Проблема смысла любви в русской философии. Философский смысл любви

Сер. 6. 2008. Вып. 3

ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

О. А. Канышева

СМЫСЛ ЛЮБВИ И БЕССМЕРТИЯ В РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ

Тема любви является фундаментальной для русской религиозной философии конца XIX - начала XX вв. Без обращения к ней оказалось невозможным последовательное проведение основополагающих для этой философии принципов. Любовь осмысливалась как максимально возможная для людей творческая деятельность, благодаря которой человек преодолевает конечность существования и достигает бессмертия. Ориентация не на внешнее, а на внутреннее преобразование человека при помощи спасительной силы любви - это ключевое положение русских религиозных мыслителей. Цель данной статьи заключается в том, чтобы на примере наиболее ярких представителей русской религиозной философии - Н. Ф. Федорова, В. С. Соловьева, В. В. Розанова и Н. А. Бердяева - показать метафизическую глубину и рациональную обоснованность идеи единства любви и бессмертия.

Для русской ментальности исторически присуще двоеверие. С одной стороны, это язычество, а с другой - христианство, которые предстают в творчестве русских философов как два пути: Смерти и Любви. Смерть истолковывается одновременно символически и метафизически: для В. В. Розанова она безликость, для В. С. Соловьева - эгоизм, для Н. А. Бердяева - мир дольний, а для Н. Ф. Федорова - отсутствие любви детей к отцам. Любовь, напротив, понимается Розановым как лицо, личность, Я, индивидуальность, дух и гений, для Федорова она означает воскресение отцов для детей, жизнь «со всеми и для всех». Бердяев видит предназначение любви в творчестве, которое возможно в мире горнем как избранность и целостность любящих. Соловьев обнаруживает смысл любви в преображении мужчины и женщины в их духовном воскресении друг для друга и обретении андрогинности.

Все эти философы утверждают, что человек любит в конечном счете для того, чтобы преодолеть смерть и достигнуть бессмертия. В. В. Розанов в работе «Пол как прогрессия нисходящих и восходящих величин» вводит диапазон различия полов от плюс семи до минус семи, в котором идеальной позицией, преодолевающей конечность бытия, является ноль. Ноль - это снимающая гендерные и все прочие различия любовь ко всем людям, которая ассоциируется с «чистой любовью» Иисуса Христа. Н. Ф. Федоров в «Философии общего дела» говорит о том, что созидание любви есть общее для всех людей дело, лишь благодаря которому они могут достичь бессмертия. С этой целью он предлагает модель будущего общества, в котором главным является душевная открытость друг другу. В. С. Соловьев в работе «Смысл любви» пишет о том, что спасение от смерти возможно лишь в силу «наполненности любовью» всего духовно-телесного мира, каковая становится задачей как индивидуальной, так и общественной жизни людей. В своей работе «Эрос и личность» Н. А. Бердяев также говорит о спасении каждого человека через победу над миром дольним и обретение в мире горнем идеальной женственности и мужественности.

© О. А. Канышева, 2008

Борьба с язычеством понимается философами как борьба с плотским, чисто природным в человеке: через овладение с помощью науки силами природы для последующего воскрешения умерших (Федоров); посредством сигизии - состояния «любви-единства», которое должно быть достигнуто благодаря активному личностному началу и знаменует воплощение идеи всеединства (Соловьев); через отказ от ценностей мира дольнего и максимально насыщенную творчеством жизнь (Бердяев); через сознательное осуществление половой жизни и понимание ее родового предназначения (Розанов). В этом контексте христианство понималось как обращение к духовному началу в человеке. Человек бежит от природы, которая груба, механистична, слепа, безлика, жестока и безразлична к духовному поиску. Благодаря христианству он пытается стать индивидуальностью и через «одаренность душою» обрести любовь, а в ней - бессмертие. Согласно Бердяеву, укрепившись в духе, человек иначе смотрит на природу - как на материал для творчества и преобразования мира. Глубинное единство человека, общества и природы, основанное на любви, преодолевающей все границы, - это основной смысл идеи всеединства, которая была близка всем представителям русской религиозной философии.

Следует заметить, что тема пола появляется в русском философском дискурсе только в XIX в. Для В. В. Розанова это была попытка осмыслить пол как индивидуализирующее начало (до этого пол был растворен в теле, природе и не осознавался как нечто персональное). Индивидуальное осознание самого себя как чтойного существа приводит к открытию пола. Человек осознает свою принадлежность природе через пол, через пол он соприкасается с природой. С одной стороны, в поле он осознает свою безликость, а с другой - он обнаруживает в нем свою индивидуальную бесконечность в универсуме. В поле он гибнет как лицо, но оживает как бесконечная материя, превращаясь в функцию производства потомства. Этот процесс обезличенного воспроизводства может длиться достаточно долго, но как только человек осознает свою «самочность», он превращается в обособленное лицо, появляется половая неповторимость, непохожесть, индивидуальность. Эту неповторимость В. В. Розанов размещает в диапазон натуральных чисел: от плюс семи до минус семи. Максимальное число есть максимальная самочность, при которой половые партнеры противостоят друг другу как крайние противоположности. Осознание этой самоч-ности выражается в максимальной мужеподобности и максимальной женоподобности как свойстве пола. «Наибольшая противоположность мужчины и женщины и выразит наисильнейший в них пол»1. Розанов говорит о том, что у детородных органов есть своя душа, с которой связаны такие их свойства, как твердость и мягкость, напористость и податливость и т. д. Слияние мужского и женского приводит к слиянию их тел и душ. «Действительно, "души сливаются"" у особей, когда они сопряжены в органах»2. В своей целокупности самочность, пол и детородные органы создают биографию человека - мужскую или женскую. Это сказывается на их образе жизни, одежде, занятиях, характере и т. д.

В. В. Розанов критикует психоанализ за понимание супружеской измены как болезни, которая отчасти проявляется в снах, раскрывающих тайны пациента: его обиды, неудачи и пр. Он видит коренную причину измены в несоответствии определенного самца определенной самке с позиции числовой нумерации полового диапазона. Проблема третьего пола (гомосексуализм, лесбиянство) также решается им в контексте установленной шкалы: если плюс семь есть женственность, то минус семь есть мужественность в женщине. Это уже «товарищ Маша». Духовная любовь определяется им как «плюс-минус пола», как взаимное погашение плюса и минуса. Умерщвление плоти как источника греха с этой точки зрения является нелепостью. По мнению Розанова, в понятии пола природность

и духовность очень тесно переплетены. Природность пола выражается в том, что смертные рождают смертных, дети «выталкивают» из жизни родителей. Однако в продолжении рода заключено также и бессмертие: «Смерть есть не смерть окончательная, а только способ обновления: ведь в детях в точности я живу, в них живет моя кровь и тело, и, следовательно, буквально я не умираю вовсе, а умирает только мое сегодняшнее имя. Тело же и кровь продолжают жить: в их детях - снова, и затем опять в детях - вечно!»3

Для природной стороны родовой жизни лицо, индивидуальность не имеют никакого значение. Однако осознание пола как формы осуществления бесконечной жизни, как вечное продолжение себя в другом пробуждают к нему духовное отношение: «совокуплению должно быть дано место тогда, когда внутреннее вино и гений вот-вот поднимается через край»4. В. В. Розанов проводит резкую грань между брачной жизнью и идеальной любовью, которые оказываются несовместимыми. Брачная жизнь «всецело покоится на одном материальном начале»5, в то время как идеальная любовь основана на «содружестве, знакомстве, духовной связи» и в основе своей имеет нравственную природу человека: «истинная идеальная любовь вытекает не из привязанности или расположения лица к другому, а из нравственного самоопределения человека действовать именно так, а не иначе, и иметь своим предметом не одно или несколько лиц, а всех людей - без различия и при всех условиях жизни»6. Колебания между «природой» и «духом» есть тяжкий крест каждого человека. «... Нравственные же мучения личности в форме стыда... сопровождают и теперь каждый родовой акт общения», - пишет В. В. Розанов7. Стыд осмысливается как критерий нравственного совершенства человека. «Я стыжусь, следовательно, существую как человек» - под этой фразой подписываются и Соловьев, и Розанов.

Особое место в русской религиозной философии занимала проблема взаимоотношения отцов и детей. Н. Ф. Федоров усматривал в эгоизме отцов и детей причину их взаимного отчуждения и корень всех бед человечества. Если для Розанова основой родственности являлось материальное начало - семя, то для Федорова узами, скрепляющими родственные отношения, служила любовь: «Причины неродственности и смерти одни и те же, то есть равнодушие, то есть недостаточная любовь, точно так же как одни и те же средства восстановления родства и оживления, то есть воскрешение»8. С культом Я, эгоизма, который в философии В. В. Розанова необходим как условие индивидуальности, Федоров не согласен и одним из его постоянно действующих источников считает западную традицию рационального философствования. Он полагает, что культ самодостаточного Я приводит к гибели души. Любое выделение себя из «толпы» гибельно, т. к. человек живет с другими и благодаря другим. Рациональный эгоизм, по его мнению, приводит к социализму - обществу, основанному на знании без любви. Вся мировая история - это история войн, порожденных индивидуальным или групповым эгоизмом. Задачей человечества и его победой над смертью должно стать, по убеждению Н. Ф. Федорова, объединение человечества духовными узами любви: «Люди не были конечны и ограничены, если бы была между ними любовь, то есть если бы они все составляли одну объединенную силу; но они потому и смертны, потому и ограниченны, что нет между ними единства, любви»9. Если для В. В. Розанова любовь к родным по крови несовместима с общечеловеческой, то Н. Ф. Федоров, напротив, убежден, что внести нравственный смысл в отношения детей и отцов - это основная задача человечества. Осознание детьми своего подлинного родства с родителями есть единственный способ преодоления веками длящегося конфликта отцов и детей: «Истинное воспитание состоит не в сознании превосходства над этими отцами, а в сознании отцов в себе и себя в них»10.

Критикуя западную философию за разделение знания и любви, Н. Ф. Федоров пишет, что «знание без любви есть свойство злого духа»11, которое приводит к одиночеству и пессимизму Шопенгауэра, к «обреченности на свободу» в экзистенциализме, к пониманию жизни как проявления воли к власти в философии Ницше. Знание, отсеченное от любви, - это путь, который приводит к Античеловеку. Человек - существо социальное и признание им себя в одном ряду с другими есть условие его подлинного существования: «Существую только потому, что живу одной жизнью со всеми» - такой категорический императив можно вывести из сочинений Н. Ф. Федорова. Духовное единство людей есть истинное родство, при котором «единство не поглощает, а возвеличивает каждую единицу, различие же личностей лишь скрепляет единство»12. Вне подлинной духовности отношения между мужчиной и женщиной превращаются в «производство зла». «Мужское и женское служит проявлением слепой силы и производит искусственную промышленность; промышленность порождает рознь, вражду»13.

В. С. Соловьев подчеркивает важность индивидуальной любви, т. к. только через нее возможно единство всего человечества. Для него любовь мужчины и женщины включает в себя все остальные виды любви: родительскую, братскую, любовь к отечеству и т. д. Соловьев не связывает напрямую (как это делает Н. Ф. Федоров) половую любовь с производством потомства: «Прежде всего мы часто встречаем совершенно необъяснимый для этой теории факт, что самая сильная любовь весьма часто бывает неразделенною и не только великого, но и вовсе никакого потомства не производит»14. Более того, он выводит обратную закономерность в отношении половой любви и размножения: «чем сильнее одно, тем слабее другая»15. В. Соловьев говорит о необходимости использования половой энергии не вовне (на размножение), а вовнутрь, на духовное преобразование себя и Другого. Креативная сила любви должна восстановить единство человека с природой и обществом. «Сила же этого духовно-телесного творчества в человеке есть только превращение или обращение внутрь той самой творческой силы, которая в природе, будучи обращена наружу, производит дурную бесконечность физического размножения организмов»16.

В любви, полагает В. Соловьев, есть два начала: сила Танатоса (смерти) - это половая любовь, и сила Эроса (жизни) - это духовная любовь, связанная со стремлением к постижению высшей истины. Восходящая сила Эроса позволяет человеку обрести индивидуальность через обретение внутренней свободы от природы, которая присутствует в нас через бессознательную волю. «Истина, как живая сила, овладевающая внутренним существом человека и действительно выводящая его из ложного самоутверждения, называется любовью»17. Любовь действует вопреки инстинкту самосохранения и эгоизму, благодаря ей совершается восхождение к всеединству: «"Этот" может быть "" всем"" только вместе с другими, лишь вместе с другими он может осуществить свое безусловное значение - стать нераздельною и незаменимою частью всеединого целого, самостоятельным живым и своеобразным органом абсолютной жизни»18.

Рассматривая разные формы любви, В. С. Соловьев подчеркивает преимущество половой любви: мистическая любовь ведет к потере индивидуальности, материнская - к жертвенности; дружба - это суррогат половой любви, а любовь к отечеству есть воскрешение коллективного эгоизма, отличного от идеала универсальной христианской любви, не подразделяющей людей на ближних и дальних, своих и чужих. У любви есть ближайшие и отдаленные задачи. Ближайшая задача - духовное соединение двух (эмпирических мужчины и женщины) в «одной абсолютно идеальной личности». Истинный и идеальный человек, по Соловьеву, не мужчина и не женщина, но высшее единство

обоих. Смысл любви в том, чтобы осуществить это единство и создать «истинного человека» как свободное единство мужского и женского начал, сохраняющих свою формальную обособленность, но в то же время преодолевающих рознь и распадение. В браке, считает философ, любовь исчезает как мираж, подчиняя человека законам «животной природы» и гражданского общества. Но любовь есть дар, который требует активного и, прежде всего, осмысленного к себе отношения, чтобы не принадлежать «темной области смутных аффектов и невольных влечений»19. Более того, любовь сама есть мощная преобразующая бытие сила: «Сила любви, переходя в свет, преобразуя и одухотворяя форму внешних явлений, открывает нам свою объективную мощь, но затем уже дело за нами: мы сами должны понять это откровение и воспользоваться им, чтобы оно не осталось мимолетным и загадочным проблеском какой-то тайны»20.

«Дар светлой и творческой любви»21 требует деятельной веры, нравственного подвига и труда. Бессмертие, по В. Соловьеву, достижимо через просветление и одухотворение плоти, в то время как повседневная жизнь человека в силу своей пустоты и безнравственности, «грубо-чувственных» удовольствий, механической работы лишена смысла, и «для такой жизни смерть не только неизбежна, но и крайне желательна»22. Ни наука, ни политика, ни искусство не заинтересованы в бессмертии индивидуальности, одна лишь любовь. «Истинная любовь есть та, которая не только утверждает в субъективном чувстве безусловное значение человеческой индивидуальности в другом и в себе, но и оправдывает это безусловное значение в действительности, действительно избавляет нас от неизбежности смерти и наполняет абсолютным содержанием нашу жизнь»23. Любовь требует пребывания человека в его вечной юности и бессмертии.

В природном процессе любовь и смерть уравниваются: все рождаются, чтобы умереть. С развитием сознания человек обособляется от природы и от закона тождества «Диониса и Гадеса - родовой и индивидуальной смерти»24. Любовь и смерть вступают в борьбу друг с другом. Смерть коренится в половой разъединенности: она одинаково пожирает и развратников и аскетов. Разъединенность, в частности, проявляется и в сексуальном фетишизме, культивирующем отдельные части тела. «Бессмертным может быть только целый человек»25. Очень важно обратить внимание на то, что «цельный человек» мыслится Соловьевым как включающий в себя три начала, одно из которых необычное - трансцендетно-мистическое: «(В) человеке кроме животной природы и социально-нравственного закона есть еще третье, высшее начало - духовное, мистическое или божественное»26. Только оно ведет к бессмертию. Одностороннее развитие природного начала приводит к беспорядочному совокуплению, социально-нравственного - к браку, основанному на гражданском законе (извращение, ставшее нормой общества). Этим, кстати, объясняется необычайная популярность и общественная востребованность психоанализа: «Те многообразные извращения полового инстинкта, которыми занимаются психиатры, суть лишь диковинные разновидности общего и всепроникающего извращения этих отношений в человечестве»27.

Мистическое начало в человеке перемещает предмет любви в сферу трансцендентного, где открывается его подлинная сущность и приобщенность к «всеединой сущности»: «Это идеальное лицо, или олицетворяющая идея, есть только индивидуализация всеединства, которое неделимо присутствует в каждой из этих своих индивидуализаций»28. В трансцендентной сфере господствуют законы, прямо противоположные законам мира реального. По закону природы мы живем, чтобы умереть; по закону мира трансцендентного мы живем, чтобы жить вечно. Конечность, разъединенность, множество и разнообразие - это формы

существования в реальном мире, формой бытия всего трансцендентного является единство: «(Т)ам, наоборот, действительность принадлежит единству или, точнее, всеединству, а раздельность и обособленность существует только потенциально и субъективно»29. Вера, терпение, крест, нравственный подвиг есть условия спасения индивидуальной любви от разрушающего действия материальной среды, которая управляется «беспощадным законом органической жизни и смерти»30». В. С. Соловьев соглашается с идеей Н. Ф. Федорова о безнравственности существования детей за счет смерти родителей, но находит утопичной предложенную им версию «спасения». Сам он возлагает надежды на креативную силу любви, действие которой, направленное на преобразование вселенной, он представляет почти физически, как проникновение в материю невесомого, «невещественного вещества»32. Конечная цель мирового процесса и любви, по мнению философа, одна и та же, она заключается в установлении «истинного любовного, или сизигического отношения человека не только к его социальной, но и к его природной и всемирной среде»34.

Н. А. Бердяев подчеркивает в категории пола активное, творческое начало человека: «бесполое всегда бессильно и бездарно»35. Существенной особенностью пола является его двойственность: он обладает как имманентной, так и трансцендентной реальностью и как таковой выражает онтологическую полярность мира. «Пол - это то, что должно быть преодолено, пол - это разрыв»36. Пол существует только тогда, когда удерживается эта полярность (соединение Гадеса и Диониса), преодолением полярности является Эрос. Концепция Бердяева во многом перекликается с «Пиром» Платона, с его трактовкой Эроса и различных уровней любви. Греки ценят способность воздержания, владения собой, что с очевидностью раскрыто в речи Павсания, повествующего об обычае греков уклоняться от ухаживаний поклонников, чтобы позволить развиваться способности к философствованию, а также для того, чтобы понять к какой Афродите - небесной или земной - принадлежит влюбленный. «Низок же тот пошлый поклонник, который любит тело больше, чем душу; он к тому же и непостоянен, поскольку не постоянно то, что он любит»37. Бердяев видит высший смысл любви не в биологическом продолжении рода, а в андрогинности - духовном слиянии близких душ в некую, обладающую мощным творческим потенциалом целостность: «Ведь смысл любви (не родовой любви) в мистическом ощущении личности, в таинственном слиянии с другим, как своей родной полярной и вместе с тем тождественной индивидуальностью»38.

Самым сложным для Бердяева был вопрос о том, как одухотворить плоть, чтобы избежать «природно-звериного слияния». «Преображение природы, победа над безличными инстинктами достигается индивидуализированием любовного влечения, усилиями найти лицо, ощутить в слиянии образ, начертанный в Боге, не допустить превращения своей личности и личности другого в простое орудие рода»39. Поставленную Н. Ф. Федоровым задачу преодоления конфликта отцов и детей Бердяев решает через утверждение трех типов любви: половой, братской и любви к другому. Христианский мотив «возлюби ближнего своего как самого себя» воплощается в отношении к другому как к личности и цели. В таком случае не важно, кто эти другие - старики, дети или женщины.

Размышляя над конкретными способами индивидуализации любви, Н. А. Бердяев обращается к книге О. Вейнингера «Пол и характер». Он отмечает, что ее достоинство состоит в том, что Вейнингер впервые обратил внимание на половую индивидуальность людей. Принадлежность к мужскому или женскому полу - это лишь первая ступень индивидуализации. Более высокие ступени связаны с метафизическим осмыслением пола. «Нелепо и поверхностно было бы утверждать, - пишет Бердяев, - что человек,

живущий в половом воздержании, не живет половой жизнью»40. По его мнению, нельзя смешивать сексуальный и половой акт. Пол присутствует во всех сферах жизни человека: интимной, социальной и космической. в отличие от сексуальной, жизнь половая способствует более глубокому проникновению духа во все уровни материальности и более прочному духовному единству людей. Единство, завершающее целостность мужской и женской индивидуальностей, должно полностью преодолеть дробность. Когда это достигается, единство становится вечным. Пол, таким образом, есть творчество духа, направленное на совершенствование себя и Другого, и, в конечном счете, преодолевающее конечность существования. В этом состоит гениальность Эроса. «Любовь - акт творческий, созидающий иную жизнь, побеждающий „мир«, преодолевающий род и природную необходимость»41.

Продолжая исследования В. Розанова, Н. Федорова и В. Соловьева, Н. Бердяев замечает, что всех их объединяет проблема рабства пола и рабства смерти, но при этом все они ее по-разному решают:

В. В. Розанов считает, что если мы обоготворяем потомство, то должны освящать половой акт как источник жизни, он видит залог бессмертия в физическом и духовном продолжении рода;

Н. Ф. Федоров осуждает борьбу отцов и детей и видит необходимость воскрешения этих отношений в духовном и физическом планах, условием бессмертия человеческого рода он считает «истинное» родство всех, основанное не на кровном, а на любовном единстве;

В. С. Соловьев видит смысл человеческого существования и любви в преображении индивидуальности в абсолютную личность, которая осуществит процесс всеединства и станет в будущем основой действительного бессмертия.

Подводя итоги, следует сказать, что произведения русских мыслителей, посвященные поиску истинного смысла любви, смерти и бессмертия, продемонстрировали два возможных пути развития цивилизации: один - связанный с одухотворением человека, природы и социума; другой - с наращиванием материального потенциала, техническим прогрессом, который приводит к безотрадному обществу «без духовного счастья и любви».

1 Розанов В. В. Уединенное: Сб. М., 2006. С. 205.

2 Там же. С. 205.

3 Там же. С. 227.

4 Там же. С. 230.

5 там же. С. 255.

6 Там же. С. 266.

7 Там же. С. 268.

8 Федоров Н. Ф. Соч. М., 1982. С. 205.

9 Там же. С. 144.

10 Там же. С. 86-87.

11 Там же. С.124.

12 Там же. С. 65.

13 Там же. С. 151.

14 Соловьев В. С. Смысл любви: Избранные произведения. М., 1991.

15 Там же. С. 126.

16 Там же. С. 182.

17 Там же. С. 137.

18 Там же. С. 139.

19 Там же. С. 147.

20 Там же. С. 149.

21 Там же. С. 150.

22 Там же. С.153.

23 Там же. С. 154.

24 Там же. С. 155.

25 Там же. С.156.

26 Там же. С.160.

27 Там же. С. 167.

28 Там же. С. 167.

29 Там же. С. 168.

30 Там же. С. 172. 32 Там же. С. 177.

34 Там же. С. 181.

35 Бердяев Н. А. Эрос и личность. СПб., 2006. С. 68.

36 Там же. С. 37.

37 Платон. Собр. соч.: В 4 т. М., 1993. Т. 2. С. 92.

38 Бердяев Н. А. Указ. соч. С. 41.

39 Там же. С. 67.

40 Там же. С. 89.

Тема любви всегда была очень близка русской философии, много глубоких и удивительных страниц посвящено ей в произведениях B.C. Соловьева, В.В. Розанова, Н.А. Бердяева, С. Л. Франка. Любовь, по общему мнению русских мыслителей, - это феномен, в котором наиболее адекватно проявляется богочеловеческая сущность личности. Любовь - важнейшая составляющая человеческого духа. Уже в физиологических основаниях любви - в половых особенностях человека, брачных отношениях - русские мыслители открывают трансцендентные бездны, подтверждающие основную идею философии: человек есть самая великая и самая глубокая тайна Вселенной.

Так, удивительный, яркий и неповторимый писатель и философ В.В. Розанов считал, что пол - это не функция и не орган, иначе не было бы любви, целомудрия, материнство и дитя не были бы самоизлучающими явлениями. Пол - это второе, едва просвечивающее в темноте лицо, потустороннее, не от мира сего. Никто, по Розанову, и не считает источники жизни посюсторонними. Касание миров иных гораздо более непосредственно происходит через пол и половое общение, более чем через разум или через совесть. Секунда зачатия человека - естественное построение ноуменального, глубинного плана его души. Тут и более нигде и никогда, хоть на секунду, но соединяются "пуповиной" земля и таинственное, не астрономическое, небо. Огонек новой зажигаемой жизни не от мира сего.

Василий Васильевич Розанов (1856 - 1919) - русский философ, литератор, публицист, родился в многодетной православной семье уездного чиновника, вышедшего из священнического рода. Высшее образование получил в Московском университете, где прослушал на историко-филологическом факультете в 1878 - 1882 гг. курс, закончив его со степенью кандидата, выказав отличные успехи. По окончании университета 11 лет прослужил учителем в Московском учебном округе, с 1893 по 1899 гг. Розанов - чиновник Государственного контроля в Санкт-Петербурге, в мае 1899 г. он принял предложение А.С. Суворина стать постоянным сотрудником "Нового времени", где работал до закрытия газеты. В конце августа 1917 г. Розанов переехал с семьей в Сергиев Посад, где и умер от истощения и голода. Похоронен в Гефсиманском скиту под сенью храма Черниговской Богоматери рядом с могилой К.Н. Леонтьева.

Исходя из такой метафизики пола, Розанов создал и свою картину мира, которая предстает как живая связь всех вещей: человека, природы, истории, Бога, трансцендентного. Но связывает все это любовь, именно чувственная любовь, которая, несмотря на ее грозовые и временами разрушительные воздействия, драгоценна, велика и загадочна тем, что пронизывает все человечество какими-то жгучими лучами, но одновременно и нитями прочности. И Бог есть чувственная любовь. "В чем же еще сущность благословения могла бы быть выражена так полно и коренным образом, как не в благословении тонкому и нежному аромату, которым благоухает мир "Божий", "сад" Божий, - этому нектару цветов его, "тычинок", "пестиков", откуда, если рассмотреть внимательно, течет всякая поэзия, растет гений, теплится молитва, и, наконец, из вечности в вечность льется бытие мира?"

1 Розанов В. Религия и культура // Соч.: В 2 т. М., 1990. Т. I. С. 201.

Брак, согласно Розанову, должен быть основан на любви, на половом инстинкте в самом глубоком метафизическом его смысле. Но вместо этого, он, согласно Розанову, зачастую является продолжением холостых удовольствий. Его строгая и действительная, в самом сердце зиждущаяся моногамия, или "вечность", в наше время вовсе недостижимы, они реально не осуществляются. Пол, исключенный из "дыхания", из религии, не пронизываемый этим дыханием, не высвечиваемый религиозно, лег в основу "пассивной" семьи и номинально религиозного (лишь в минуту венчания) брака. Отсюда очень малое количество счастливых семей. Это, согласно Розанову, семьи, где сильно "животное" (в вышеприведенном смысле) начало, где члены семьи сбиты в "кучу", копаются друг около друга, живут в теплой атмосфере дыхания, у них есть чувство серьезности, если не религиозности, разлившееся на самый ритм брака, его реальное и длительное существо. В такой семье дети почитают своих родителей, почитают именно религиозно, а не благодарят за квартиру и стол. Дети - религиозные существа и находятся в религиозной связи с родителями. Это как разбежавшиеся слова одной молитвы, связь которых уже непонятна. Но лишь в этой связи постигается существо ребенка, неразрывная связь мужа и жены, любовь до гроба.

Пренебрежение полом, его бездонной трансцендентностью, постепенно, по Розанову, ведет к вырождению, к потере связи с "землей", с "материнством". Великая задача женщины, по его мнению, - переработать нашу цивилизацию, овлажнить ее сухие черты влажностью материнства, а "деловитость" ее - безгрешностью и святостью.

Любовь, по мнению другого видного русского мыслителя Н. Бердяева, лежит уже в ином плане бытия, не в том, в котором живет и устраивается человеческий род. Любовь вне человеческого рода, она не нужна ему, перспективе его продолжения и устроения. В любви нет перспективы устроенной в этом мире жизни. В любви есть роковое семя гибели. Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда погибли от любви, и неслучайно их любовь несла с собой смерть. Любви всегда присущ безысходный трагизм в пределах этого мира. Над любовью нельзя ни богословствовать, ни морализировать, ни социологизировать, ни биологизировать. Она вне всего этого, она не от мира сего, она нездешний цветок, гибнущий в среде этого мира. Любовь скинута со всех мирских расчетов, и поэтому проблема пола, брака и семьи решалась вне проблемы любви .

1 См.: Бердяев Н. Смысл творчества // Философия творчества, культуры, искусства. М., 1994. Т. 1. С. 203.

Любовь, согласно Бердяеву, - свободное художество. В творческом акте любви раскрывается творческая тайна лица любимого. Любящий прозревает любимого через оболочку природного мира. Это есть путь к раскрытию тайны лица, восприятию лица в глубине его бытия. Любящий знает о лице любимого то, чего весь мир не знает, и любящий всегда более прав, чем весь мир. Нелюбящий знает лишь поверхность лица, но не знает его последней тайны.

Право любви абсолютно и безусловно. И нет такой жертвы, которая не была бы оправдана во имя любви. В любви нет произвола личности, нет личного безудержного желания. В любви воля более высокая, чем человеческая. Именно божественная воля соединяет людей, предназначает их друг другу. Поэтому любовь всегда космична, всегда нужна для мировой гармонии, для божественных предназначений. Поэтому не может быть, не должно быть неразделенной любви, ибо любовь выше человека. Неразделенная любовь - грех против мировой гармонии, против начертанного в мировом порядке андрогинического образа. И вся трагедия любви - в мучительном искании этого образа, космической гармонии.

Одно из самых больших и доступных человеку чудес, говорит С. Франк, - это непостижимое чудо явления другого, второго "я". И это чудо осуществляется, конституируется в феномене любви, и потому сама любовь есть явление чудесное, есть таинство. Любовь - это не просто чувство или эмоциональное отношение к другому, она есть актуализированное, завершенное трансцендирование к "ты" как подлинной, я-подобной, по себе и для себя сущей реальности.

В любви человек действительно может "выскочить из собственной кожи", прорвать скорлупу своего эгоизма, своего абсолютного, ни с чем не сравнимого значения. В любви "ты" - не просто мое достояние, разъясняет Франк, не просто реальность, находящаяся в моем владении и существенная лишь в пределах моего самобытия. Я не вбираю "ты" в себя. Напротив, сам "переношусь" в него, оно становится моим только в том смысле, что я сознаю себя принадлежащим ему. Здесь впервые открывается возможность познания изнутри, познания другого в его инаковости и единственности через сопереживание. Это познание есть тем самым и признание. Лишь на этом пути, через любовь "ты" становится для меня вторым "я". В любви "ты" открывается как личность, становится доступным откровение святыни личности, которую мы не можем не любить благоговейно.

Не существует совершенной, "чистой" любви, потому что никогда до конца не снимается момент чуждости "ты". Капля горького разочарования содержится в самом интимном и счастливом отношении "я - ты". Всегда остается непреодоленным некоторый осадок несказанного, невыразимого, лишь самому себе молчаливо открывающегося одиночества.

Мое внутреннее одиночество - это мое своеобразие, это моя субъективность, от которой нельзя избавиться никаким трансцендированием, никакой сверхсильной любовью. В этом смысле и самая интимная любовь не имеет права даже пытаться проникнуть в это одиночество, вторгнуться в него и преодолеть его через его уничтожение: ведь это значило бы разрушить само внутреннее бытие любимого. Любовь должна быть - Франк приводит слова P.M. Рильке - нежным бережением одиночества любимого человека.

В самой своей сути любовь есть религиозное восприятие конкретного живого существа, видение в нем некоего божественного начала. Всякая истинная любовь есть, с точки зрения Франка, религиозное чувство, и именно это чувство христианское сознание признает основой религии вообще. Все остальные виды любви - эротическая, родственная - суть лишь зачаточные формы истинной любви, цветок на стебле любви, а не ее корень. Любовь как религиозное чувство в своей основе не есть просто любовь к Богу. Любовь к Богу, купленная ценой ослабления или потери любви к живому человеку, вовсе не настоящая любовь. Любовь, наоборот, постепенно научает любящего воспринимать абсолютную ценность самой личности любимого. Через внешний, телесный и душевный облик любимого мы, по Франку, проникаем к тому глубинному его существу, которое этот облик выражает - к тварному воплощению божественного начала в человеке. Иллюзорное обоготворение эмпирически-человеческого преобразуется в благоговейно-любовное отношение к индивидуальному образу Божию, богочеловеческому началу, которое есть в любом, самом несовершенном и порочном человеке.

Религиозная, христианская суть любви не имеет ничего общего с рационалистическим требованием всеобщего равенства и альтруизма, который постоянно вновь и вновь возрождался во многих идейных течениях - от софистов V в. до коммунистического "Интернационала". Нельзя любить как человечество, так и человека вообще, можно любить только данного, отдельного, индивидуального человека во всей конкретности его образа. Любящая мать любит каждого своего ребенка в отдельности, любит то, что есть единственного, несравнимого в каждом из ее детей. Универсальная, всеобъемлющая любовь не есть ни любовь к "человечеству" как некому сплошному целому, ни любовь к "человеку вообще"; она есть любовь ко всем людям во всей их конкретности и единичности каждого из них.

Такая любовь объемлет нe только всех, но и все во всех, она объемлет полноту многообразия людей, народов, культур, исповеданий и в каждом из них - всю полноту их конкретного содержания. "Любовь, - говорил Франк, - есть радостное приятие и благословение всего живого и сущего, та открытость души, которая открывает свои объятия всякому проявлению бытия как такового, ощущает его божественный смысл" .

1 Франк С. С нами Бог. Три размышления // Духовные основы общества. М., 1992. С. 322.

Как общая установка, любовь впервые открыта христианским сознанием. В христианстве сам Бог есть любовь, сила, преодолевающая ограниченность, замкнутость, отъединенность нашей души и все субъективные ее пристрастия. В любви к другому человеку дело обстоит так, как если бы обретенное мною через самоотдачу "ты" даровало мне мое "я", пробуждало его к истинно обоснованному, положительному, бесконечно богатому бытию. "Я "расцветаю", "обогащаюсь", "углубляюсь", впервые начинаю вообще подлинно "быть" в смысле опытно-осознанного внутреннего бытия, говорит Франк, когда я "люблю", то есть самозабвенно отдаю себя и перестаю заботиться о моем замкнутом в себе "я". В этом и заключается чудо или таинство любви, которое при всей его непостижимости для "разума" самоочевидно непосредственному живому опыту" .

1 Франк С. Непостижимое. Онтологическое введение в философию религии // Соч. М., 1990. С. 496.

Но если вообразить, что любимое "ты" совершенно свободно от субъективности, ограниченности, несовершенства, то тогда перед нами появляется "Ты" абсолютного первоначала. Именно таков, считает Франк, для меня мой Бог. Обогащение, получаемое мной от этого заполняющего меня "Ты", бесконечно по величине, оно испытывается как созидание меня, как пробуждение меня к жизни. Само существо "Ты" есть творческое переливание через край, "дарование" себя, вызывающий меня к жизни поток. Это не только любимый и не только любящий, это сама творческая любовь. Любовь к Богу есть, по Франку, рефлекс его любви ко мне, рефлекс и обнаружение Его самого как любви. Моя любовь к Богу, мое стремление к Нему возникают уже из моей "встречи" с Богом, которая, в свою очередь, есть некое потенциальное обладание Богом, присутствие и действие его во мне. Они возникают через "заражение" от него или как огонь, возгорающийся от искры огромного пламени.

Любовь к людям как природное расположение и сочувствие, не имеющее религиозного корня и смысла, есть нечто шаткое и слепое, поскольку истинное основание любви к ближнему заключается в благоговейном отношении к божественному началу личности, т.е. в любви к Богу. Если Бог есть любовь, то иметь и любить Бога и значит иметь любовь, т.е. любить людей. Следовательно, наше отношение к ближнему, ко всякому человеческому и ко всякому живому существу вообще совпадает с нашим отношением к Богу. И то и другое суть единый акт преклонения перед Святыней. Любовь и вера здесь едины. Любовь - радостное и благоговейное видение божественности всего сущего, непроизвольный душевный порыв служения, удовлетворение тоски души по истинному бытию через отдачу себя другим. Эта любовь, согласно Франку, есть сама сердцевина веры.

Христианство, будучи поклонением Богу, есть одновременно религия Богочеловека и Богочеловечности, и оно является религией любви, ибо открывает в таком естественном чувстве, как любовь, великое универсальное начало, норму, идеал и цель жизни. После распространения христианства мечта о реальном осуществлении всеобщего царства братской любви уже не может исчезнуть. Человек часто попадает на ложные пути в стремлении установить это царство. Чаще всего он видит этот путь через принудительный порядок. Но любовь может - вплоть до просветления мирового бытия - лишь несовершенно и частично реализовываться в мире, оставаться только путеводной звездой. И тем не менее, считает Франк, если душа узнала, что любовь есть оздоровляющая, благодатствующая сила Божия, никакое глумление слепцов, безумцев и преступников, никакая холодная жизненная мудрость, никакие приманки ложных идеалов - идолов - не могут поколебать ее, истребить это знание спасительной истины.

Транскрипт

1 Сер Вып. 3 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА О. А. Канышева СМЫСЛ ЛЮБВИ И БЕССМЕРТИЯ В РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ Тема любви является фундаментальной для русской религиозной философии конца XIX начала XX вв. Без обращения к ней оказалось невозможным последовательное проведение основополагающих для этой философии принципов. Любовь осмысливалась как максимально возможная для людей творческая деятельность, благодаря которой человек преодолевает конечность существования и достигает бессмертия. Ориентация не на внешнее, а на внутреннее преобразование человека при помощи спасительной силы любви это ключевое положение русских религиозных мыслителей. Цель данной статьи заключается в том, чтобы на примере наиболее ярких представителей русской религиозной философии Н. Ф. Федорова, В. С. Соловьева, В. В. Розанова и Н. А. Бердяева показать метафизическую глубину и рациональную обоснованность идеи единства любви и бессмертия. Для русской ментальности исторически присуще двоеверие. С одной стороны, это язычество, а с другой христианство, которые предстают в творчестве русских философов как два пути: Смерти и Любви. Смерть истолковывается одновременно символически и метафизически: для В. В. Розанова она безликость, для В. С. Соловьева эгоизм, для Н. А. Бердяева мир дольний, а для Н. Ф. Федорова отсутствие любви детей к отцам. Любовь, напротив, понимается Розановым как лицо, личность, Я, индивидуальность, дух и гений, для Федорова она означает воскресение отцов для детей, жизнь «со всеми и для всех». Бердяев видит предназначение любви в творчестве, которое возможно в мире горнем как избранность и целостность любящих. Соловьев обнаруживает смысл любви в преображении мужчины и женщины в их духовном воскресении друг для друга и обретении андрогинности. Все эти философы утверждают, что человек любит в конечном счете для того, чтобы преодолеть смерть и достигнуть бессмертия. В. В. Розанов в работе «Пол как прогрессия нисходящих и восходящих величин» вводит диапазон различия полов от плюс семи до минус семи, в котором идеальной позицией, преодолевающей конечность бытия, является ноль. Ноль это снимающая гендерные и все прочие различия любовь ко всем людям, которая ассоциируется с «чистой любовью» Иисуса Христа. Н. Ф. Федоров в «Философии общего дела» говорит о том, что созидание любви есть общее для всех людей дело, лишь благодаря которому они могут достичь бессмертия. С этой целью он предлагает модель будущего общества, в котором главным является душевная открытость друг другу. В. С. Соловьев в работе «Смысл любви» пишет о том, что спасение от смерти возможно лишь в силу «наполненности любовью» всего духовно-телесного мира, каковая становится задачей как индивидуальной, так и общественной жизни людей. В своей работе «Эрос и личность» Н. А. Бердяев также говорит о спасении каждого человека через победу над миром дольним и обретение в мире горнем идеальной женственности и мужественности. О. А. Канышева,

2 Борьба с язычеством понимается философами как борьба с плотским, чисто природным в человеке: через овладение с помощью науки силами природы для последующего воскрешения умерших (Федоров); посредством сигизии состояния «любви-единства», которое должно быть достигнуто благодаря активному личностному началу и знаменует воплощение идеи всеединства (Соловьев); через отказ от ценностей мира дольнего и максимально насыщенную творчеством жизнь (Бердяев); через сознательное осуществление половой жизни и понимание ее родового предназначения (Розанов). В этом контексте христианство понималось как обращение к духовному началу в человеке. Человек бежит от природы, которая груба, механистична, слепа, безлика, жестока и безразлична к духовному поиску. Благодаря христианству он пытается стать индивидуальностью и через «одаренность душою» обрести любовь, а в ней бессмертие. Согласно Бердяеву, укрепившись в духе, человек иначе смотрит на природу как на материал для творчества и преобразования мира. Глубинное единство человека, общества и природы, основанное на любви, преодолевающей все границы, это основной смысл идеи всеединства, которая была близка всем представителям русской религиозной философии. Следует заметить, что тема пола появляется в русском философском дискурсе только в XIX в. Для В. В. Розанова это была попытка осмыслить пол как индивидуализирующее начало (до этого пол был растворен в теле, природе и не осознавался как нечто персональное). Индивидуальное осознание самого себя как чтойного существа приводит к открытию пола. Человек осознает свою принадлежность природе через пол, через пол он соприкасается с природой. С одной стороны, в поле он осознает свою безликость, а с другой он обнаруживает в нем свою индивидуальную бесконечность в универсуме. В поле он гибнет как лицо, но оживает как бесконечная материя, превращаясь в функцию производства потомства. Этот процесс обезличенного воспроизводства может длиться достаточно долго, но как только человек осознает свою «самочность», он превращается в обособленное лицо, появляется половая неповторимость, непохожесть, индивидуальность. Эту неповторимость В. В. Розанов размещает в диапазон натуральных чисел: от плюс семи до минус семи. Максимальное число есть максимальная самочность, при которой половые партнеры противостоят друг другу как крайние противоположности. Осознание этой самочности выражается в максимальной мужеподобности и максимальной женоподобности как свойстве пола. «Наибольшая противоположность мужчины и женщины и выразит наисильнейший в них пол» 1. Розанов говорит о том, что у детородных органов есть своя душа, с которой связаны такие их свойства, как твердость и мягкость, напористость и податливость и т. д. Слияние мужского и женского приводит к слиянию их тел и душ. «Действительно, души сливаются у особей, когда они сопряжены в органах» 2. В своей целокупности самочность, пол и детородные органы создают биографию человека мужскую или женскую. Это сказывается на их образе жизни, одежде, занятиях, характере и т. д. В. В. Розанов критикует психоанализ за понимание супружеской измены как болезни, которая отчасти проявляется в снах, раскрывающих тайны пациента: его обиды, неудачи и пр. Он видит коренную причину измены в несоответствии определенного самца определенной самке с позиции числовой нумерации полового диапазона. Проблема третьего пола (гомосексуализм, лесбиянство) также решается им в контексте установленной шкалы: если плюс семь есть женственность, то минус семь есть мужественность в женщине. Это уже «товарищ Маша». Духовная любовь определяется им как «плюс-минус пола», как взаимное погашение плюса и минуса. Умерщвление плоти как источника греха с этой точки зрения является нелепостью. По мнению Розанова, в понятии пола природность 126

3 и духовность очень тесно переплетены. Природность пола выражается в том, что смертные рождают смертных, дети «выталкивают» из жизни родителей. Однако в продолжении рода заключено также и бессмертие: «Смерть есть не смерть окончательная, а только способ обновления: ведь в детях в точности я живу, в них живет моя кровь и тело, и, следовательно, буквально я не умираю вовсе, а умирает только мое сегодняшнее имя. Тело же и кровь продолжают жить: в их детях снова, и затем опять в детях вечно!» 3 Для природной стороны родовой жизни лицо, индивидуальность не имеют никакого значение. Однако осознание пола как формы осуществления бесконечной жизни, как вечное продолжение себя в другом пробуждают к нему духовное отношение: «совокуплению должно быть дано место тогда, когда внутреннее вино и гений вот-вот поднимается через край» 4. В. В. Розанов проводит резкую грань между брачной жизнью и идеальной любовью, которые оказываются несовместимыми. Брачная жизнь «всецело покоится на одном материальном начале» 5, в то время как идеальная любовь основана на «содружестве, знакомстве, духовной связи» и в основе своей имеет нравственную природу человека: «истинная идеальная любовь вытекает не из привязанности или расположения лица к другому, а из нравственного самоопределения человека действовать именно так, а не иначе, и иметь своим предметом не одно или несколько лиц, а всех людей без различия и при всех условиях жизни» 6. Колебания между «природой» и «духом» есть тяжкий крест каждого человека. «Нравственные же мучения личности в форме стыда сопровождают и теперь каждый родовой акт общения», пишет В. В. Розанов 7. Стыд осмысливается как критерий нравственного совершенства человека. «Я стыжусь, следовательно, существую как человек» под этой фразой подписываются и Соловьев, и Розанов. Особое место в русской религиозной философии занимала проблема взаимоотношения отцов и детей. Н. Ф. Федоров усматривал в эгоизме отцов и детей причину их взаимного отчуждения и корень всех бед человечества. Если для Розанова основой родственности являлось материальное начало семя, то для Федорова узами, скрепляющими родственные отношения, служила любовь: «Причины неродственности и смерти одни и те же, то есть равнодушие, то есть недостаточная любовь, точно так же как одни и те же средства восстановления родства и оживления, то есть воскрешение» 8. С культом Я, эгоизма, который в философии В. В. Розанова необходим как условие индивидуальности, Федоров не согласен и одним из его постоянно действующих источников считает западную традицию рационального философствования. Он полагает, что культ самодостаточного Я приводит к гибели души. Любое выделение себя из «толпы» гибельно, т. к. человек живет с другими и благодаря другим. Рациональный эгоизм, по его мнению, приводит к социализму обществу, основанному на знании без любви. Вся мировая история это история войн, порожденных индивидуальным или групповым эгоизмом. Задачей человечества и его победой над смертью должно стать, по убеждению Н. Ф. Федорова, объединение человечества духовными узами любви: «Люди не были конечны и ограничены, если бы была между ними любовь, то есть если бы они все составляли одну объединенную силу; но они потому и смертны, потому и ограниченны, что нет между ними единства, любви» 9. Если для В. В. Розанова любовь к родным по крови несовместима с общечеловеческой, то Н. Ф. Федоров, напротив, убежден, что внести нравственный смысл в отношения детей и отцов это основная задача человечества. Осознание детьми своего подлинного родства с родителями есть единственный способ преодоления веками длящегося конфликта отцов и детей: «Истинное воспитание состоит не в сознании превосходства над этими отцами, а в сознании отцов в себе и себя в них»

4 Критикуя западную философию за разделение знания и любви, Н. Ф. Федоров пишет, что «знание без любви есть свойство злого духа» 11, которое приводит к одиночеству и пессимизму Шопенгауэра, к «обреченности на свободу» в экзистенциализме, к пониманию жизни как проявления воли к власти в философии Ницше. Знание, отсеченное от любви, это путь, который приводит к Античеловеку. Человек существо социальное и признание им себя в одном ряду с другими есть условие его подлинного существования: «Существую только потому, что живу одной жизнью со всеми» такой категорический императив можно вывести из сочинений Н. Ф. Федорова. Духовное единство людей есть истинное родство, при котором «единство не поглощает, а возвеличивает каждую единицу, различие же личностей лишь скрепляет единство» 12. Вне подлинной духовности отношения между мужчиной и женщиной превращаются в «производство зла». «Мужское и женское служит проявлением слепой силы и производит искусственную промышленность; промышленность порождает рознь, вражду» 13. В. С. Соловьев подчеркивает важность индивидуальной любви, т. к. только через нее возможно единство всего человечества. Для него любовь мужчины и женщины включает в себя все остальные виды любви: родительскую, братскую, любовь к отечеству и т. д. Соловьев не связывает напрямую (как это делает Н. Ф. Федоров) половую любовь с производством потомства: «Прежде всего мы часто встречаем совершенно необъяснимый для этой теории факт, что самая сильная любовь весьма часто бывает неразделенною и не только великого, но и вовсе никакого потомства не производит» 14. Более того, он выводит обратную закономерность в отношении половой любви и размножения: «чем сильнее одно, тем слабее другая» 15. В. Соловьев говорит о необходимости использования половой энергии не вовне (на размножение), а вовнутрь, на духовное преобразование себя и Другого. Креативная сила любви должна восстановить единство человека с природой и обществом. «Сила же этого духовно-телесного творчества в человеке есть только превращение или обращение внутрь той самой творческой силы, которая в природе, будучи обращена наружу, производит дурную бесконечность физического размножения организмов» 16. В любви, полагает В. Соловьев, есть два начала: сила Танатоса (смерти) это половая любовь, и сила Эроса (жизни) это духовная любовь, связанная со стремлением к постижению высшей истины. Восходящая сила Эроса позволяет человеку обрести индивидуальность через обретение внутренней свободы от природы, которая присутствует в нас через бессознательную волю. «Истина, как живая сила, овладевающая внутренним существом человека и действительно выводящая его из ложного самоутверждения, называется любовью» 17. Любовь действует вопреки инстинкту самосохранения и эгоизму, благодаря ей совершается восхождение к всеединству: «Этот может быть всем только вместе с другими, лишь вместе с другими он может осуществить свое безусловное значение стать нераздельною и незаменимою частью всеединого целого, самостоятельным живым и своеобразным органом абсолютной жизни» 18. Рассматривая разные формы любви, В. С. Соловьев подчеркивает преимущество половой любви: мистическая любовь ведет к потере индивидуальности, материнская к жертвенности; дружба это суррогат половой любви, а любовь к отечеству есть воскрешение коллективного эгоизма, отличного от идеала универсальной христианской любви, не подразделяющей людей на ближних и дальних, своих и чужих. У любви есть ближайшие и отдаленные задачи. Ближайшая задача духовное соединение двух (эмпирических мужчины и женщины) в «одной абсолютно идеальной личности». Истинный и идеальный человек, по Соловьеву, не мужчина и не женщина, но высшее единство 128

5 обоих. Смысл любви в том, чтобы осуществить это единство и создать «истинного человека» как свободное единство мужского и женского начал, сохраняющих свою формальную обособленность, но в то же время преодолевающих рознь и распадение. В браке, считает философ, любовь исчезает как мираж, подчиняя человека законам «животной природы» и гражданского общества. Но любовь есть дар, который требует активного и, прежде всего, осмысленного к себе отношения, чтобы не принадлежать «темной области смутных аффектов и невольных влечений» 19. Более того, любовь сама есть мощная преобразующая бытие сила: «Сила любви, переходя в свет, преобразуя и одухотворяя форму внешних явлений, открывает нам свою объективную мощь, но затем уже дело за нами: мы сами должны понять это откровение и воспользоваться им, чтобы оно не осталось мимолетным и загадочным проблеском какой-то тайны» 20. «Дар светлой и творческой любви» 21 требует деятельной веры, нравственного подвига и труда. Бессмертие, по В. Соловьеву, достижимо через просветление и одухотворение плоти, в то время как повседневная жизнь человека в силу своей пустоты и безнравственности, «грубо-чувственных» удовольствий, механической работы лишена смысла, и «для такой жизни смерть не только неизбежна, но и крайне желательна» 22. Ни наука, ни политика, ни искусство не заинтересованы в бессмертии индивидуальности, одна лишь любовь. «Истинная любовь есть та, которая не только утверждает в субъективном чувстве безусловное значение человеческой индивидуальности в другом и в себе, но и оправдывает это безусловное значение в действительности, действительно избавляет нас от неизбежности смерти и наполняет абсолютным содержанием нашу жизнь» 23. Любовь требует пребывания человека в его вечной юности и бессмертии. В природном процессе любовь и смерть уравниваются: все рождаются, чтобы умереть. С развитием сознания человек обособляется от природы и от закона тождества «Диониса и Гадеса родовой и индивидуальной смерти» 24. Любовь и смерть вступают в борьбу друг с другом. Смерть коренится в половой разъединенности: она одинаково пожирает и развратников и аскетов. Разъединенность, в частности, проявляется и в сексуальном фетишизме, культивирующем отдельные части тела. «Бессмертным может быть только целый человек» 25. Очень важно обратить внимание на то, что «цельный человек» мыслится Соловьевым как включающий в себя три начала, одно из которых необычное трансцендетно-мистическое: «(В) человеке кроме животной природы и социальнонравственного закона есть еще третье, высшее начало духовное, мистическое или божественное» 26. Только оно ведет к бессмертию. Одностороннее развитие природного начала приводит к беспорядочному совокуплению, социально-нравственного к браку, основанному на гражданском законе (извращение, ставшее нормой общества). Этим, кстати, объясняется необычайная популярность и общественная востребованность психоанализа: «Те многообразные извращения полового инстинкта, которыми занимаются психиатры, суть лишь диковинные разновидности общего и всепроникающего извращения этих отношений в человечестве» 27. Мистическое начало в человеке перемещает предмет любви в сферу трансцендентного, где открывается его подлинная сущность и приобщенность к «всеединой сущности»: «Это идеальное лицо, или олицетворяющая идея, есть только индивидуализация всеединства, которое неделимо присутствует в каждой из этих своих индивидуализаций» 28. В трансцендентной сфере господствуют законы, прямо противоположные законам мира реального. По закону природы мы живем, чтобы умереть; по закону мира трансцендентного мы живем, чтобы жить вечно. Конечность, разъединенность, множество и разнообразие это формы 129

6 существования в реальном мире, формой бытия всего трансцендентного является единство: «(Т)ам, наоборот, действительность принадлежит единству или, точнее, всеединству, а раздельность и обособленность существует только потенциально и субъективно» 29. Вера, терпение, крест, нравственный подвиг есть условия спасения индивидуальной любви от разрушающего действия материальной среды, которая управляется «беспощадным законом органической жизни и смерти» 30». В. С. Соловьев соглашается с идеей Н. Ф. Федорова о безнравственности существования детей за счет смерти родителей, но находит утопичной предложенную им версию «спасения». Сам он возлагает надежды на креативную силу любви, действие которой, направленное на преобразование вселенной, он представляет почти физически, как проникновение в материю невесомого, «невещественного вещества» 32. Конечная цель мирового процесса и любви, по мнению философа, одна и та же, она заключается в установлении «истинного любовного, или сизигического отношения человека не только к его социальной, но и к его природной и всемирной среде» 34. Н. А. Бердяев подчеркивает в категории пола активное, творческое начало человека: «бесполое всегда бессильно и бездарно» 35. Существенной особенностью пола является его двойственность: он обладает как имманентной, так и трансцендентной реальностью и как таковой выражает онтологическую полярность мира. «Пол это то, что должно быть преодолено, пол это разрыв» 36. Пол существует только тогда, когда удерживается эта полярность (соединение Гадеса и Диониса), преодолением полярности является Эрос. Концепция Бердяева во многом перекликается с «Пиром» Платона, с его трактовкой Эроса и различных уровней любви. Греки ценят способность воздержания, владения собой, что с очевидностью раскрыто в речи Павсания, повествующего об обычае греков уклоняться от ухаживаний поклонников, чтобы позволить развиваться способности к философствованию, а также для того, чтобы понять к какой Афродите небесной или земной принадлежит влюбленный. «Низок же тот пошлый поклонник, который любит тело больше, чем душу; он к тому же и непостоянен, поскольку не постоянно то, что он любит» 37. Бердяев видит высший смысл любви не в биологическом продолжении рода, а в андрогинности духовном слиянии близких душ в некую, обладающую мощным творческим потенциалом целостность: «Ведь смысл любви (не родовой любви) в мистическом ощущении личности, в таинственном слиянии с другим, как своей родной полярной и вместе с тем тождественной индивидуальностью» 38. Самым сложным для Бердяева был вопрос о том, как одухотворить плоть, чтобы избежать «природно-звериного слияния». «Преображение природы, победа над безличными инстинктами достигается индивидуализированием любовного влечения, усилиями найти лицо, ощутить в слиянии образ, начертанный в Боге, не допустить превращения своей личности и личности другого в простое орудие рода» 39. Поставленную Н. Ф. Федоровым задачу преодоления конфликта отцов и детей Бердяев решает через утверждение трех типов любви: половой, братской и любви к другому. Христианский мотив «возлюби ближнего своего как самого себя» воплощается в отношении к другому как к личности и цели. В таком случае не важно, кто эти другие старики, дети или женщины. Размышляя над конкретными способами индивидуализации любви, Н. А. Бердяев обращается к книге О. Вейнингера «Пол и характер». Он отмечает, что ее достоинство состоит в том, что Вейнингер впервые обратил внимание на половую индивидуальность людей. Принадлежность к мужскому или женскому полу это лишь первая ступень индивидуализации. Более высокие ступени связаны с метафизическим осмыслением пола. «Нелепо и поверхностно было бы утверждать, пишет Бердяев, что человек, 130

7 живущий в половом воздержании, не живет половой жизнью» 40. По его мнению, нельзя смешивать сексуальный и половой акт. Пол присутствует во всех сферах жизни человека: интимной, социальной и космической. в отличие от сексуальной, жизнь половая способствует более глубокому проникновению духа во все уровни материальности и более прочному духовному единству людей. Единство, завершающее целостность мужской и женской индивидуальностей, должно полностью преодолеть дробность. Когда это достигается, единство становится вечным. Пол, таким образом, есть творчество духа, направленное на совершенствование себя и Другого, и, в конечном счете, преодолевающее конечность существования. В этом состоит гениальность Эроса. «Любовь акт творческий, созидающий иную жизнь, побеждающий мир«, преодолевающий род и природную необходимость» 41. Продолжая исследования В. Розанова, Н. Федорова и В. Соловьева, Н. Бердяев замечает, что всех их объединяет проблема рабства пола и рабства смерти, но при этом все они ее по-разному решают: В. В. Розанов считает, что если мы обоготворяем потомство, то должны освящать половой акт как источник жизни, он видит залог бессмертия в физическом и духовном продолжении рода; Н. Ф. Федоров осуждает борьбу отцов и детей и видит необходимость воскрешения этих отношений в духовном и физическом планах, условием бессмертия человеческого рода он считает «истинное» родство всех, основанное не на кровном, а на любовном единстве; В. С. Соловьев видит смысл человеческого существования и любви в преображении индивидуальности в абсолютную личность, которая осуществит процесс всеединства и станет в будущем основой действительного бессмертия. Подводя итоги, следует сказать, что произведения русских мыслителей, посвященные поиску истинного смысла любви, смерти и бессмертия, продемонстрировали два возможных пути развития цивилизации: один связанный с одухотворением человека, природы и социума; другой с наращиванием материального потенциала, техническим прогрессом, который приводит к безотрадному обществу «без духовного счастья и любви». 1 Розанов В. В. Уединенное: Сб. М., С Там же. С Там же. С Там же. С там же. С Там же. С Там же. С Федоров Н. Ф. Соч. М., С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Соловьев В. С. Смысл любви: Избранные произведения. М., Там же. С Там же. С

8 17 Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Там же. С Бердяев Н. А. Эрос и личность. СПб., С Там же. С Платон. Собр. соч.: В 4 т. М., Т. 2. С Бердяев Н. А. Указ. соч. С Там же. С Там же. С Там же. С. 135.

СИСТЕМА ОБРАЗОВАНИЯ Садовникова Вера Николаевна аспирант ФГБОУ ВПО «Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого» г. Тула, Тульская область. ФИЛОСОФСКИЕ ИСТОКИ ТЕАТРАЛЬНОЙ ПЕДАГОГИКИ

А. В. Тихонов ДИАЛОГ «ПИР»: ГИПОТЕЗА ОБ ОНТОЛОГИЧЕСКОЙ ХАРАКТЕРИСТИКЕ ФИЛОСОФИИ Содержательное философское высказывание о бытии служит в философии Платона одним из главных условий соединения человека и

Îíòîëîãè åñêèé ñòàòóñ áîæåñòâåííîãî è ïðèðîäíîãî íà àë â ôèëîñîôèè Â.Ñ.Ñîëîâüåâà Проблема свободы является одной из сложнейших волновавших мыслителей различных эпох. Ей посвящены многочисленные философские

СОЗНАНИЕ - свойство человеческого мозга воспринимать, осмысливать и активно преобразовывать окружающую действительность. САМОСОЗНАНИЕ - осознание человеком своего тела, своих мыслей и чувств, своего положения

Хусаинов А.И. В чем смысл жизни? // Материалы по итогам III-й Всероссийской научнопрактической конференции «Молодежь XXI века: образование, наука, инновации», 01-10 марта 2018 г. 0,2 п. л. URL: http://akademnova.ru/publications_on_the_results_of_the_conferences

С. Е. Любимов, Т. И. Мицук ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА И СВОБОДЫ ВОЛИ В ЭТИКЕ ТОЛСТОГО На формирование взглядов Толстого значительное влияние оказала христианская религия. Сначала Толстой ее полностью разделял,

Раздел 3. ФИЛОСОФСКАЯ КАРТИНА МИРА 1. Основа бытия, существующая как причина самой себя а) субстанция б) бытие в) форма г) акциденция 2. Бытие это а) все, что существует вокруг б) некое вещественное образование

Философия немецкого идеализма УДК 1(430) (091)"18" ББК 87.3 (4Гем)52 И. А. Протопопов Образование как принцип единства божественной и человеческой природы в философии Шеллинга и Гегеля Статья проясняет

Тема 1.1. Природа человека, врожденные и приобретенные качества. Тема урока: Проблема познаваемости мира. План 1. Понятие истины, ее критерии. 2. Виды человеческих знаний. Мировоззрение. Типы мировоззрения.

ПОНЯТИЕ О ДУХЕ КАК ПОЗНАЮЩЕМ СЕБЯ СУБЪЕКТЕ И ПРОБЛЕМА ОБРАЗОВАНИЯ В ФИЛОСОФИИ ГЕГЕЛЯ И. А. ПРОТОПОПОВ Основная задача философии, согласно Гегелю, состоит в том чтобы, постигнуть в нашем разуме в форме

Д.Н. Москаленко Внутренняя свобода как сущностная черта человека массово-информационного общества Ситуация, в которой находится современный человек, такова, что распространенные стереотипы поведения, которые

Первая основа ЦЕННОСТЬ ЖИЗНИ Наивысшая ценность в этом мире жизнь человека. Жизнь любого человека нужно беречь как свою собственную, ибо она хоть и скоротечна, но даёт шанс каждому приумножить его главную

ДИАЛОГ В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРНОГО БЫТИЯ М. Ф. Печенко, доцент кафедры гуманитарных наук Белорусской государственной академии искусств, кандидат философских наук Культуру можно рассматривать как гуманитарное

Философы круга В. С. Соловьѐва Prezentacii.com Философы круга В. С. Соловьѐва Л. М. Лопатин (1855-1920) С. Н. Трубецкой (1862-1905) Е. Н. Трубецкой (1863-1920) Л. М. Лопатин (1855-1920) Конкретный спиритуализм

Роль духовности в жизни человека и общества на разных этапах истории Бурыкина Н. Б. Мы определяем исторический процесс как процесс смены исторических эпох, которые несут в себе определенные духовные и

Тема 5. Лекция. Немецкая классическая философия План: 1. Общая характеристика. 2. Философия И. Канта. 3. Философия Г. В.Ф. Гегеля. Общая характеристика немецкой классической философии Немецкая классическая

Н. Н. Сотникова ОНТОЛОГИЯ ПЛАТОНА В ИНТЕРПРЕТАЦИИ А. ШОПЕНГАУЭРА Артур Шопенгауэр был одним из первых мыслителей в постклассической философии, который за первосущность бытия взял иррационалистическое начало,

А. Эйнштейн ПРИРОДА РЕАЛЬНОСТИ Беседа с Рабиндранатом Тагором Эйнштейн А. Собрание научных трудов. М., 1967. Т. 4. С. 130 133 Эйнштейн.

ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ Ахремчик Юлия Сергеевна студентка Розанов Филипп Иванович канд. филос. наук, доцент ФГБОУ ВПО «Братский государственный университет» г. Братск, Иркутская область КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Священник Андрей Лоргус психолог Ольга Красникова Москва Издательский дом «Никея» 2016 ВЕЧНАЯ ЗАГАДКА ТВОРЕНИЯ Все мы люди Вечная загадка творения единая человеческая природа мужчины и женщины. Они такие

Лики любви в зеркале времени Горшкова Ю.В. ЧГПУ им. И. Я. Яковлева Марий Эл, г. Козьмодемьянск, Россия Faces of love in the mirror of time Gorshkova Y. V. Chspu named after Yakovlev Mari Republic, Kozmodemyansk,

КОСМИЧЕСКИЕ ИДЕИ В УЧЕНИИ В.С. СОЛОВЬЕВА Миронов Антон (ИВБ-2-11) Соловьев В.С. один из основоположников новой русской философии. Его труды отказали огромное влияние на религиозную философию С.Н. Булгакова,

09-10.11.16. Дорогая Великая Богиня, начнем следующую тему? Сегодня мы поговорим о соотношение программ и их воплощения. От чего часто зависят творения, выводы, решения и знания человека? от его внутренних

ЗАЧЕТ по дисциплине «Основы философии» (вопросы и тесты) Вопросы к зачету по дисциплине «Основы философия» 1. Что такое мировоззрение, в чем специфика основных типов мировоззрения? 2. Назовите основные

Настоящая любовь где ее искать? Рассмотрим человеческую природу. Человек существо двойственное. С одной стороны, мы живем в объективном мире, а с другой у каждого есть свой субъективный, предназначенный

Предисловие В действительности женщины знают о мужчинах не так много, как себе представляют. На протяжении многих веков они стремились преуспеть в особом искусстве приспособиться к ним. Но приспособиться

1874-1948 Николай Александрович Бердяев выдающийся русский философ, христианский экзистенциалист 20 века. Творческие интересы Бердяева охватывают широкий круг проблем философской антропологии, философии

ГУМАНИСТИЧЕСКИЕ ПРИОРИТЕТЫ ОБЩЕСТВА И КУЛЬ- ТУРЫ В КОНЦЕПЦИИ К. МАРКСА Учение К. Маркса занимает важнейшее место среди направлений западной философской и общественно-политической мысли XX века. Свою концепцию

Урок 8, 25 ноября 2017 КТО ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК ИЗ 7-Й ГЛАВЫ ПОСЛАНИЯ К РИМЛЯНАМ? Но ныне, умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить Богу в обновлении духа, а не по ветхой

Проблема свободы личности в трудах Б.Н. Чичерина Борис Николаевич Чичерин выдающийся русский философ, правовед, государственный деятель второй половины XIX века. Смысл свободы, с его точки зрения заключается

Русская философия Феномен мировой философской мысли: Развивалась автономно, самостоятельно, независимо от европейской и мировой философии, не находилась под влиянием многочисленных философских направлений

Тема 2.5 Проблема истинности и рациональности в социальногуманитарных науках. Вера, сомнение, знание в социальногуманитарных науках. Несмотря на то, что социально-гуманитарное познание это ценностно-смысловое

Раздел 3. Отраслевая структура философского знания Тема 3.2. Учение о бытии и теория познания Тема занятия - Гносеология учение о познании. План 1. Познание как предмет философского анализа. Субъект и

По сути, это избыточность свободы, как сама мера существования, общая для всех. Сущность меры, следовательно, избыточности, должна быть общей. Со-бытие разделяет избыточность свободы. Потому что эта избыточность

УДК 165 ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СУБЪЕКТА И ОБЪЕКТА В ПОЗНАВАТЕЛЬНОМ ПРОЦЕССЕ Кондрашова К.Э., Литвинова М.А., Макеева Е.А. Пензенский государственный университет архитектуры и строительства E-mail: [email protected]

1 Выбор по зи ций из списка Ответами к заданиям являются слово, словосочетание, число или последовательность слов, чисел. Запишите ответ без пробелов, запятых и других дополнительных символов. Выберите

1-2006 г. 09.00.00 философские науки УДК 008:122/129 БАЗОВЫЕ ФИЛОСОФСКИЕ КАТЕГОРИИ СИСТЕМНОГО АНАЛИЗА В.П. Теплов Новосибирский филиал Российского государственного торгово-экономического университета (г.

Шифр специальности: 09.00.01 Онтология и теория познания Формула специальности: Содержанием специальности 09.00.01 «Онтология и теория познания» является разработка современного научно-философского миропонимания

ПОНЯТИЕ СМЫСЛА ЖИЗНИ В МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОМ КОНТЕКСТЕ Вожева Л. Б. Уральский Федеральный Университет им.первого Президента России Б. Н. Ельцина, Екатеринбург Шорохова А. В Российский Государственный Профессиональнопедагогический

В. С. СОЛОВЬЕВ Свобода и зло в философии Шеллин а Статья «Philosophische Untersuchungen u ber das Wesen der menschlichen Freiheit», вышедшая в 1809 г., была последней из крупных статей его,

РОДИНА-МАТЬ ЗОВЕТ! Выпуск 2 ДЕРБИН Евгений Анатольевич, доктор военных наук, профессор кафедры международной информационной безопасности Московского государственного лингвистического университета, генерал-майор

Задания С8. Примеры по составлению развернутых планов Тема: Познание и знание. С8. Подготовьте развернутый ответ по теме «Уровни познания». 1. Две стороны познания. 2. Основные формы чувственного познания:

ГЛАВА А 9 О несовершенстве Дела идут лучше. Этому не будет конца. Дела идут все лучше и лучше, и в этом есть своя красота. Жизнь вечна и ничего не знает о смерти. Когда что-то совершенно, закончено оно

Современные подходы к развитию ценностных ориентаций у студентов вуза средствами музыкального искусства. Камалова И.Ф. Реализация воспитательного потенциала музыкального искусства как фактора развития

Существования теряется, каждый несет бремя бытия без всякого желания понимания других и себя. Во многом сегодняшняя культура искажает представления о сущности человека и его природе: «человек - единственное

Урок 1 Вы начали новую жизнь Что происходит, когда гусеница становится бабочкой? Как семя превращается в могучее дерево? Управляют этими процессами и производят эти изумительные перемены законы природы.

СЕКЦИЯ II УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ ЛИЧНОСТИ: СВОБОДА И ОТЧУЖДЕНИЕ ФИЛОСОФИЯ О ПРИРОДЕ И СУЩНОСТИ ЧЕЛОВЕКА Г.В.Мокроносов г. Екатеринбург Суть проблемы четко сформулирована К.Марксом - мы должны знать, какова человеческая

245 Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского Серия «Философия. Социология». Том 21 (60). 1 (2008) УДК 141. 7.+ 130. 2 ПОНЯТИЕ О ТРАНСЦЕНДЕНТНОМ И ИММАНЕНТНОМ МИРАХ В

10 I. Выберите правильный ответ и впишите его в таблицу в конце блока заданий (по одному баллу за ответ, максимум 20 баллов) 1) Какие из следующих суждений об отношении «цивилизация культура» верны? А.

12 У каждого свой Путь! И в том числе в сближении с Матерью Энергией Сотворения. Твори, родной мой современник! Созидай! Прежде всего, себя. Организм живой. А это значит, что если к нему подходить с любовью,

Амелина О. В. Старший преподаватель, Рудненский индустриальный институт, г. Рудный, Казахстан ОСОБЕННОСТИ ПАТРИОТИЧЕСКОГО ВОСПИТАНИЯ МОЛОДЕЖИ В УСЛОВИЯХ СОВРЕМЕННОГО КАЗАХСТАНА Духовно-нравственное развитие

МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН САМАРКАНДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ Кафедра общественных наук РЕФЕРАТ По дисциплине философия на тему:

ФИХТЕ (Fichte) Иоганн Готлиб (1762 1814) один из виднейших представителей немецкой трансцендентально-критической философии; родился в семье ткача, учился в Йене, затем в Лейпциге на факультете теологии.

Сер. 6. 2008. Вып. 3 ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА О. А. Канышева СМЫСЛ ЛЮБВИ И БЕССМЕРТИЯ В РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ Тема любви является фундаментальной для русской религиозной философии конца XIX - начала XX вв. Без обращения к ней оказалось невозможным последовательное проведение основополагающих для этой философии принципов. Любовь осмысливалась как максимально возможная для людей творческая деятельность, благодаря которой человек преодолевает конечность существования и достигает бессмертия. Ориентация не на внешнее, а на внутреннее преобразование человека при помощи спасительной силы любви - это ключевое положение русских религиозных мыслителей. Цель данной статьи заключается в том, чтобы на примере наиболее ярких представителей русской религиозной философии - Н. Ф. Федорова, В. С. Соловьева, В. В. Розанова и Н. А. Бердяева - показать метафизическую глубину и рациональную обоснованность идеи единства любви и бессмертия. Для русской ментальности исторически присуще двоеверие. С одной стороны, это язычество, а с другой - христианство, которые предстают в творчестве русских философов как два пути: Смерти и Любви. Смерть истолковывается одновременно символически и метафизически: для В. В. Розанова она безликость, для В. С. Соловьева - эгоизм, для Н. А. Бердяева - мир дольний, а для Н. Ф. Федорова - отсутствие любви детей к отцам. Любовь, напротив, понимается Розановым как лицо, личность, Я, индивидуальность, дух и гений, для Федорова она означает воскресение отцов для детей, жизнь «со всеми и для всех». Бердяев видит предназначение любви в творчестве, которое возможно в мире горнем как избранность и целостность любящих. Соловьев обнаруживает смысл любви в преображении мужчины и женщины в их духовном воскресении друг для друга и обретении андрогинности. Все эти философы утверждают, что человек любит в конечном счете для того, чтобы преодолеть смерть и достигнуть бессмертия. В. В. Розанов в работе «Пол как прогрессия нисходящих и восходящих величин» вводит диапазон различия полов от плюс семи до минус семи, в котором идеальной позицией, преодолевающей конечность бытия, является ноль. Ноль - это снимающая гендерные и все прочие различия любовь ко всем людям, которая ассоциируется с «чистой любовью» Иисуса Христа. Н. Ф. Федоров в «Философии общего дела» говорит о том, что созидание любви есть общее для всех людей дело, лишь благодаря которому они могут достичь бессмертия. С этой целью он предлагает модель будущего общества, в котором главным является душевная открытость друг другу. В. С. Соловьев в работе «Смысл любви» пишет о том, что спасение от смерти возможно лишь в силу «наполненности любовью» всего духовно-телесного мира, каковая становится задачей как индивидуальной, так и общественной жизни людей. В своей работе «Эрос и личность» Н. А. Бердяев также говорит о спасении каждого человека через победу над миром дольним и обретение в мире горнем идеальной женственности и мужественности. О. А. Канышева, 2008 125 Борьба с язычеством понимается философами как борьба с плотским, чисто природным в человеке: через овладение с помощью науки силами природы для последующего воскрешения умерших (Федоров); посредством сигизии - состояния «любви-единства», которое должно быть достигнуто благодаря активному личностному началу и знаменует воплощение идеи всеединства (Соловьев); через отказ от ценностей мира дольнего и максимально насыщенную творчеством жизнь (Бердяев); через сознательное осуществление половой жизни и понимание ее родового предназначения (Розанов). В этом контексте христианство понималось как обращение к духовному началу в человеке. Человек бежит от природы, которая груба, механистична, слепа, безлика, жестока и безразлична к духовному поиску. Благодаря христианству он пытается стать индивидуальностью и через «одаренность душою» обрести любовь, а в ней - бессмертие. Согласно Бердяеву, укрепившись в духе, человек иначе смотрит на природу - как на материал для творчества и преобразования мира. Глубинное единство человека, общества и природы, основанное на любви, преодолевающей все границы, - это основной смысл идеи всеединства, которая была близка всем представителям русской религиозной философии. Следует заметить, что тема пола появляется в русском философском дискурсе только в XIX в. Для В. В. Розанова это была попытка осмыслить пол как индивидуализирующее начало (до этого пол был растворен в теле, природе и не осознавался как нечто персональное). Индивидуальное осознание самого себя как чтойного существа приводит к открытию пола. Человек осознает свою принадлежность природе через пол, через пол он соприкасается с природой. С одной стороны, в поле он осознает свою безликость, а с другой - он обнаруживает в нем свою индивидуальную бесконечность в универсуме. В поле он гибнет как лицо, но оживает как бесконечная материя, превращаясь в функцию производства потомства. Этот процесс обезличенного воспроизводства может длиться достаточно долго, но как только человек осознает свою «самочность», он превращается в обособленное лицо, появляется половая неповторимость, непохожесть, индивидуальность. Эту неповторимость В. В. Розанов размещает в диапазон натуральных чисел: от плюс семи до минус семи. Максимальное число есть максимальная самочность, при которой половые партнеры противостоят друг другу как крайние противоположности. Осознание этой самочности выражается в максимальной мужеподобности и максимальной женоподобности как свойстве пола. «Наибольшая противоположность мужчины и женщины и выразит наисильнейший в них пол»1. Розанов говорит о том, что у детородных органов есть своя душа, с которой связаны такие их свойства, как твердость и мягкость, напористость и податливость и т. д. Слияние мужского и женского приводит к слиянию их тел и душ. «Действительно, ‘‘души сливаются’’ у особей, когда они сопряжены в органах»2. В своей целокупности самочность, пол и детородные органы создают биографию человека - мужскую или женскую. Это сказывается на их образе жизни, одежде, занятиях, характере и т. д. В. В. Розанов критикует психоанализ за понимание супружеской измены как болезни, которая отчасти проявляется в снах, раскрывающих тайны пациента: его обиды, неудачи и пр. Он видит коренную причину измены в несоответствии определенного самца определенной самке с позиции числовой нумерации полового диапазона. Проблема третьего пола (гомосексуализм, лесбиянство) также решается им в контексте установленной шкалы: если плюс семь есть женственность, то минус семь есть мужественность в женщине. Это уже «товарищ Маша». Духовная любовь определяется им как «плюс-минус пола», как взаимное погашение плюса и минуса. Умерщвление плоти как источника греха с этой точки зрения является нелепостью. По мнению Розанова, в понятии пола природность 126 и духовность очень тесно переплетены. Природность пола выражается в том, что смертные рождают смертных, дети «выталкивают» из жизни родителей. Однако в продолжении рода заключено также и бессмертие: «Смерть есть не смерть окончательная, а только способ обновления: ведь в детях в точности я живу, в них живет моя кровь и тело, и, следовательно, буквально я не умираю вовсе, а умирает только мое сегодняшнее имя. Тело же и кровь продолжают жить: в их детях - снова, и затем опять в детях - вечно!»3 Для природной стороны родовой жизни лицо, индивидуальность не имеют никакого значение. Однако осознание пола как формы осуществления бесконечной жизни, как вечное продолжение себя в другом пробуждают к нему духовное отношение: «совокуплению должно быть дано место тогда, когда внутреннее вино и гений вот-вот поднимается через край»4. В. В. Розанов проводит резкую грань между брачной жизнью и идеальной любовью, которые оказываются несовместимыми. Брачная жизнь «всецело покоится на одном материальном начале»5, в то время как идеальная любовь основана на «содружестве, знакомстве, духовной связи» и в основе своей имеет нравственную природу человека: «истинная идеальная любовь вытекает не из привязанности или расположения лица к другому, а из нравственного самоопределения человека действовать именно так, а не иначе, и иметь своим предметом не одно или несколько лиц, а всех людей - без различия и при всех условиях жизни»6. Колебания между «природой» и «духом» есть тяжкий крест каждого человека. «…Нравственные же мучения личности в форме стыда… сопровождают и теперь каждый родовой акт общения», - пишет В. В. Розанов7. Стыд осмысливается как критерий нравственного совершенства человека. «Я стыжусь, следовательно, существую как человек» - под этой фразой подписываются и Соловьев, и Розанов. Особое место в русской религиозной философии занимала проблема взаимоотношения отцов и детей. Н. Ф. Федоров усматривал в эгоизме отцов и детей причину их взаимного отчуждения и корень всех бед человечества. Если для Розанова основой родственности являлось материальное начало - семя, то для Федорова узами, скрепляющими родственные отношения, служила любовь: «Причины неродственности и смерти одни и те же, то есть равнодушие, то есть недостаточная любовь, точно так же как одни и те же средства восстановления родства и оживления, то есть воскрешение»8. С культом Я, эгоизма, который в философии В. В. Розанова необходим как условие индивидуальности, Федоров не согласен и одним из его постоянно действующих источников считает западную традицию рационального философствования. Он полагает, что культ самодостаточного Я приводит к гибели души. Любое выделение себя из «толпы» гибельно, т. к. человек живет с другими и благодаря другим. Рациональный эгоизм, по его мнению, приводит к социализму - обществу, основанному на знании без любви. Вся мировая история - это история войн, порожденных индивидуальным или групповым эгоизмом. Задачей человечества и его победой над смертью должно стать, по убеждению Н. Ф. Федорова, объединение человечества духовными узами любви: «Люди не были конечны и ограничены, если бы была между ними любовь, то есть если бы они все составляли одну объединенную силу; но они потому и смертны, потому и ограниченны, что нет между ними единства, любви»9. Если для В. В. Розанова любовь к родным по крови несовместима с общечеловеческой, то Н. Ф. Федоров, напротив, убежден, что внести нравственный смысл в отношения детей и отцов - это основная задача человечества. Осознание детьми своего подлинного родства с родителями есть единственный способ преодоления веками длящегося конфликта отцов и детей: «Истинное воспитание состоит не в сознании превосходства над этими отцами, а в сознании отцов в себе и себя в них»10. 127 Критикуя западную философию за разделение знания и любви, Н. Ф. Федоров пишет, что «знание без любви есть свойство злого духа»11, которое приводит к одиночеству и пессимизму Шопенгауэра, к «обреченности на свободу» в экзистенциализме, к пониманию жизни как проявления воли к власти в философии Ницше. Знание, отсеченное от любви, - это путь, который приводит к Античеловеку. Человек - существо социальное и признание им себя в одном ряду с другими есть условие его подлинного существования: «Существую только потому, что живу одной жизнью со всеми» - такой категорический императив можно вывести из сочинений Н. Ф. Федорова. Духовное единство людей есть истинное родство, при котором «единство не поглощает, а возвеличивает каждую единицу, различие же личностей лишь скрепляет единство»12. Вне подлинной духовности отношения между мужчиной и женщиной превращаются в «производство зла». «Мужское и женское служит проявлением слепой силы и производит искусственную промышленность; промышленность порождает рознь, вражду»13. В. С. Соловьев подчеркивает важность индивидуальной любви, т. к. только через нее возможно единство всего человечества. Для него любовь мужчины и женщины включает в себя все остальные виды любви: родительскую, братскую, любовь к отечеству и т. д. Соловьев не связывает напрямую (как это делает Н. Ф. Федоров) половую любовь с производством потомства: «Прежде всего мы часто встречаем совершенно необъяснимый для этой теории факт, что самая сильная любовь весьма часто бывает неразделенною и не только великого, но и вовсе никакого потомства не производит»14. Более того, он выводит обратную закономерность в отношении половой любви и размножения: «чем сильнее одно, тем слабее другая»15. В. Соловьев говорит о необходимости использования половой энергии не вовне (на размножение), а вовнутрь, на духовное преобразование себя и Другого. Креативная сила любви должна восстановить единство человека с природой и обществом. «Сила же этого духовно-телесного творчества в человеке есть только превращение или обращение внутрь той самой творческой силы, которая в природе, будучи обращена наружу, производит дурную бесконечность физического размножения организмов»16. В любви, полагает В. Соловьев, есть два начала: сила Танатоса (смерти) - это половая любовь, и сила Эроса (жизни) - это духовная любовь, связанная со стремлением к постижению высшей истины. Восходящая сила Эроса позволяет человеку обрести индивидуальность через обретение внутренней свободы от природы, которая присутствует в нас через бессознательную волю. «Истина, как живая сила, овладевающая внутренним существом человека и действительно выводящая его из ложного самоутверждения, называется любовью»17. Любовь действует вопреки инстинкту самосохранения и эгоизму, благодаря ей совершается восхождение к всеединству: «‘‘Этот’’ может быть ‘‘всем’’ только вместе с другими, лишь вместе с другими он может осуществить свое безусловное значение - стать нераздельною и незаменимою частью всеединого целого, самостоятельным живым и своеобразным органом абсолютной жизни»18. Рассматривая разные формы любви, В. С. Соловьев подчеркивает преимущество половой любви: мистическая любовь ведет к потере индивидуальности, материнская - к жертвенности; дружба - это суррогат половой любви, а любовь к отечеству есть воскрешение коллективного эгоизма, отличного от идеала универсальной христианской любви, не подразделяющей людей на ближних и дальних, своих и чужих. У любви есть ближайшие и отдаленные задачи. Ближайшая задача - духовное соединение двух (эмпирических мужчины и женщины) в «одной абсолютно идеальной личности». Истинный и идеальный человек, по Соловьеву, не мужчина и не женщина, но высшее единство 128 обоих. Смысл любви в том, чтобы осуществить это единство и создать «истинного человека» как свободное единство мужского и женского начал, сохраняющих свою формальную обособленность, но в то же время преодолевающих рознь и распадение. В браке, считает философ, любовь исчезает как мираж, подчиняя человека законам «животной природы» и гражданского общества. Но любовь есть дар, который требует активного и, прежде всего, осмысленного к себе отношения, чтобы не принадлежать «темной области смутных аффектов и невольных влечений»19. Более того, любовь сама есть мощная преобразующая бытие сила: «Сила любви, переходя в свет, преобразуя и одухотворяя форму внешних явлений, открывает нам свою объективную мощь, но затем уже дело за нами: мы сами должны понять это откровение и воспользоваться им, чтобы оно не осталось мимолетным и загадочным проблеском какой-то тайны»20. «Дар светлой и творческой любви»21 требует деятельной веры, нравственного подвига и труда. Бессмертие, по В. Соловьеву, достижимо через просветление и одухотворение плоти, в то время как повседневная жизнь человека в силу своей пустоты и безнравственности, «грубо-чувственных» удовольствий, механической работы лишена смысла, и «для такой жизни смерть не только неизбежна, но и крайне желательна»22. Ни наука, ни политика, ни искусство не заинтересованы в бессмертии индивидуальности, одна лишь любовь. «Истинная любовь есть та, которая не только утверждает в субъективном чувстве безусловное значение человеческой индивидуальности в другом и в себе, но и оправдывает это безусловное значение в действительности, действительно избавляет нас от неизбежности смерти и наполняет абсолютным содержанием нашу жизнь»23. Любовь требует пребывания человека в его вечной юности и бессмертии. В природном процессе любовь и смерть уравниваются: все рождаются, чтобы умереть. С развитием сознания человек обособляется от природы и от закона тождества «Диониса и Гадеса - родовой и индивидуальной смерти»24. Любовь и смерть вступают в борьбу друг с другом. Смерть коренится в половой разъединенности: она одинаково пожирает и развратников и аскетов. Разъединенность, в частности, проявляется и в сексуальном фетишизме, культивирующем отдельные части тела. «Бессмертным может быть только целый человек»25. Очень важно обратить внимание на то, что «цельный человек» мыслится Соловьевым как включающий в себя три начала, одно из которых необычное - трансцендетно-мистическое: «(В) человеке кроме животной природы и социальнонравственного закона есть еще третье, высшее начало - духовное, мистическое или божественное»26. Только оно ведет к бессмертию. Одностороннее развитие природного начала приводит к беспорядочному совокуплению, социально-нравственного - к браку, основанному на гражданском законе (извращение, ставшее нормой общества). Этим, кстати, объясняется необычайная популярность и общественная востребованность психоанализа: «Те многообразные извращения полового инстинкта, которыми занимаются психиатры, суть лишь диковинные разновидности общего и всепроникающего извращения этих отношений в человечестве»27. Мистическое начало в человеке перемещает предмет любви в сферу трансцендентного, где открывается его подлинная сущность и приобщенность к «всеединой сущности»: «Это идеальное лицо, или олицетворяющая идея, есть только индивидуализация всеединства, которое неделимо присутствует в каждой из этих своих индивидуализаций»28. В трансцендентной сфере господствуют законы, прямо противоположные законам мира реального. По закону природы мы живем, чтобы умереть; по закону мира трансцендентного мы живем, чтобы жить вечно. Конечность, разъединенность, множество и разнообразие - это формы 129 существования в реальном мире, формой бытия всего трансцендентного является единство: «(Т)ам, наоборот, действительность принадлежит единству или, точнее, всеединству, а раздельность и обособленность существует только потенциально и субъективно»29. Вера, терпение, крест, нравственный подвиг есть условия спасения индивидуальной любви от разрушающего действия материальной среды, которая управляется «беспощадным законом органической жизни и смерти»30». В. С. Соловьев соглашается с идеей Н. Ф. Федорова о безнравственности существования детей за счет смерти родителей, но находит утопичной предложенную им версию «спасения». Сам он возлагает надежды на креативную силу любви, действие которой, направленное на преобразование вселенной, он представляет почти физически, как проникновение в материю невесомого, «невещественного вещества»32. Конечная цель мирового процесса и любви, по мнению философа, одна и та же, она заключается в установлении «истинного любовного, или сизигического отношения человека не только к его социальной, но и к его природной и всемирной среде»34. Н. А. Бердяев подчеркивает в категории пола активное, творческое начало человека: «бесполое всегда бессильно и бездарно»35. Существенной особенностью пола является его двойственность: он обладает как имманентной, так и трансцендентной реальностью и как таковой выражает онтологическую полярность мира. «Пол - это то, что должно быть преодолено, пол - это разрыв»36. Пол существует только тогда, когда удерживается эта полярность (соединение Гадеса и Диониса), преодолением полярности является Эрос. Концепция Бердяева во многом перекликается с «Пиром» Платона, с его трактовкой Эроса и различных уровней любви. Греки ценят способность воздержания, владения собой, что с очевидностью раскрыто в речи Павсания, повествующего об обычае греков уклоняться от ухаживаний поклонников, чтобы позволить развиваться способности к философствованию, а также для того, чтобы понять к какой Афродите - небесной или земной - принадлежит влюбленный. «Низок же тот пошлый поклонник, который любит тело больше, чем душу; он к тому же и непостоянен, поскольку не постоянно то, что он любит»37. Бердяев видит высший смысл любви не в биологическом продолжении рода, а в андрогинности - духовном слиянии близких душ в некую, обладающую мощным творческим потенциалом целостность: «Ведь смысл любви (не родовой любви) в мистическом ощущении личности, в таинственном слиянии с другим, как своей родной полярной и вместе с тем тождественной индивидуальностью»38. Самым сложным для Бердяева был вопрос о том, как одухотворить плоть, чтобы избежать «природно-звериного слияния». «Преображение природы, победа над безличными инстинктами достигается индивидуализированием любовного влечения, усилиями найти лицо, ощутить в слиянии образ, начертанный в Боге, не допустить превращения своей личности и личности другого в простое орудие рода»39. Поставленную Н. Ф. Федоровым задачу преодоления конфликта отцов и детей Бердяев решает через утверждение трех типов любви: половой, братской и любви к другому. Христианский мотив «возлюби ближнего своего как самого себя» воплощается в отношении к другому как к личности и цели. В таком случае не важно, кто эти другие - старики, дети или женщины. Размышляя над конкретными способами индивидуализации любви, Н. А. Бердяев обращается к книге О. Вейнингера «Пол и характер». Он отмечает, что ее достоинство состоит в том, что Вейнингер впервые обратил внимание на половую индивидуальность людей. Принадлежность к мужскому или женскому полу - это лишь первая ступень индивидуализации. Более высокие ступени связаны с метафизическим осмыслением пола. «Нелепо и поверхностно было бы утверждать, - пишет Бердяев, - что человек, 130 живущий в половом воздержании, не живет половой жизнью»40. По его мнению, нельзя смешивать сексуальный и половой акт. Пол присутствует во всех сферах жизни человека: интимной, социальной и космической. в отличие от сексуальной, жизнь половая способствует более глубокому проникновению духа во все уровни материальности и более прочному духовному единству людей. Единство, завершающее целостность мужской и женской индивидуальностей, должно полностью преодолеть дробность. Когда это достигается, единство становится вечным. Пол, таким образом, есть творчество духа, направленное на совершенствование себя и Другого, и, в конечном счете, преодолевающее конечность существования. В этом состоит гениальность Эроса. «Любовь - акт творческий, созидающий иную жизнь, побеждающий „мир«, преодолевающий род и природную необходимость»41. Продолжая исследования В. Розанова, Н. Федорова и В. Соловьева, Н. Бердяев замечает, что всех их объединяет проблема рабства пола и рабства смерти, но при этом все они ее по-разному решают: В. В. Розанов считает, что если мы обоготворяем потомство, то должны освящать половой акт как источник жизни, он видит залог бессмертия в физическом и духовном продолжении рода; Н. Ф. Федоров осуждает борьбу отцов и детей и видит необходимость воскрешения этих отношений в духовном и физическом планах, условием бессмертия человеческого рода он считает «истинное» родство всех, основанное не на кровном, а на любовном единстве; В. С. Соловьев видит смысл человеческого существования и любви в преображении индивидуальности в абсолютную личность, которая осуществит процесс всеединства и станет в будущем основой действительного бессмертия. Подводя итоги, следует сказать, что произведения русских мыслителей, посвященные поиску истинного смысла любви, смерти и бессмертия, продемонстрировали два возможных пути развития цивилизации: один - связанный с одухотворением человека, природы и социума; другой - с наращиванием материального потенциала, техническим прогрессом, который приводит к безотрадному обществу «без духовного счастья и любви». Розанов В. В. Уединенное: Сб. М., 2006. С. 205. Там же. С. 205. 3 Там же. С. 227. 4 Там же. С. 230. 5 там же. С. 255. 6 Там же. С. 266. 7 Там же. С. 268. 8 Федоров Н. Ф. Соч. М., 1982. С. 205. 9 Там же. С. 144. 10 Там же. С. 86–87. 11 Там же. С.124. 12 Там же. С. 65. 13 Там же. С. 151. 14 Соловьев В. С. Смысл любви: Избранные произведения. М., 1991. 15 Там же. С. 126. 16 Там же. С. 182. 1 2 131 Там же. С. 137. Там же. С. 139. 19 Там же. С. 147. 20 Там же. С. 149. 21 Там же. С. 150. 22 Там же. С.153. 23 Там же. С. 154. 24 Там же. С. 155. 25 Там же. С.156. 26 Там же. С.160. 27 Там же. С. 167. 28 Там же. С. 167. 29 Там же. С. 168. 30 Там же. С. 172. 32 Там же. С. 177. 34 Там же. С. 181. 35 Бердяев Н. А. Эрос и личность. СПб., 2006. С. 68. 36 Там же. С. 37. 37 Платон. Собр. соч.: В 4 т. М., 1993. Т. 2. С. 92. 38 Бердяев Н. А. Указ. соч. С. 41. 39 Там же. С. 67. 40 Там же. С. 89. 41 Там же. С. 135. 17 18

О философском смысле любви говорят многие факты, хотя бы то, что именно любовь представляет человека как личность и, более того, является фактором более глубокого, а потому и более осознанного человеческого формирования. При этом невольно возникают трудности в философском осмыслении любви из-за того, что она всегда как бы «случается» спонтанно, «любовь подобна лихорадке, она родится и гаснет без малейшего участия воли».

Не секрет, что любовь у людей возникает неожиданно и абсолютно ко всему, что вообще может волновать сердце и ум человека. При этом каждый человек обладает особым искусством индивидуально любить по-своему. Ведь каждое любовное чувство, каждое любовное отношение хотя и похожи в своей основе, но все-таки они совершенно иначе проявляются в повседневной жизни и необычны по своему содержанию. Любовные проявления бывают очень и очень уникальными по объекту и по своему содержанию в целом: любовь к родителям, детям, близким, друзьям, Богу, половая любовь. Все эти и многие другие виды любви примечательны своей эмоциональной окрашенностью и имеют индивидуальное значение.

Воспринимается же любовь людьми как божественный дар и даже своего рода вознаграждение. Человек ведь не может любить по чьей-то указке, как, наверное, и по собственной воле и желанию в некотором смысле. Она, как гром среди ясного неба, приходит вдруг и, казалось бы, без каких - либо на то видимых причин. Все это так, но я считаю, что у настоящей любви есть свои природные законы, т. е. она возникает только тогда, когда люди постигают потребность в нежных любовных чувствах, их громадное общечеловеческое и общественное назначение в сохранении и продолжении рода человеческого.

Философский смысл любви не в статике устроения личной жизни, а в динамике движения ее, постоянном человеческом самотворчестве. Это очень важно: нельзя ведь научиться правильно жить, не научившись страстно любить. Ведь любовь не просто возвышенное чувство или прекрасная эмоция, - это мера и степень нравственной чистоты человека, которая способна наполнить всю его жизнедеятельность великим смыслом человеческого бытия. Чистая любовь свидетельствует о духовной развитости человека. Не зря же говорят, что «любовь правит миром». При этом речь в первую очередь идет об эротической (половой) любви. Эрос, например, античными мыслителями связывался с духовной силой и красотой. Они называли его естественной тягой к совершенству, желанием обладать идеалом, стремлением восполнить недостающее в себе. Эта творческая энергия человека проявляется вовне как сила завоевательная, но вместе с тем возвышающая. Любовь во всех случаях выступает уникальным способом преодоления духовной самоизоляции и одиночества, т. к. она всегда соединяет людей, рассматривая любимого как самого себя.

Любовь, с точки зрения ее философского смысла, представляет собой высшее ценностное измерение человеческой личности, которое характеризует ее духовную зрелость и нравственную чистоту. Без любви даже не дано раскрыть полностью жизненный потенциал человеческой личности. Эту же мысль разделяет и усиливает ученый-естественник И.И. Мечников. Для него любовь есть вообще драгоценное благо, счастье и условие человеческой жизни - более того, единственная подлинная ее основа - это истина общераспространенная, как бы прирожденная человеческой сущности.

Любовь (а в ней - уникальность высоких человеческих чувств) - одна из немногих сфер общественного бытия, в которой человек становится гуманнее, нежнее, душевнее, умнее и сильнее. Русский религиозный философ и психолог С. Франк в связи с этим предупреждал: «Любовь не есть холодная и пустая, эгоистическая жажда наслаждения, но любовь и не есть рабское служение, уничтожение себя для другого. Любовь есть такое преодоление нашей корыстной личной жизни, которое и дарует нам блаженную полноту подлинной жизни и тем осмысливает нашу жизнь». Именно любовь способствует раскрытию в человеке нравственных и интеллектуальных начал. В любви ведь каждый человек получает особо личное удовлетворение от реализации истинно человеческих потребностей в общении, когда соединяются эмоциональная симпатия с радостью сексуальной интимности, что, по сути, и служит стимулом для интеллектуального творчества. Любовь как бы «добавляет» человеку ума и, в свою очередь, находит в нем же себе опору. А это наивысшее предопределение смысла в человеческой жизни. Не испытав на себе лично прелестей истинной любви, человек остается обыденным земным существом, так и до конца не познавшим свое жизненное предназначение.

Любовь многообразна и противоречива, как сама жизнь. Ей присущи всевозможнейшие вариации, хитрости, фантастические требования, проявления разума, иллюзии. Мы часто разочаровываемся в любви оттого, что ждем от нее чуда. Однако любовь лишь более свободно и вдохновенно выражает саму личность. А чудо надо искать в людях!

С точки зрения философии, любовь - это единство самоотрицания и самоутверждения личности. Такое понимание открывает возможность объяснить многие споры, связанные с любовью и ее противоположностью - ненавистью. Если личность не в состоянии отрицать себя, чтобы утвердиться в другом, то она не способна и глубже понять, прочувствовать другого человека, и любовь может существовать только в ситуации, не требующей самопожертвования. Человек, который боится посвятить себя другим, боится и любви. Среди философских размышлений о любви, ее смысле и назначении, заметная роль принадлежит русскому философу Владимиру Сергеевичу Соловьеву, который увидел в ней особую общечеловеческую ценность, выраженную в способности растворить свой жизненный интерес в интересе другого, т. е. слиться с ним единой судьбой. В работе «Смысл любви», самой замечательной из всего написанного о любви, философ заметил: «Смысл и достоинство любви как чувства состоят в том, что она заставляет нас действительно всем нашим существом признать за другим то безусловное центральное значение, которое, в силу эгоизма, мы ощущаем только в самих себе. Любовь важна не как одно из наших чувств, а как перенесение всего нашего жизненного интереса из себя в другое, как перестановка самого центра нашей личной жизни. Это свойственно всякой любви. Забота о других и интерес к ним должны быть подлинными, искренними, в противном случае любовь ничего не значит». Ощущение слитности, которую собственно и дает только истинная любовь, невероятно по силе своего внутреннего самовыражения. Обычная забота о самом себе как бы вдруг резко меняет направление, переходя на другого человека. Его интересы, его заботы делаются теперь твоими. Перенося свое внимание на другого человека, проявляя трогательную заботу о нем, происходит любопытная ситуация - эта забота о любимом как бы проходит сквозь мощный усилитель и делается намного сильнее, чем забота о самом себе. Более того, только большая любовь раскрывает духовно-творческий потенциал личности. Это признается почти каждым, даже никогда не испытавшим на себе этого высокого чувства.

Владимир Соловьев понимает любовь не только лишь как субъективно-человеческое чувство, любовь для него выступает как космическая, сверхприродная сила, действующая в природе, обществе, человеке. Это сила взаимного притяжения. Человеческая любовь, прежде всего любовь половая, есть одно из проявлений любви космической. Именно половая любовь, по мнению великого русского философа, лежит в основе всех других видов любви - любви братской, родительской, любви к благу, истине и красоте. Любовь, согласно Вл. Соловьеву, помимо того, что ценна сама по себе, призвана выполнить в человеческой жизни многообразные функции:

во-первых, через любовь человек открывает и познает безусловное достоинство личности - своей и чужой. «Смысл человеческой любви вообще есть оправдание и спасение индивидуальности чрез жертву эгоизма». Ложь эгоизма не в абсолютной самооценке субъекта, «а в том, что, приписывая себе по справедливости безусловное значение, он несправедливо отказывает другим в этом значении; признавая себя центром жизни, каков он и есть в самом деле, он других относит к окружности своего бытия…». И только через любовь человек воспринимает других людей в качестве таких же абсолютных центров, каким он представляется себе.

во-вторых, сила любви открывает нам идеальный образ любимого и образ идеального человека вообще. Любя, мы видим предмет любви таким, каким он «должен быть». Мы обнаруживаем его лучшие качества, которые при равнодушном или отрицательном отношении остаются скрытыми от нас. Любящий действительно воспринимает не то, что другие, только любя, мы способны усмотреть в другом человеке, возможно, еще не реализовавшиеся, открывшиеся нам через любовь лучшие черты характера, способности и таланты. Любовь не вводит в заблуждение. «Сила любви, переходя в свет, преобразуя и одухотворяя форму внешних явлений, открывает нам свою объективную мощь, но затем уже дело за нами; мы сами должны понять это откровение и воспользоваться им, чтобы оно не осталось мимолетным и загадочным проблеском какой-то тайны».

в-третьих, половая любовь соединяет материально и духовно существа мужского и женского пола. Вне половой любви человека как такового нет: существуют лишь раздельные половины человека, мужская и женская, которые в своей отдельности не представляют человека как такового. «Создать истинного человека, как свободное единство мужского и женского начала, сохраняющих свою формальную обособленность, но преодолевших свою существенную рознь и распадение, - это и есть собственная ближайшая задача любви».

в-четвертых, любовь, по Вл. Соловьеву, не есть только лишь сфера частной жизни.

Любовь значима для жизни общественной. Зарождаясь как индивидуальное отношение одного человека к другому, любовь по мере исторического прогресса все более распространяется на разнообразные сферы общественных отношений, группируя людей в единое целое. Именно в любви заложена огромная внутренняя энергия объединения и консолидации людей. Она становится своеобразным духовно-нравственным катализатором их естественного сближения: устраняя препятствия, отделяющие одного от другого и бескорыстно соединяя в единый союз. Любовь укрепляет интерес человека к социальной жизни, пробуждая у него заботу о других людях, вызывая душевный трепет и изъявление высоких чувств. Это происходит потому, что любовь проявляется как внутренняя, чисто человеческая потребность «отдать самого себя» другому человеку и одновременно сделать его «своим», а в эмоциональном пределе и «слиться» с ним. Очень ярко эта мысль подчеркивается в произведении Стендаля « О любви»: «Любить - значит испытывать наслаждение, когда ты видишь, осязаешь, ощущаешь всеми органами чувств и на как можно более близком расстоянии существо, которое ты любишь и которое любит тебя».

Любовь считают, и не без основания, социально-природным чудом, наиболее свободным и открытым проявлением человеческой сущности. Ведь она не терпит абсолютно никакого вмешательства воздействия: навязывания, нормирования, или корректирования любовных чувств. Не может быть и речи о каком-либо предписании или принудительном преодолении любви.

Философское толкование любви всегда многогранное и объемное поле пересечения научных знаний, полученных физиологией и психологией, а также осмысление социального и индивидуально-биологического, сугубо интимного и одновременно открытого чувства. То есть философская мысль рассматривает любовь как действительный факт естественной природы (дар Божий), существующий независимо от человека. Любовь всегда есть и отражение духовного климата исторической эпохи или нравственного состояния общества. Любовные чувства всегда остро и тревожно переживаются личностью, так как не бывает вообще чувств без заметных внешних проявлений и выражений. А любовь - это глубоко индивидуальное ощущение изъявление внутреннего тепла особо тонких душевных, романтических чувств. Любовь возбуждает и возвышает ощущение полноты человеческого образа жизни.

Любовь действительно огромный духовно-нравственный, гуманистический потенциал человека. Она придает ему дополнительные силы жить самому красиво, с удовольствием и быть добрым стимулом для жизни других. Стремление видеть в людях все лучшее: доброе, умное, красивое развивает и углубляет в людях любовь. Любовь - это всегда решение проблемы. Сила любви и состоит в сокровенно-таинственном пробуждении внутренней, глубинной энергии человека. Она превосходит силу самого изощренного и тонкого ума, искуснее его. Любовь сильнее всего на свете. Она сильнее уз крови, мощнее даже инстинкта сохранения жизни. Сила чистой любви благотворно сказывается на судьбе каждого человека и, по сути, всего человечества. Без любви человечество было бы обделенным, более того - душевно обнищавшим.

Вместе с тем, любовь, как особо противоречивая область философского самопознания жизни, одновременно является стимулом к творческому созиданию жизни человека - формированию самого себя и сама любовь - творчество. Это творчество любовью человеческого счастья, радости, добрых отношений между людьми. Очень много замечательных мыслей по этому поводу можно найти в книге Н.А. Бердяева « О назначении человека». «Любовь, - писал он в ней, - есть не только источник творчества, но и сама любовь к ближнему, к человеку, есть уже творчество, есть излучение творческой энергии»; или, « что любовь есть жизнь в себе, первожизнь, и творчество есть жизнь в себе, первожизнь». И этим все сказано. Любовная энергия - вечный источник творчества - творчества самого светлого из всех известных видов человеческого творения. В творческом акте любви раскрывается историческое предназначение и призвание каждой личности. Любить означает человеческое призвание творить человеческое благо на Земле.