язык на те же 50% состоит из тюркизмов (казахизмов) – то на 50% казахи будут иметь притяжение к русскому языку и культуре!
А это – очень опасный конфликт (сшибка взаимоисключающих команд для мозга!) в подсознании народа, чреватый разрушительными метаниями то в одну, то в другую стороны. Случай не нов. Еще М.Ататюрк пытался загасить подобный конфликт, волевыми методами очищая турецкий язык от арабо-персидских заимствований (даже Коран в одно время читался только на турецком языке!).
Ясно одно. До тех пор, пока казахи хлеб называют “нан” (персизм) вместо исконно тюркского “чурек”; книгу – “китап” (арабизм) вместо “битиг”; жену “айель” (на арабском – “наложница”, “проститутка”) вместо “катун” (на древнетюркском – “жена кагана”!) и т.д.- национальное самосознание будет деградировать, национальная культура уничтожаться, а само существование национального, суверенного Государства висеть на волоске!
Нельзя сказать, что казахские мыслители не понимают трагизма положения. Я знаю известного писателя-этнографа, собравшего уникальный “компромат” на исламизацию казахов – как уничтожались рунические письмена, убивали и преследовали шаманов и баксы, сжигались кобызы, осуждалась игра на домбре и т.д. Но он не публикует материалы – во-первых, из опасности самому стать объектом преследования исламских фанатиков; во-вторых, из боязни внести раскол в “религиозное единство” казахов.
Последнее – очень актуальная, возможно, эпохальная тема. Но есть ли де-факто “религиозное единство” казахов? Если брать по самому максимуму: традиционно считающих себя мусульманами – всего 50% казахов, из них исполняющих все предписания – не более 20%! Остальная часть (ровно половина!) нации либо индефферентна к религии, либо убежденные атеисты, либо последователи других религий и сект.
Если возродить тенгрианство как традиционную веру (религию) – то вся эта 50%-ая часть немусульманского казахского населения найдет себя в древней религии предков, Тенгрианстве. Таким образом будет достигнуто Единство Нации – с одной стороны, “казахский ислам” (см.выше), с другой – тенгрианство, как исконная религия. И там, и тут доминирует вера в Аруахов – Духов Предков! Возможно, стоит ввести новый термин для обозначения национальной казахской религии - АРУАХИЗМ! Пусть внутри АРУАХИЗМА будут две составляющие – исламская и тенгрианская! Пусть имена Аллах и Тенгри употребляются в значении Единого Бога! Этого достаточно, чтобы Нация не раскололась по конфессиональному признаку. Но пока казахские исламисты воинствующе отрицают Тенгрианство (собственных предков!) – казахи будут уходить в чужие религии, где нет и понятия об Аруахах – Духах Предков! В этом направлении раскол Нации – неизбежен.
Мне говорят: от Тенгрианства остались только приметы и суеверия. Где религиозная система? Где ритуалы, храмы, догматы? Где Священное Писание? Где идеология, апостолы, пророки?
Я отвечаю: Тенгри – в сердце Казаха (тюрка)! Все остальное – вопрос веры и времени. Если в душе народа пылает искринка Тенгрианства – то пламенные Пророки и мудрейшие апостолы готовы явиться миру! Новые Тоньюкуки, вооруженные современными знаниями и древним мистическим опытом, уже готовы к победоносным походам! Но они двинутся только по зову Народа! Ибо Народ сам должен избрать свой Духовный Путь!
Моя задача, как поэта и ученого – дать объективную картину нынешнего состояния Умов и Сердец, описать историческое соотношение Тенгрианства и Ислама. И напомнить:
“В этом мире много богов, пророков и религий – но все они живут под одним Небом. А Небо называется –
Религия турков кипчаков, населявших страну Дешт и Кипчак, известных в Европе под именами "гунны", "варвары", "геты". Основана на культе Тенгри хана, который сложился примерно в V III веке до н.э. Кроме Тенгри хана,… … Религиозные термины
ТЕНГРИ, ТЕНГРИАНСТВО - (казах. небо, небеса; алтайск. т е н г е р и; хакасск. тигир; якутск.тангара; монг. тэнгэр; бурят. тэнгэри, тэнгри; калм. тэнгер). Термин Т. принадлежит древнейшей мифологической культуре народов Центральной Азии и, возможно, был представлен еще… … Евразийская мудрость от А до Я. Толковый словарь
Тэнгрианство
Казахи - Эта статья или раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей … Википедия
Азербайджанская тюркская мифология - Традиционные религии Ключевые понятия Бог · Богиня мать · Божество … Википедия
Аджиев, Мурад Эскендерович - В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Аджиев. Мурад Эскендерович Аджиев Имя при рождении: Мурад Эскендерович Аджиев Псевдонимы: Мурад Аджи Дата рождения: 9 декабря 1944(1944 12 09) (68 лет) … Википедия
Философия в Башкортостане - философские воззрения башкир и философская наука в Башкортостане. Содержание 1 … Википедия
Культура Монголии - Содержание 1 Традиционная культура 1.1 Языковое наследие … Википедия
Религии в Башкортостане - Особенностью Республики Башкортостан является многонациональность населения. Эта особенность определила её поликонфессиональность. При этом, согласно Конституции России, никакая религия не может устанавливаться государственной или обязательной.… … Википедия
Древнеегипетская мифология - Традиционные религии Типология Анимизм · Культ предков · Магия · Полидоксия · Спиритизм · Тенгрианство · … Википедия
Книги
- Гастарбайтер Купить за 611 руб
- Нашествие мигрантов , Мураталиев Муса. "Нашествие мигрантов"-самое захватывающее произведение Мусы Мураталиева. В основе романа лежит тема трудовой миграции в России, как новое явление. Национальный эпос" Манас" и древняя религия…
ВВЕДЕНИЕ
Тенгрианство
.
Тенгрианство
ВВЕДЕНИЕ
Тенгрианство - неоязыческий культ, в основе которого лежит пантеистеческое, политеистическое верование в Небо как верховное божественное существо. Название культа «тенгри» производно от китайского «тянь ди», что значит «владыка Неба» или «Бог». В китайском языке слово «тянь» (небо или небеса) обозначается иероглифом 天 - в русской транскрипции звучащее как «тянь».
слово «тенгри», написанное орхонским письмом .
Тенгрианство представляет собой современную реконструрированную концепцию верования в сверхъестественное, в основе которой лежат:
Пантеистическая онтология с учением о верховном божестве;
Космогония дальневосточной философии;
Мифология и демонология фольклора малых алтайских народностей.
Стержневой религиозный догмат тенгрианства (культ верховного божества Вечного Неба в пантеоне богов) разработан в качестве теоретической версии советским историком Л.Н.Гумилевым и представлен в его работах по истории древних тюрков.
«Тенгри» также упоминается в качестве «верховного бога» монгольских племен с XIII века. Вопросам религиозных воззрений монголов времен правления Чингис-хана посвящена работа доктора Белградского университета Эренжен Хара-Давана «Чингис-хан как полководец и его наследие. Культурно-исторический очерк Монгольской империи XII-XIV веков», изданная в 1929 году. Предисловие к русскому изданию написал никто иной, как тот же Лев Гумилев.
В классической научной среде (этнографии, религиоведении) «тенгрианство» как отдельное определение религии или верования не применяется. Причиной этого является слабая научно-теоретическая база теории пассионарного этногенеза, в рамках разработки которой были выдвинуты тезисы верования древних тюрков и степных кочевников.
«Тенгрианство» как религия древних тюрков с единобожной концепцией также предложена в качестве гипотезы популярным автором альтернативной истории Муратом Аджи. В книге «Тюрки и мир: сокровенная история» М.Аджи утверждает, что «тюрки несли миру веру в Бога Небесного», подразумевая под Богом культ «Вечного Синего Неба».
Концепция мифологии «тенгрианства» как элемент системного религиозного верования представлена в работе казахского писателя Орынбая Жанайдарова «Мифы Древнего Казахстана. Детская энциклопедия Казахстана». - Алматы. «Аруна»,2006. Книга рекомендована Министерством образования и науки Казахстана, при этом издание выпущено по программе Министерства информации, культуры и спорта Республики Казахстана. Выпущена тиражом 10 000 экземпляров
В краткой анотации «Мифы Древнего Казахстана» представлена как «красочно иллюстрированная книга, в которой собрана и доступно изложены мифы народов-кочевников, обитавших в древности на территории Казахстана».
В настоящей работе будет дана оценка основным «догматам» концепции «тенгрианства».
ОНТОЛОГИЯ «ТЕНГРИАНСТВА»
«Тенгрианство» как результат религиозного синкретизма
В введении настоящей работы «тенгрианство» определен как неоязыческий культ, реконструированный историками в советскую эпоху и разрабываемая некоторыми исследователями в постсоветский период. Поэтому онтология «тенгрианства» является полностью смоделированной гипотезой в основе, которой лежали субъективные представления автора пассионарной теории этногенеза Л.Н.Гумилева и его последователей.
Как известно, Л.Н.Гумилев был также этнологом и географом. Родился будущий ученый в семье русских поэтов Николая Гумилева и Анны Ахматовой. Его отец Н.Гумилев был не только поэтом, но и путешественником (известный исследователь Африки), служил в русской армии, участник Первой мировой войны. Матерью Л.Гумилева была русская поэтесса Анна Ахматова, потомственная дворянинка. Поэтому неудивительно, что разработчик теории «тенгрианства» как верования древних тюрок, ориентировался в своих тезисах на догматы православно-христанского вероучения о Едином Боге, в традициях которого вырос и воспитывался сам. Однако являясь исследователем истории древних тюрок, Л.Гумилев также находился в орбите китайских источников, дающие основной исторический материал, что вынудило его искать некий синтез между христианским учением о Едином Боге, концепцией китайского Неба и верованиями народностей Алтая.
Проблема религиозного синкретизма верований тюркоязычных народностей Алтая достаточно подробно изучены в советской и русской этнографии и религиоведении.
По мнению Л.Гумилева, «тенгрианство» как вероучение базируется на поклонении кочевников верховному божеству «Вечному Синему Небу» - Тенгри, которое имеет тюркские корни. По нашему мнению название «тенгри» производно от китайского «тянь ди»,означающее «владыка неба», что указывает на китайское происхождение культа. В то же время на тюркском языке «небо» звучит как «көк» («кёок»), появление слова «тәңір» («тенгри») объясняется тесными контактами тюркоязычных кочевников с китайской цивилизацией. Учитывая, что тюрки как этноязыковая общность сформировались в I тысячелетии н.э., а их первые политические объединения (протогосударства кочевников) возникли еще в VI в. н.э, становится понятным, что существовашие до этого родоплеменные примитивные, в основном тотемные (с элементами анимизма) верования, не отвечали потребностям государственного устройства. Поэтому историкам необходимо было представить наличие у кочевников системного верования или религии в ее институциональном выражении.
К этому времени соседний Китай (империя с концепцией Срединного Государства «Чжунго» между Небом и Землей) представлял собой отдельную цивилизацию.
Известный религиовед Л.С.Васильев в работе «История религий Востока» приводит, что «..начиная с эпохи Чжоу Небо в его основной функции верховного контролирующего и регулирующего начала стало главным всекитайским божеством, причем культу этого божества был придан не только сакрально-теистический, но и морально-этический акцент. Считалось, что великое Небо карает недостойных и вознаграждает добродетельных».
Приведенную спецефичность царской власти в Китае также подтверждает английский философ Дж.Томсон: «..При династии Чжоу была выработана классическая концепция царя как «сына небес»; она была систематизирована в той форме, которая просуществовала почти без изменений в течение более двух тысяч лет. Согласно этой концепции, царь был ответственен как за хорошее управление, так и за упорядочение во всем материальном мире».
Для имперского Китая отождествление правителя с Небом означало принятие императором ответственности за весь мир, в который они включали собственно Китай и окружавшую его варварскую периферию, которая, по представлениям самих китайцев, явно тяготела к центру, т. е. к Чжунго, к властителю Поднебесной, сыну Неба. Эта структура отражалась и в официальном девизе империи: «тянь ди» (Владыка Неба) - «хуань ди» (Владыка на земле).
Разработчики «тенгрианства» полностью переняли онтологию культа Неба у древнекитайской цивилизации. Но если в Древнем Китае культ Неба был необходим для придания божественности власти императора, как сыну Неба, то Гумилеву культ Неба нужен был для идеологической легитимизации властных полномочий кочевых правителей.
Понятно, что примитивные родоплеменные верования тюрков и средневековых монголов не могли выступить идейным объяснением власти кочевых правителей во время крупных территориальных завоеваний. Для этого необходимо нечто глобальное, цивилизационное, а так как таковых у кочевников не было, пришлось заимствовать идею божественной власти правителя у более цивилизованных соседей.
По мнению Л.Н. Гумилева «тенгрианство» приняло формы законченной концепции к XII-XIII вв. Исторически этот период совпадает с эпохой деятельности наиболее известного кочевого правителя Чингис хана. В качестве обоснования приводят факт, что Тэмуджин перед походами на Северный Китай и Среднюю Азию провозгласил себя «Чингис ханом», «сыном Неба» и получил благословление от верховного шамана, что вполне укладывается в современные представления о теократической природе власти правителя.
Культовому источнику «тенгрианства» можно отнести книгу малоизвестного «евразийца» Эренжен Хара-Давана «Чингис-хан как полководец и его наследие. Культурно-исторический очерк Монгольской империи XII-XIV веков». Эта сомнительная с позиции научной содержательности работа (переизданная в 1992 году в Алма-Ате) является «настольной библией» всех чингисханофилов, а также любителей альтернативной истории кочевников.
Мотвиация написания этой книги приводится автором в предисловии и сразу задает читателю тенденцию ее понимания: «Историей монголов и их гениальным вождем, вписавшим блестящие страницы во всемирную историю, до самого последнего времени интересовался только узкий круг ориенталистов... «Познай самого себя» и «будь самим собой», - вот лозунги, которыми мы должны руководствоваться после неудачных копирований духовной культуры Европы, приведших в тупик Россию теперь, начиная от Петра Первого до наших дней». Однако столь скептическое отношение доктора Хара-Давана к европейскому культурному наследию необходимо оценивать с незавидного положения самого автора в момент написания книги - он был русским эмигрантом.
В разряд популярных теоретиков «тенгрианства» можно отнести русского исследователя Мурата Аджи, считающего тюрков прародителями всего человечества и основателями всех земных цивилизаций.
Китайская цивилизация и кочевники: исторический ракурс
Танская империя и тюрки
Проблемы верования тюрков невозможно рассматривать в отрыве от реальных исторических процессов. Как известно, религиозные верования отчасти являются отражением социальной действительности. Древние общества зачастую возводили в культ свою житейскую реальность, родоплеменные социальные дифференты, историю предков и т.д. Таким же образом религиозные верования кочевником были экстраполяцией в сферу сверъхестественного собственных исторических явлений либо неких социальных ожиданий.
Упоминаясь в письменных источниках впервые в качестве политического объединения в V веке, тюрки как этнополитическая общность сыграли огромную роль на территории от Северного Китая до Северной Африки. Поэтому вопросы религиозного верования тюрков требуют объективной оценки, свободной от любых проявлений волюнтаризма и тривиальности.
Определение «тенгри» как божества тюрков обязано расшифрованию европейскими этнографами. Русский исследователь В.В.Радлов перевел надпись на стелле Бильге кагана на русский и немецкий языки. После этого в конце XIX века В.Томсен, Х.Н.Орхун, С.Е.Малов, Т.Текин предложили новые интерпретации надписей памятников в долине реки Орхон в Монголии (стелла «Кюль-Тегин»).
Идея «тенгрианства» как религии тюрков базируется на поздней интерпретации надписей Бильге-кагана (стелла долины Кошо-Цайдам): «Тенгри благословил и поддержал меня, удача была на моей стороне, поэтому я стал каганом» .
При толковании надписей стеллы Кюль-тегин необходимо учитывать, что эта стелла была высечена по указанию танского императора в качестве признания заслуг семьи кагана перед империей после смерти правителей династии Ашина. Надписи на ней выполнены на китайском и тюркском яызках, что и позволило позднее расшифровать их содержание. Так как под «тенгри» необходимо понимать китайское божество «Неба» (тянь ди), то надписи о «благословлении и поддержке Тенгри» скорее означают благословление и поддержку для тюркских каганов со стороны танского императора - Сына Неба в борьбе с врагами империи. Известно, что цивилизационный «Китай» никогда не воспринимал тюрков в качестве самостоятельной силы, для центра тюрки представляли кочевников (периферию), которых надо было постоянно регулировать: либо брать на службу, либо сталкивать с другими варварами, либо ассимилировать.
Признательность танского императора перед династией тюрков Ашина становится также понятной в свете скорой встречи китайцев с арабами.
Тюрки времен Бильге кагана служили в императорской армии, охраняли северную границу, помогали подавлять бунты на окраине империи. После смерти Куль Тегина (731 год), а также отравления Бильге кагана (умер в 734 году) в течение десяти лет власть правителей дома Ашина, служивших императору верой и правдой, ослабла. Уже в 741 году в каганате началсь гражданская война, междуусобицы, вторжение соседей, а император Тан Сюань-цзун предлагал дому тюркского кагана политическое убежище и приют в Китае. В 745 году история династии Ашина (в том числе история Восточного каганата) закончилась убийством последнего кагана Баймэй-хан Кулун-бека.
А уже в 751 году танский Китай, не имея на севере такого мощного союзника как дом Ашина, потерпел сокрушительное поражение от арабов в знаменитой Таласской битве.
Это сражение имело цивилизационное значение: начался упадок Танской империи и остановилось китайское продвижение на Запад.
Цзиньская империя и кочевые монголы в XIII веке
Миф о религиозности монголов (культ поклонения Небу) подробно приведен Эренжен Хара-Даваном в книге «Чингис-хан как полководец и его наследие. Культурно-исторический очерк Монгольской империи XII-XIV веков».
Кочевые монгольские племена XI-XIII в.в. также находились в положении тюркских племен VIII века: напряженность на северных границах Империи, междусобные войны, набеги и... верная служба императору!
Известно, что титул «хан» кочевым правителям присваивал императорский двор. Всевозможные «гур-ханы», «ван-ханы», «ха-ханы», «даян-ханы» на службе у Сына Неба получали свои титулы исключительно с позволения канцелярии правительства Золотого царства. Да и слово «хан» как титул правителя не имеет определения ни в тюркском, ни в монгольском языке.
Интересны значение слова и его идеограмма в китайском языке.
В китайском языке слово «хан» как титул правителей кочевников обозначается знаками 可汗 (ке-хан) или 大汗 (да-хан). В первом случае перед иероглифом 汗 (звук «хань»), расположен знак 可 (звук «ке»), имеющий значение «согласный, должный, разрешение».
Во втором случае, перед «хань» располагается 大 («да»), означающий «большой, великий».
Само же «хань» -汗, в переводе с китайского означает существительное «пот, испарина», в качестве глагола означает «потеть, вспотеть, обливаться потом».
Сочетание знаков несет значение «обязанный потеть» или «большой потный». Принимая во вниамние, что китайский император есть «Сын Неба», значения слова «хан» и знака 汗 приобретают совсем другой смысл. Кочевые правители «потели», «покрывались потом», «получали разрешение на потение» и именовались «великим» исключительно на службе у ИМПЕРАТОРА - СЫНА НЕБА!
Присвоение титула правителю является китайской традицией, подчеркивающей его статус. Предводители кочевников получали титулы власти только от рук императора, за исключением традиционных воинских званий как: бахадур, бек, и т.д.
Сам Тэмуджин до утверждения «Чингис-ханом» носил китайский титул «чаутхури», номинально соответствующий должности командующего региональной пограничной заставой. Причем согласно «Сокровенному сказанию монголов» за помощь в борьбе с татарами титулами от империи Цзинь были пожалованы глава кереитов Тогорил и глава тайджуитов Тэмуджин: первый получил звание «вана» (правитель), а второй титул «чаутхури».
Во взаимотношениях монголов с империей Цзинь тоже следует учесть объективный фактор особого отношения Чингис хана к Срединному царству: монголы Тэмуджина не находились в состоянии войны с «Китаем» в полном понимании этого слова. Помимо нахождения на службе у императора в период войны с татарами, Тэмуджин до 1210 года платил империи Цзинь дань.
Монгольские кочевники принимали активное участие в военных конфликтах на территории современного Китая на стороне того или иного государственного объединения. Так, например, в 1207-1209 году силы Тэмуджина участвовали на стороне Цзинь против тангутского государства Си Ся, однако это не значит, что монголы могли серьезно и последовательно вести войну с 50 милионным (!) Северным Китаем с целью его покорения. В основном «набеги» Тэмуджина завершались получением подарков от той или иной стороны конфликта, вплоть до принцесс императорского двора.
Китай попал под политическую зависимость монгольских военных сил уже после смерти Чингис хана - в период правления Хубилай хана. При этом «покорение» Китая больше напоминало наведение конституционного порядка и восстановление государственных органов власти в Империи, доведенного до хаоса действующими политическими режимами. При этом Хубилай хан после зачисток основал собственную династию Юань!
И только после легитимизации монголов в Китае в качестве правящей династии Чингис хан именуется в китайских источниках как 太祖, т.е. «Тай цзу» или «Священный основатель - предок». При этом как правитель он наделяется титулом 法天啟運聖武皇帝, означающий «Священный Земной владыка, удачно ставший правителем-воином по закону и воле Неба». При этом в титуле происходит важная трансформация: знак 汗 «хан», означающий титул кочевых правителей, у Чингис хана заменяется на 皇帝 «хуань ди». А это титул самого Цинь Ши хуанди, первого императора объединенного Китая!
Титул первого Имератора объединенного Китая - Цинь Ши Хуаньди
Ошибки единобожной интерпретации «тенгрианства»
Онтология «тенгрианства» как учения об Одном Боге весьма спорна, так как Единобожие (авраамическое, пророческое) в своем фундаменте подразумевает Одного Бога как внебытийного, единственного, трансцедентного Творца бытия и реальности, который вне своего творения и противостоит ему. Единство Бога подразумевает не только его эксклюзивность, но и в приницпе исключает возможность всяческих претензий на его Божественность. Единобожие не надо путать с однобожием. Есть однобожие, верховнобожие, всебожие, но это все различные проявления контр-идеи Единобожия.
Учение «тенгрианства» об одном боге - Тенгри (при этом Тенгри это бог, который появился после сотворения бытия) можно охарактеризовать как «однобожие» либо «верховнобожие» в пантеоне богов, что всего лишь неудачное подражание мифологии древности. Под «древностью» необходимо понимать цивилизационную категорию периода IV тыс. до н.э. по V в. н.э., к примеру цивилизация Шумер, Древнего Египта, Древней Месопотамии, Древнего Китая или Древней Греции и Рима. При этом никак нельзя включать в это определение - «Древний Казахстан», который попросту цивилизационно не существовал.
Л.Гумилев, хоть вырос и был воспитан в традициях православного христианства, как ученый состоялся в советскую эпоху, поэтому вряд ли разбирался в тонкостях Единобожного учения. Да и для основного большинства верующих нет большой разницы между пророческим Единобожием и традиционным жреческим однобожием, идеи которых мирно сосуществуют в их сознании.
Изучая историю «древних тюрков» и монголов, Гумилев и Хара-Даван столкнулись с проблемой обоснования эксклюзивности культуры тюрков и монголов. Ведь географически, кроме Китая, рядом с ними другой цивилизации не было. Л.Гумилев в отличии от западноевропейских историков не принимал Китай как мирную державу, что мешало ему признать тяготение культуры тюрков к китайской цивилизации (Гумилев всегда рассматривал взаимотношения кочевников с Китаем исключительно через призму агрессии и войн). Но и географически переместить Китай от тюрков не мог.
Возможно поэтому ученые пошли на небольшую манипуляцию историческими фактами. Во-первых, название божества было взято из ставшего привычным в тюркском языке слова «тәңір», означавшее «Творец», хотя исторически было названием «неба», заимствованное из китайского языка (к ХХ веку слово «тәңір» под влиянием 1200-летней мусульманской традиции приобрело совсем другой смысл). Для примера, часто используемое в тюркских языках определение бога как «Кудай», также имеет нетюркское, а персидское происхождение.
Во-вторых, чтобы придать отличительные особенности тюркскому (монгольскому) божеству от китайского, из христианства заимствована не совсем удачная православная догматическая конструкция Единобожия.
Эта «небольшая манипуляция» обернулась неприкрытым религиозным синкретизмом со стороны евразийцев.
В «Мифах Древнего Казахстана» О.Жанайдаров в главе «О смысле веры в бога Неба Тенгри» приводится следующее:
«От поклонения Великому Небу - всесильному и всеобъемлющему - человек пришел к идее Вечной жизни, поскольку бессмертен сам Космос, окружающий Мир» (стр.194).
В несколько примитивной форме идея вечности мира приводится в другом месте. Глава «Душа» (стр. 20) «Тын - духовное свойство, способность дышать. Оно присуще человеку, скоту, зверям, птицам, траве и деревьям. Этой способности лишены камни. ..Жизнь растения бессмертна и беспрерывна, потому что корень остается в земле, и растение вечно может поддерживать свое бытие».
Идея бессмертного, вечного Космоса, Мира, жизни (читай вечности реальности и бытия) есть концентрированное выражение идеи китайского Неба, но это - «не Яхве, не Иисус, не Аллах, не Брахман и не Будда. Это высшая верховная всеобщность, абстрактная и холодная, строгая и безразличная к человеку. Ее нельзя любить, с ней нельзя слиться, ей невозможно подражать, как и нет смысла ею восхищаться». (Васильев Л.С. История Религий Востока. 1983 г. (с) Издательство "Высшая школа" 1983).
Всегда рационально мыслящий китаец, озабоченный насущной проблемой пропитания своей семьи, особо не задумывался над таинствами бытия, китаец выше всего ценит материальную оболочку - свою жизнь. Почитание абстрактной идеи есть нечто чуждое практическому китайскому уму.
Поэтому важнейшей особенностью древнекитайской религии была весьма незначительная роль мифологии. В отличие от других ранних обществ с собственными религиозными системами богатыми мифологемами, определявшими облик духовной культуры, в Китае место мифов заняли исторические легенды «о мудрых и справедливых правителях».
Однако этот «недостаток» разработчиками «тенгринства» был компенсирован легендами, сказками, преданиями потомков тюркоязычных алтайцев. Таким образом, в такой дремучей смеси советской исторической науки, древнекитайской религии и догматов христианского православия появилось «тенгрианство», как теоретическая концепция религиозного верования древних тюрков.
Проблемы космогонии «тенгрианства»
Однако такое упрощенный подход не только не решил вопросы онтологии «тенгрианства», но и создал полный хаос учения, где беспорядочно и хаотично стали переплетаться элементы аврамиической традиции, конструкции шумерского панетеона, античные мифы, космогония дальневосточной философии, фольклор алтайских народностей, шаманизм, сказки и легенды и т.д.
В «тенгрианстве», как предполагают его последователи (книга «Мифы Древнего Казахстана»), наряду с культом Неба как Верховного Божества имеются культ Богини женщины - Богиня Умай, культ Огня - Богиня От-Ана, культ воды и земли - Дух Йер-Су и т.д. Помимо указанных пантеон тенгрианства включает различных божеств отражающие космогонию, сюда можно включить сыновей Тенгри, божеств-управителей уровней мира, духов, отвечающих за смену дня и ночи, божества Добра и Зла и т.д. «Тенгрианский» пантеон удивительно напоминает шумеро-аккадский (позднее вавилонский) пантеон богов, а также древнегреческий Олимп с Зевсом во главе.
Происхождение мира и верховного божества - Тенгри заимствовано из древнекитайской традиции с элементами индийской мифлогии о «золотом яйце». В обрядовых книгах Древнего Китая (Девятнадцать древних стихотворений) существует следующяя версия о творении мира: Небо и земля жили в смеси - хаосе, подобно содержимому куриного яйца. Пань-гу - мифический первопредок жил в середине. Долгое время в мире господствовал хаос, говорили китайцы, в нём ничего нельзя было различить. Затем в этом хаосе выделились две силы: Свет и Тьма, а из них образовались небо и земля.
Следует подчеркнуть, что традиция первоначального хаоса, нерасчленности неба и земли широко распространено во всех древних мифах о происхождении мира. Особенно ярко это предание выражено в вавилонском «Энум элиш» - поэме о сотворении мира.
Когда о небе, что наверху, даже еще не упоминалось,
И о названии твердой земли, которая внизу, еще не думали;
Когда только Апсу, первоначальный их родитель,
И мумму и Тиамту - та, из которой они все родились,
Свои воды воедин смешивали,
Когда болота еще не были созданы и нельзя было найти ни одного острова,
Когда еще ни один бог не появлялся вовсе,
Не был назван по имени и судьба его не была определна -
Тогда боги среди них создавались;
Появились Ламу и Лахаму и были названы.
Словно повторяя эти легенды, О.Жанайдаров в книге «Мифы Древнего Казахстана» реконструирует следующую историю. «Когда-то не было ни земли, ни неба, а был только один необъятный океан. Однажды внутри океана возник Белый Свет - Ак Жарык, из которого образовалось сияющее золотое яйцо. Внутри него спал бог Тенгри - прародитель всего мира. Он спал очень долго, миллионы и миллионы лет, и вот однажды проснулся. Тенгри разбил скорлупу яйца и вышел наружу. Из верхней части яйца Тенгри сотворил Небо, а из нижней сделал Землю». (с.9-10).
«Отделив Небо и Землю, Тенгри сам разделился на мужчину и женщину, чтобы произвести потомство. Богиню женщину он назвал Тенгри Умай».
Но если поэтические памятники древности с эпической теогонией отражали высокий уровень цивилизации античности, то причудливые сказки и легенды О.Жанайдарова обращают внимание на вольную фантазию автора.
На стр.12 автор безапеляционно заявляет: «Огонь у тюрков почитается как аулие , т.е. священный. Богиня От-Ана (Мать-Огонь) родилась из стопы матери Тенгри - богини Умай. Ее отец - твердая сталь, мать - кремень. От-Ана живет в жилище человека, в очаге. Огонь считали древние тюрки - это божественное воплощение, дающее тепло и пищу человеку, дар богини Умай. Согласно мифу, первым извлек огонь пророк Надулуша. ..в огонь нельзя плевать, нельзя наступать на горящие угли, нельзя тушить пламя в очаге. Он должен погаснуть сам».
Слово «аулие» не тюркского, а арабского происхождения. Означает не «священный», а «приближенный», причем «аулие» кораническое слово, упоминается в Коране в отношении «приближенных к Богу». Утверждение о тюркском происхождении слова «аулие», тем более применительно к откровенным языческим культам, является проявлением невежеста и волюнтаризма.
Вообще произвольное представление сказок и легенд у О.Жанайдарова переходят всякие границы интеллектуальной дозволенности. Так, приводя легенду «о сыне Тенгри Гэсэре» (по казахски именуя его Абай Кайсар - хан), автор делает следующее заявление: «в арабском Коране имеется сура, посвященная Кайсару: «Во имя Аллаха милостивого, милосердного» Мухаммед, поистине мы тебе передали Каусара обильного» (стр. 55). После таких «ссылок» напрашивается вывод о компетентности Министерства образования и науки (!), рекомендующего книгу. Легенды о Гэсэре, сыне Тенгри, поразительно напоминают подвиги Геракла, Одиссея, отличаясь от греческих мифов именами персонажей (княжество Лин, ребенок Джору, злой дядя Чотон, людоед Лубсон, враг Тхотун) явно саяно-алтайского происхождения.
Из античной мифологии О.Жанайдаровым заимствуется идея уровней мира:
«Наша Вселенная делится на Верхний, Средний и Нижний миры.
Верхний мир назвается Кан. Земля здесь Алтын Теленгей. Управляет им Мангызын-матмас. Ад Верхнего мира назвается Мангыс-точири-там. Управитель его - Патпан Кара.
Средний мир называется Эзрен Тенгере. Им управляет Бильгейн-кере-атту-Тяран- Мызык-кай. Земля среднего мира - Алтун шарка. Ад, ей принадлежащий -Тепкен-кара-там. Управитель его - Патпан - каракчи.
Мир, в котором живем мы, люди - самый меньший и самый низкий. Называется он Кара-Тенгере. Главный управитель в нем - Майторе. Небо нашего мира имеет тридцать три слоя, один выше другого. Принадлежащий нашей Земле ад называется Таптан-кара-таш. Управляет им Керей-хан» («Мифы Древнего Казахстана», стр. 14-15).
Здесь следует отметить, что приведенная структура вселенной, а также имена божеств полностью заимствована из мифологии алтайских народностей.
Продолжение следует.....
Общественное обьединение «IЗГI АМАЛ»
Тенгрианство было выражением религиозно-мифологических воззрений древних тюрков, системой, лежащей в основе тюркского мифологического сознания. Главным преимуществом этой системы верований, составляющей фундамент древних и современных тюркских народных поверий, является целостное восприятие Вселенной. Здесь Тенгри, как наиболее древняя сущность, считается священным и во всех случаях связывается с небом. В тенгрианстве нет упоминаний о какой-либо другой сущности, непосредственно соприкасающейся с великим Творцом .
Тенгрианство, составляющее суть тюркского религиозно-мифологического сознания и определяющее его структуру, является религией, не имеющей пророков, с каноническим текстом ниспосланной свыше книги («yazılıb-düzülüb göydən enən Tanrı elmi // Написанному, расположенному в порядке, спустившемуся с неба познанию божьему – Корану слава!») .
Сам порядок общественной жизни тюрков исходил из поверий, связанных с Танры как создателем «мирового порядка». Древние тюрки верили во всесилие Танры и начало свое связывали с религиозным сознанием о Гёк-Танры, олицетворявшим единство Неба и Земли. Слово «Танры» в древнетюркском языке имело форму «Тенгри» – божественное начало в значение «видимое небо» и «Бог».
Тенгрианство, как открытое мировоззрение включает в себя не только мифологические, но и религиозные, философские идеи. Как любой динамический, открытый и развивающийся феномен, тенгрианство не поддается простой дефиниции, любое определение будет носить характер рекурсивности, и в основном освещает лишь проявление части большого и сложного явления. Говоря о тенгрианстве, как мировоззренческой системе, можно понимать натурфилософию и религию природы, как взаимодополняющие и взаимообусловленные элементы тенгрианства. Религия природы полагает единство природного и духовного, выразителем которого выступает человеком. Природное и духовное как всеобщее целое распадается в представлениях человека на единичности. Обожествление всеобщего целого содержит в себе и обожествление, одухотворение единочностей .
Тюркское тенгрианство – своеобразная монотеистическая религия, сформировавшаяся вокруг веры в единого Гёк-Танры. В традиционном тюркском обществе не рисовали портретов и не ставили памятников Гёк-Танры, равному небу по своей необъятности и бесконечности. Тенгрианство было системой верований общества, преисполненного чистыми чувствами к высшему творцу Танры – создателю порядка миров. Основную суть тюркского тенгрианства составляет мысль о вечной жизни, выраженная в рождении, смерти, цикле перерождений .
Еще одним преимуществом тенгрианства является отсутствие посредников между человеком и Танры, т.е. в этой религии нет пророков и божественных институтов.
Танры не был носителем каких-либо антропоморфических качеств в тенгрианском мировоззрении тюрков, воспринимавших Вселенную в целостном виде. Это понятие, находившееся в центре религиозно-мифологической системы тюрков и обозначавшее единственный источник нравственно-духовной силы, связано с анимистическими представлениями о духе Неба, как высшей сущности. Являясь Творцом Вселенной, Танры считался также единственным источником духовной силы тюркского общества. Древнетюркское общество было традиционным обществом, и сам глава этого общества являлся исполнителем обряда, посвященного Танры – вечному источнику силы и мощи .
Согласно древнетюркской религии, такие сущности, как гора, дерево играли роль символических образов-посредников в налаживании моста между Гёк-Танры – создателем и стражем всего сущего, и человеком. В. Н. Топоров утверждает что, гора – «образ мира, модель вселенной, в которой отражены все основные элементы и параметры космического устройства… В античном мире обычным явлением было сооружение храмов, святилищ, жертвенников на возвышенных местах. Считалось,что на горах, по крайней мере на некоторых, обитают сами боги » .
В тюркском мифологическом мышлении так же, как и в продуманной Творцом целостной модели Вселенной, и древние горы и деревья в отдельности были носителями божественной сущности Танры. Мифологическое сознание кочевника связывало в одно целое природу (макрокосм) и человека (микрокосм), а образ горы выполнял в этом сознании очень важные опосредованные функции, играя роль медиатора между различными началами и силами (стихиями) мироздания – человеком и природой, небом и землей и т. д. .
Гора в тюркском мифологическом сознании воспринималась как возвышающийся в центре мира источник сакральной силы, отражающий в себе космические параметры, а также начало начал, основу рода, символ Родины. Небесное происхождение первопредков также связано с горой. Тюркские каганы и народ молились в древних горах духу Неба. Тюрки в своей стране почитали одну священную гору и верили в то, что на этой горе, являющейся местом клятвы, обитает древний Тенгри. С. А. Токарев в статье « О культе гор и его место в истории религии » пишет что, из многочисленных текстов Библии, особенно « в исторических» ее книгах, видно, то высоты были чаще связаны с местными божествами – Астартой, Ваалом и др. [ 7, № 3, с. 110]. Единой вертикалью, пронизывающий все зоны – небо, землю, низ земли, – является гора.
Во времена гёктюрков бытовала вера в божественное происхождение созданных Тенгри гор. Согласно традиционным представлениям, Чингисхан, для того чтобы поблагодарить или помолиться Тенгри, взбирался на гору, и, став лицом к солнцу, трижды преклонял колени и здоровался .
Церемонии жертвоприношения Гёк-Тенгри проводились на горе, считавшейся священной. Многие горы в значении «святой, первопредок, великий каган» узнаются по таким именам, как Хан Танры, Бузтаг Ата и др. По сведениям китайских источников о гёктюрков, гора Гутлу «названа именем божества Земли». Гёктюркский каган восседал на горе Отукен. Горы Тенгри у западных тюрков так же считались священными, как и у восточных тюрков гора Отукен. А священными они считались потому, что там находилась обитель Хан Танры .
Древние тюрки верили в то, что горы являются пространством Тенгри. Видимый издали синий цвет вершин, упиравшихся в небо, предположительно может быть корнем этого поверья. Эти горы, вершины которых возвышаются до небес и скрыты за облаками, будто разговаривают с Танры. Огузы считали, что горы, камни, скалы все понимают, на все откликаются, пропускают, дают ночлег тем, кто проходит с благими намерениями. Они исполняют желания, приносят вести, желающими добра, защищающими от проклятий. Поэтому, они говорили, обменивались вестями с горами, здоровались с ними, приносили клятвы горам, верили в их целебную силу, и даже в то, что горы являются источником пищи и воды. По нашему мнению, это связано с верой в то, что гора является ниспосланным свыше хранителем .
В институте тюркского тенгрианства одним из символов Гёк Тенгри является великое дерево. В данном случае могущественного Танры символизирует не само дерево, а являющееся его выразителем понятие.
В тюркском мифологическом мышлении священное дерево (“övliya ağac // священное дерево ” ) является средством слияния с Танры. Согласно поверью, верхушки священных деревьев, так же, как и вершины великих гор, упираясь далеко в небо и становясь невидимыми, достигают наполненного светом рая. Со временем эти священные деревья с медиативной натурой превратились в видимые символы Танры. В основе культа деревьев лежали анимистические представления. На Алтае этот древнейший пласт народных верований всегда играл видную роль, особенно в повседневной жизни кочевников, одухотворявших все силы и явления природы. Мир деревьев представлялся по образу живых людей. Сами деревья были такими же живыми существами, как и люди. Почитаемые деревья, исходя из внешних признаков, можно подразделить на две основные категории: светлый лес – береза, лиственница, тополь, осина; темный лес – кедр, сосна, ель, пихта .
В упоминании таких названий священных деревьев, как «Бай терек», «Темир терек» или «Хайат агач», явно прослеживаются следы древних поверий, связанных с образом космического дерева в тюркской космологии. Корни этого дерева, возвышавшегося в самом центре мира, простирались далеко под землей, а ветви достигали вершины мирового дерева. Таким образом священное дерево связывало друг с другом все три космических яруса (три космические зоны) – небо, землю и подземный мир. А.Я. Гуревич точно определяет « Мировое дерево» как « главнейшее средство организации мифологического пространство» . Береза, например, осознавалась как божественный мост между Танры и его покорным слугой – человеком.
В тюркской мифологической системе священные деревья, характеризующие Танры, обладают рядом своеобразных качеств.
А) Дерево должно быть одиноко. Чтобы какое-либо дерево считалось священным, оно должно быть единственным на месте своего произрастания.
В) Данное дерево должно быть вечнозеленым. Согласно тюркскому мышлению, вечно живым, бессмертным является только Тенгри. Значить то, что символизирует Тенгри, тоже должно быть вечным. Этим своим качеством вечнозеленое дерево превращается в символ бесконечности.
Г) Считающееся священным дерево должно быть более могучим и величественным, чем окружающие его.
Д) Древнее священное дерево не должно быть плодоносящим. По тюркскому мышлению, Тенгри не рождается и не имеет потомства. По тюркскому поверью, сотворивший все, но будучи сам не сотворенным, не родившийся и не порождающий Тенгри является единственным, не имеющим начала и конца.
Е) Неприкосновенное священное дерево должно быть древнее окружающих. В тюркском мышлении древний возраст является символом божественности, то есть бесконечности.
Ж) Священное дерево должно давать тень своими могучими ветвями. Согласно тюркскому мышлению, Тенгри является единственной силой, к помощи которой можно воззвать, и он помогает попавшим в беду .
Значит, единственность и неповторимость, символизация бессмертия, место прибежища (приюта) и другие подобные признаки деревьев, главным образом, принадлежать Великому Гёк-Танры. В этой связи одиноко растущее дерево почиталось как священное, и срубить его считалось тяжелым грехом.
В «Китаби-Деде Горгуде», когда речь заходит о священных деревьях, наряду с прилагательным «габа // грубый , крепки й », используется слово «kölgəlicə // тенистый », и здесь наблюдается его мифологическое содержание. В эпосе часто встречается хвала: «Твое тенистое, крепкое дерево да не будит срублено! » .
В нижнем пласте мифологического содержания слова «грубый» означает «древний, великий, могучий, высший» – один из титулов Тенгри. Относительно мифологического содержания слова «тенистый» следует отметить, что тень – это место прибежища, отдыха. В тюркской мифологии для того, чтобы какое-либо дерево считалось священным, неприкосновенным, одним из важных условий была широта отбрасываемой им тени. Согласно тюркскому мышлению, попадающий в беду прятался в тени священного, почитаемого «грубого, крепкого» дерева и просил Тенгри о спасении, о вызволении его из беды. Тенгри, соответственно своей спасительной функции, спасал просящего от беды.
Следовательно, «священное дерево» так же, как и «мировая гора», символизировало Танры в тюркской мифологической системе.
Мамедов М.М.
,
Азербайджан, г. Баку
[email protected]
Источники и литература:
- Бейдили Дж. (Мамедов). Тюркский мифологический словарь. Баку: Эльм, 2003 (на азерб. языке).
- Книга моего Деда Коркута. Огузский героический эпос / Перевод акад. В.В. Бартольда. Баку: « YNE ХХI », 1999.
- Аюпов Н.Г. Натурфилософия тенгрианства // Проблемы изучение Тенгри в аспекте мировозренческой культуры. Материалы IV-й Международной научно -практической конфренции «Тенгрианство и эпическое наследие народов Евразии: истоки и современность ». 09-10 октября 2013. Улан-Батор, Монголия, с. 38-44.
- Бейдили Дж.(Мамедов). Система тюркских мифологических образов: Структура и функция. Баку: Мутарджим, 2007 (на азерб. языке).
- Топоров В.Н. Гора // В кн.: Мифы народов мира. Энциклопедия в двух томах. М.: Советская энциклопедия, 1991, с.311-315.
- Абаева Л.Л. Культ гор и буддизм в Бурятии. М.: Наука, 1991.
- Токарев С.А. О культе гор и его место в истории религии // Советская этнография, 1982, №3, с.107- 113.
- Ögel B. Türk mitolojisi / Kaynakları ve açıklamaları ile destanlar. II cilt. Ankara: TTK,1995
- Абдулла Б. Поэтика « Китаби-Деде Коркута ». Баку: Эльм, 1999 (на азерб. языке).
- Кыпчакова Н. В. К вопросу о культе деревьев у алтайцев / Вопросы археологии и этнографии Горного Алтая. Горно – Алтайск. 1983, с.141-148.
- Гуревич А.Я. Категория средневековой культуры. Москва: Наука, 1972.
- Эргун М. Следы тюркского культа дерева в огузских сказаниях о Деде Коркуте // «Деде Горгуд ». Научно – литературный альманах. Баку: Сяда, 2002, №1, с.3-17 (на азерб. языке).
